Михаил Атаманов - Циклы романов Зашита периметра-Искажающие реальность- Тёмный травник. Компиляция. Книги 1-14

В итоге я все же принял решение позвонить Леону, в душе переживая за предстоящий непростой разговор по поводу его пассии и ее диверсионной работы на биреме. Но… «абонент совсем не абонент» – телефон бывшего строителя оказался выключен. На помощь Огра-Фортификатора в предстоящем сражении можно было не рассчитывать. Макса Сошне я даже не стал тревожить – его «Захмелевший Баклан» по-прежнему находился в бухте острова Распутной Вдовы уже более чем в четырехстах километрах от места событий, так что помочь мне Наяда-Торговец никак не мог.

Итак, лишь сестренка и я против двенадцати других игроков…

Я опустил крышку вирт-капсулы и через несколько секунду очнулся на верхней палубе «Белой Акулы». В шаге от меня стояла и всматривалась в даль встревоженная и заметно растерянная Валерианна Быстроногая.

– Амра, а далеко у тебя точка репа? – первое, что спросила у меня лесная нимфа, и этот вопрос мне совершенно не понравился – похоже, сестра не верила в возможность победы.

Я открыл настройки игры и увидел, что в случае смерти мой ушастый гоблин возродится на острове Распутной Вдовы. Все-таки не зря, получается, я тащился тогда ночью в дождь на вершину холма к камню воскрешения. Валерия выслушала мой ответ и продолжила свою мысль:

– Амулета виверны у меня нет, так что твой драгоценный маунт не дропнется, если я тебя отправлю на перерождение. Ты просто потеряешь часть опыта и возникнешь на острове Распутной Вдовы, а оттуда сбежишь на «Захмелевшем Баклане». Чем не выход?

Я недовольно скривился.

– Еще вечером Макс Сошне сообщал, что остров стоит в плотной морской блокаде. Так что это не выход. Да и не считаю я ситуацию безнадежной. Наша бирема не уступает в скорости тяжелой триреме преследователей, к тому же у нас имеется дальнобойная катапульта…

– Вот только установлена она на носу корабля и не способна стрелять назад, – закончила мою фразу сестренка.

Что?! Я прошел к нашему орудию и своими глазами убедился, что лафет надежно прибит гвоздями к палубе, а поворотный механизм способен регулировать направление катапульты градусов на пятнадцать-двадцать влево, вправо, но никак не на сто восемьдесят градусов. Со всей очевидностью до меня дошло, что катапульта никак не поможет в стрельбе по находящимся у нас за кормой преследователям. Которые все же постепенно сокращали отставание, хотя мои орки-пираты уже взялись за весла.

– Как они нас видят? – удивилась сестра. – Это только они для нас на фоне светлеющего востока, а потому заметны. Мы же для них находимся со стороны темного пасмурного неба и гораздо дальше радиуса отрисовки мини-карт игроков. Никаких огней у нас не горит, я сразу проверила. Тем не менее они через какое-то время в точности повторили наш маневр, когда рулевой «Белой Акулы» заложил чуть левее!

Я рассказал про проведенный Дриадой-Танцовщицей ритуал с кровью. Валерианна поморщилась и согласилась, что это действительно удобный и надежный способ выискивать в ночном море корабль, если у кого-то из преследователей есть пет-рыба, плывущая по шлейфу из кровяного запаха и направляющая хозяина.

– Но одной кровью дело тут, похоже, не обошлось. Просто я давно вижу на пределе моего радиуса мини-карты маячащую за нами бабочку. Вот что, спрашивается, бабочка забыла над ночным морем? Не знаю, каким необходимым ритуалом Дриада-Танцовщица это объясняла, но наш пиратский корабль пропах духами и лосьонами, словно парфюмерная лавка. Насекомое хорошо чувствует эти запахи и идет за нами, словно на поводке. Сейчас я ее сниму.

Возле лесной нимфы, словно по мановению волшебной палочки, возник гудящий рой шершней. Валерия пальцем указала направление, и смертоносные насекомые скрылись в ночи. Не прошло и минуты, как над головой Валерианны Быстроногой зажегся красный фонарь, означающий статус преступника.

– Все-таки я оказалась права – это было не просто насекомое, а чей-то пет, – проговорила лесная нимфа, недовольно рассматривая красную метку над своей головой. – Вот только об этом я как-то не подумала, братишка. Теперь преследователям и нет нужды в петах – такой яркий прожектор видно издалека. Я только все испортила…

– Спустись пока в каюту, – предложил я сестре, и Валерия поспешила убраться с палубы.

Едва сестра отошла, ко мне приблизился первый помощник и, кивнув на хорошо видимый силуэт триремы, прокомментировал:

– Военный корабль королевства Ларс. Довелось мне гребцом полгода побыть на такой триреме, страшное было время. Три сотни прикованных к веслам гребцов, плюс еще обычно берут полсотни рабов на смену самым истощенным, заболевшим или совсем выбившимся из сил гребцам. Если кто не восстановился за неделю – все, за борт на корм акулам, лишних ртов никто возить не будет. Это я к чему говорю, капитан, они не отстанут от нас и рано или поздно догонят.

– И что ты предлагаешь, Зябаш? – поинтересовался я, прекрасно понимая, что просто так этот разговор первый помощник бы не завел.

– Я вижу два пути, капитан. Пока наши гребцы не выдохлись и расстояние еще есть, можно свернуть вон к тому скалистому берегу, – Зябаш Живучий указал на темную, едва различимую полосу на севере. – Там берег, конечно, ужасный, а лодка у нас только одна осталась, но если все же суметь высадиться, то там все скалы и холмы пронизаны подземными туннелями сильнее, чем трухлявое дерево ходами жуков-древоточцев. Тут начинается Роваан-Дум – горный край дварфов, где подземные карлики обитают тысячелетиями. Поговаривают, что можно пройти под землей от океана до самой Великой Пустыни. Врут, наверное. Но то, что можно уйти в подземные туннели Роваан-Дума и оторваться от преследователей, – это факт. У нас в команде есть Дварф-Механик Гнум Злобный, он уроженец здешних мест и может помочь.

Я заметно просветлел лицом. Путь к бегству существовал, это хорошо. Вот только для меня уйти в подземелья – значило бросить «Белую Акулу» и с треском провалить поручение, данное мне самим вице-президентом корпорации «Бескрайний Мир».

– В этом случае придется бросать хороший корабль, да и экипаж – едва ли подземные жители согласятся впустить к себе две сотни головорезов. А второй путь?

– Разворачивать «Белую Акулу» и идти на абордаж! – решительно проговорил Зябаш Живучий.

Увидев недоумение на моем лице, опытный пират поспешил продолжить:

– На самом деле не все так безнадежно, капитан. Экипаж на такой триреме бойцов сто, от силы сто тридцать. Да, там хорошо обученные королевские солдаты и опытные матросы, но у нас больше сабель. К тому же, если удастся пробиться на нижние палубы триремы, можно освободить рабов-гребцов. Далеко не все они смирились со своей участью, многие встанут на нашу сторону, если пообещать им свободу. Собственно, именно так я освободился когда-то от рабства – к нам на палубу гребцов ворвались солдаты соседнего королевства, убили надсмотрщиков и объявили, что даруют свободу всем рабам, кто поможет в сражении. Многие из гребцов тогда вызвались, и я был в их числе. Правда, из всех добровольцев в той кровавой сече выжил лишь я один, за что и получил прозвище «Живучий».