Павел Шек - Нарушая клятвы. Том 2

— Мятеж в провинциях Янда и Крус затянулся. У них больше нет людей и сил, чтобы сопротивляться и удерживать внутри собственных территорий хотя бы какое-то подобие порядка. Если затянуть, то через полгода Империя вернёт лишь разорённые и заражённые бандитами территории. Поэтому я приказываю мятеж подавить!

Последнее он произнёс властно и так, что стало понятно, мятежникам жить осталось недолго. Дальше всё было очень просто, он поднял герцога Сагрэдо и приказал тому подавить мятеж, выделив три основных легиона — восьмой, десятый и одиннадцатый. От крепости Бат, что располагалась на границе моей провинции и земель Янда, Доминик должен был пройти к городу Карсу, попутно возвращая власть империи. С этого момента он становился временным военным наместником огромной провинции. Помощник Вильяма торжественно вручил Доминику приказ, знак провинции и символ власти. Вообще-то, у герцога уже был один символ, но его он должен будет сдать на то время, пока не наведёт порядок у соседей.

Следующим император поднял Бруну Фартариа и поставил ту же задачу, подавить мятеж. Выделил: пятый, седьмой и четырнадцатые легионы. При этом пятый легион был мой, то есть место его дислокации — провинция Хаук. Но, так как я позволил Кортезе взять его на время, то он оказался очень кстати в нужном месте. Что касается четырнадцатого легиона, то этот тот самый, который пытался арестовать герцога Кортезе, вследствие чего потерял легата и был переформирован. Бруну было приказано выступать от крепости Орта и идти к городу Лекку. Как и Доминика, его назначили военным наместником провинции и вручили символ власти. По сути, Император только что поднял статус Фартариа до герцогского. Военные встретили это бурным одобрением.

Продолжая властно отдавать приказы, Вильям поднял барона Вивида и назначил его временным наместником земель Сагрэдо. Для многих это было неожиданностью, в том числе и для меня, но с противоположной стороны зала никто такому решению не удивился. В том числе и сам, уже герцог Вивид. Затем подошла очередь Кортезе, которого отправили с Домиником Сагрэдо в провинцию Янда, чтобы проконтролировать возвращение земель в состав Империи и проследить, чтобы ни один закон не был нарушен. Как говорил Даниель, под этим подразумевалось проведение переговоров с баронами земель и вывоз казны бывшего наместника в столицу.

— Герцог Хаук, — Вильям посмотрел на меня.

— Мой Император! — я встал, склонил голову, подражая Котрезе минуту назад.

— Отправишься вместе с военным наместником Фартариа. Твоя задача проследить за восстановлением законов Империи на мятежных землях.

— Как прикажете, — я снова склонил голову.

Император обвёл присутствующих взглядом, выждал минуту, затем развернулся, взмахнув плащом и вернулся к трону. Упомянутые им люди сели, и на минуту по залу поплыл звук голосов.

— Я не совсем понял, — наклонился я к Даниелю. — Что он имел в виду под словом «немедленно»?

— Следующий день после получения приказа, — сказал он. — Если сегодня тебе вручал свиток с приказом, то завтра придётся ехать.

— Так, вроде, разговор шёл о неделе или даже двух?

— Это, скорее, показная спешка. Всё зависит от того, как быстро легионы смогут подойти к назначенной точке. Ещё им понадобится какое-то время чтобы организоваться, распределить обоз, уточнить маршрут. Поговори с Бруну, он точно скажет, нужно торопиться или нет. Надо бы тебе людей толковых дать в помощь, — сказал Даниель задумчиво. — Но под рукой никого нет… Колин Фрай, он всё ещё помогает тебе?

— Да. Виделись с ним накануне.

— Он водит дружбу с казначеями из канцелярии. Пусть порекомендует независимого человека. Если Император будет предлагать помощника, отказывайся, как и от людей Бруну.

— Внимание, Совет! — голос распорядителя. — В связи с подавлением мятежа поднимается вопрос о спорных территориях и границах провинций. Герцог Кортезе выносит на рассмотрение вопрос об Эланских равнинах.

Кортезе встал и направился в центр зала.

— Слишком жадно, — тихо сказал Даниель. — Для него это неплохой кусок плодородной земли, которую я бы не стал называть спорной. С Крус они дрались за клочок пастбищ гораздо восточнее. Он к тебе с этим вопросом не приходил?

— Ко мне — нет, — я покачал головой.

— И ко мне не приходил. Что-то он жадничает… Надо упорствовать, — подытожил Даниель. — Пока не станет ясно, что он задумал, землю ему вот так просто отдавать не следует.

Я кивнул, бросил взгляд на хмурого Бруну. Да, пока ещё земли ему не отошли и права голоса он не имеет. Кортезе рискует нажить врага, так нагло отрывая от соседа сочные куски плодородных земель.

— Мой Император, уважаемый Совет, — начал Кортезе. — Все вы знаете, что земли вдоль холмов, именуемыми Эланскими равнинами, простаивают вот уже столетие. Их не возделывают, не отдают под пастбища, там нет городов и поселений…

Пока Кортезе распинался, говоря, что соседи бездельники и только он может принести этим землям процветание и доход для империи, я наклонился к Йере Левеку.

— Как у Вас дела, как Дагни?

— М? — он перевёл на меня взгляд. — Всё хорошо. Дагни учится и сокрушённо вспоминает, как в прошлом году в это время организовывала встречи и разные мероприятия для одарённых студентов. Этот год её последний, когда она могла бы… показать себя.

— Слухов до сих пор нет? Хорц обещал, что никто не узнает о её проступке.

— Он умеет держать слово, — сказала Йере.

В академии Дагни почти не вспоминали, что удивительно, ведь она вела бурную студенческую жизнь. Александра говорила, что ходили слухи, будто Дагни была неосторожна с магией и серьёзно пострадала. Сейчас она постепенно восстанавливается, безвылазно сидя дома под присмотром родителей. Из всех друзей её навещали только Тарья и сын Яна Сметса. Кстати, в намерениях Йере промелькнуло что-то связанное как раз с дочерью и каким-то парнем. И это было очень интересно и волнительно. Надо будет заглянуть к ним в гости.

— Кортезе к нам не приходил, подарков никаких не делал? — спросил я у Йере.

— Ничего такого, что можно было расценивать, как помощь в решении земельного вопроса, — покачал он головой.

— Понятно, — я вздохнул, подумав, что этот день будет долгим.

Стараниями Кортезе, который как клещ вцепился в кусок земли, Имперский совет затянулся. Я за жаркими спорами не следил, лишь высказавшись, что пока мятеж не будет подавлен, ни о каком переделе границ и речи идти не может. Заявил недвусмысленно и категорично, поэтому от меня отстали довольно быстро. Я обратил внимание, что Император вроде бы следил за выступлением, но мысли его были где-то очень далеко. Мне показалось, что он думал о дочерях и супруге. Плохо, что в общем сумбуре эмоций и намерений сложно было узнать это наверняка.