Валерий Гуминский - Наследник [СИ]

— Чем можно шантажировать старика, чтобы он пошел на сотрудничество с русскими? — Изабель отвернулась и тоже стала разглядывать акваторию залива. — Любовницами? Да на шалости Солеры уже давно глаза закрыли. Семьей? У него нет семьи, нет близкого человека, через которого можно надавить на гроссмейстера. Солера, если отринуть все догмы про добродетели, почти святой.

— Надо же! — хмыкнул Луиджи. — Старик сейчас на небесах радуется твоим словам. А ты права, дорогая. Солера пошел бы на контакт в одном случае. Чтобы подложить русским большую свинью. Змеиные повадки гроссмейстера хорошо известны в Ордо Маллеус, и поэтому все деликатные операции поручались Солере. Имя его коварство.

— Получается, что Борджио можно достать только через тебя, — Изабель снова посмотрела на мужа. — А тебя легко сломают, когда детей или меня похитят.

— Я не допущу этого! — сжал зубы мужчина, признавая правоту жены. — Попрошу патрона увеличить охрану!

— Они найдут способ, — горько улыбнулась Изабель. — Русские тоже умеют работать с магией. Если ты думаешь, что нас защитят — я лучше сразу яд приму. На востоке не такая уж и дикая империя; у ней хватит ресурсов стереть в порошок всех врагов. А Рим? До сих пор некоторые княжества препятствуют объединению Италии в единое государство. Как будто история Древнего Рима, подчинившего себе весь цивилизованный мир, их ничему не научила.

— Но Рим все же распался, — напомнил Луиджи.

— А Россия никак не желает распадаться, да? — Изабель вздохнула. — Не это должно тебя беспокоить. У нас дети, Лу, ты не забыл? Есть ли запасной вариант, если до нас доберутся? Что будешь делать?

— Сколько вопросов! — засмеялся Гросси. — Даже не знаю, что тебе ответить. Русские не будут ссориться с Ватиканом. Им хватило показательной акции, и думаю, теперь успокоятся.

— А если нет? — настаивала Изабель. — Солера не из простых людей, но его не пощадили. Взрыв в штаб-квартире Инквизиции тоже не рядовое события. Лу, за тобой могут прийти! Успокой меня, скажи, что ты знаешь, как поступить!

— Что же ты предлагаешь? — Гросси всегда интересовался мнением своей жены, даже если оно шло вразрез с его мыслями. Симбиоз разнонаправленных идей порой приводил к удивительным решениям. — Допустим, меня взяли в заложники. Мне нужно сотрудничать с русскими?

— Сдай Борджио, — негромко сказала жена. — Он сидит под Папой, выполняет все его поручения. Значит, в ответе за произошедшее. Тебя втянули в грязную игру, которую должны были вести инквизиторы вроде Солеры. Борджио предвидел такой результат и подстраховался, поставив тебя на русское направление. Ты же больше по Северной Европе специализируешься. Почему согласился на Россию?

— Не знаю, милая, — пожал плечами Луиджи, с изумлением слушая Изабель. Нет, не все нравилось в ее выводах, но логика присутствовала. Действительно, в Секретариате есть много людей, работающих на русском направлении. А поставили его. Почему? Нет, неверно. Почему выбор Борджио пал на Гросси? — Россия — очень сложный компонент в нашей работе. И я решил, что получил шанс подняться выше, стать заместителем государственного секретаря.

— Тебе об этом говорили?

— Не напрямую.

Изабель вздохнула. Ругать мужа она не будет. Любому человеку свойственно заблуждаться, идти против логики, делать ошибки. Луиджи где-то ошибся. Не в момент работы, а чуть раньше, когда принял решение.

— Пьетро — мой патрон, — поморщился Гросси, понимая, о чем думает Изабель. — Его приказы следует исполнять, а не обсуждать. Впрочем, это везде так.

— Сдай его, — лицо женщины приняло жесткое выражение. — Борджио мне никогда не нравился. Самовлюбленный тип, взращенный поганой семейной доктриной подставлять любого, кто может занять его место. Именно ты подавал большие надежды в своем деле, о тебе положительно отзывались коллеги. И вдруг странное назначение. Нельзя за месяц-другой подготовить сложнейшую комбинацию и осуществить ее. Русский мальчишка отбил атаку сравнительно легко, как ты сам сказал. А Борджио не дурак, и знал заранее, где ты можешь сделать ошибку.

— Тогда мы смертники, — честно предупредил Гросси. — И нас ничто не спасет, если хоть одна душа узнает о сотрудничестве с русскими.

— А я и не верила, что все обойдется, — спокойно парировала жена. — Ты влез в авантюру, откуда несло откровенной канализацией. Где Инквизиция — там лишь смрад и запах паленой плоти. Кстати, я даже восхитилась, когда Ордо Маллеус заполыхал. Это было символично. По делам и расплата.

Гросси молча созерцал зеленовато-синие холмы в легкой кисее дымки, аквамарин и зелень моря; в душе поселилась тоска. Оказаться загнанным в ловушку, когда нет выхода даже при наличии острых зубов и когтей, не самая радостная перспектива. Да еще семья. Как быть? Где прятать детей? Изабель — ладно — никогда его не покинет, будет до самого конца. Но ведь есть еще и родители.

— Отец! — раздался голос Виченцо, появившегося на террассе с мокрыми волосами. Видимо, принимал душ. — Почему мы сидим все время дома? Давайте покатаемся на яхте! Поныряем, рыбу половим! Ну же!

— Я тоже хочу на море! — поддержал его младший брат Джакомо, вынырнувший из-за его спины. Вихрастый черноволосый пятнадцатилетний паренек, больше похожий на мать, взявший ее нежные черты лица и огромные глаза, чуть не плясал от нетерпения. — Мы уже неделю в Палермо, и до сих пор ни разу на яхте в море не выходили! Пожалуйста!

Детям не объяснишь, почему им приходится прятаться в четырех стенах или за мощными спинами телохранителей. Но они уже достаточно взрослые, чтобы понять, что у родителей какие-то проблемы.

Гросси вдруг почувствовал облегчение. Казалось, в его глазах промелькнул ответ, как нужно поступить, и жена перемену эту заметила. Вскочив с лежака, он с хохотом обнял своих сыновей, деловито сказал:

— Найдите Фабио и скажите, что мы тотчас едем в порт. А я арендую яхту. На неделю забудем Палермо! Вас устроит, семья?

— Да! — закричали в унисон Виченцо и Джакомо, после чего бросились искать начальника охраны, чтобы огорошить его свалившейся на голову работой.

— Ты принял решение? — улыбнулась жена, уже стоя рядом с Луиджи, и сразу попала в его объятия. Расслабилась, ощутив крепкие руки на своей талии.

— К черту всех! — пробормотал Гросси. — Если эти дикие русские появятся, даже сам сеньор Назаров, чтобы меня убить, я знаю, что делать. А сейчас собираемся и убегаем отсюда в море! Надо пользоваться моментом, раз отправили в отпуск!

Луиджи любил моменты, когда удавалось проснуться ночью и выйти из каюты на палубу, продуваемую свежим бризом, и вдыхать в себя терпкие запахи моря. Он завороженно смотрел на яркий круг луны, нависший своим брюхом над зыбкой поверхностью огромной чаши расплавленного жидкого серебра; какое-то успокоение поселялось в душе, а огромный зверь, дышащий всей грудью под днищем яхты, как будто напоминал, кто здесь хозяин. Стоит лишь шевельнуться чуть посильнее, встряхнуться — и человек, теряя опору под ногами, сразу начнет понимать, что в этом мире он слабая букашка, гость. Луиджи порой пытался сопоставить себя с целой вселенной, зовущейся морской бездной, но каждый раз в благоговейном ужасе выныривал из морока. Ему и на земле было хорошо.