Михаил Атаманов - Циклы романов Зашита периметра-Искажающие реальность- Тёмный травник. Компиляция. Книги 1-14

Ответа на мой вопрос не было очень долго, и я было решил, что Валери-Урла просто отказывается отвечать на столь провокационный вопрос. Но оказывается, девушка решила не ограничиться ответом «навскидку», а решила рассчитать точно. Минуты через полторы последовал развёрнутый ответ девушки:

— При условии всего одного пета в группе и моих нынешних показателях, рост поставил бы сорок четыре уровня сразу. При тех же начальных условиях и уровне Комара, если я правильно запомнила по казино, пятидесятом или пятьдесят первом, он должен бы быть сейчас где-то сотого уровня, если действительно виновен в убийстве.

— Сто второго уровня по моим расчётам, — уточнил купец-трилл из своей клетки.

Наступило долгое молчание, а потом Айни робко поинтересовалась, какого сейчас уровня мой персонаж? Я честно ответил, что только пятьдесят первого, как и был на момент прощания с ней и выхода из игры. Не успел я произнести эти слова, как энергетическое поле вокруг моей клетки отключилось, как и у всех соседних. Откуда-то с потолка лишённый эмоций механический голос произнёс на языке гэкхо:

— Ситуация неопределённая. Возможно, произошла досадная ошибка. Ввиду серьёзности происшествия требуется созыв коллегии Ищущих Правду. Статус человека герд Комар переквалифицирован с «главный подозреваемый» на «важный свидетель». Статус Айни Ури-Миайуу переквалифицирован с «сообщница преступника» на «важный свидетель». Герд Комар и Айни Ури-Миайуу, вам требуется пройти в соседний зал для общения с Ищущими Правду. Остальные задержанные могут быть свободны.

Ситуация стала выглядеть чуть полегче, но я прекрасно понимал, что ничего ещё не закончено. Общение с таинственными Ищущими Правду могло закончиться как окончательным оправданием Комара, так и вскрытием скользких моментов, коих в игровой биографии моего персонажа хватало в избытке. Самым главным, безусловно, было моё плотное общение с убийцей-морфом — этот факт нужно было стараться скрыть любой ценой. Но и без него мне было чего утаивать от любопытных сующих свои мохнатые носы в чужие тайны миелонцев — начиная от бесценных реликтовых вещей в инвентаре и заканчивая псионическими способностями Комара.

Нас с Айни направили по длинному коридору. Конвой из высокоуровневых бойцов «Первого Прайда» специально отстал шагов на двадцать, чтобы не давить на нас своим присутствием и дать время поразмыслить над своими поступками перед общением с Ищущими Правду. Идущая рядом рыжая девушка тряслась от страха и волнения, хотя большим прорывом стало уже то, что хвостатая Переводчица не шарахалась от меня, словно от зачумлённого, а шла рядом буквально руку протяни. Что я собственно и проделал, успокаивающе дотронувшись до плеча миелонки:

— Да не переживай ты так, Айни! Ни ты, ни я, ни в чём не виновны, и сейчас объясним это вашим следователям… или кто они там?

Реакция моей знакомой на лёгкое дружеское прикосновение оказалась странной — рыжая кошечка вдруг остановилась, развернулась и уткнулась своей мордашкой мне в плечо, при этом жалостливо тоненько мяукая словно потерявшийся котёнок. Я в нерешительности замер, не зная, как и поступить в подобной ситуации, но всем телом ощущая, что миелонская девушка дрожит словно осиновый лист, и предполагая, что ей нужно утешение. Очень осторожно, боясь невольно нарушить какие-нибудь культурные, психологические или любые иные табу и обидеть тем самым представительницу другой космической расы, я обнял мохнатую спутницу и прижал к себе. К счастью, девушка не возражала, да и наблюдавшие за этой эмоциональной сценой бойцы в белых доспехах тоже деликатно остановились вдалеке и не вмешивались.

— Комар, мне очень плохо и страшно! — призналась Айни на своём родном языке, но я всё же сумел понять эти слова. — Я… (непонятно) не могу вернуться в прайд… (длинная фраза, которую я вообще не разобрал, слишком быстро и неразборчиво говорила девушка)… позор… (непонятно)… Амиру… (непонятно)… все видели… не простят.

Я попробовал утешить её тоже на языке миелонцев. С трудом подбирая слова едва знакомого языка и наверняка ужасно их коверкая, я попросил свою знакомую не отчаиваться. При первых же звуках моей речи Айни вздрогнула и похоже пришла в себя, так как сразу же отстранилась и перешла на более понятный мне язык гэкхо.

— Извини мою слабость, Комар, я не должна была проявлять свои чувства при постороннем. Просто, как ты наверняка уже понял, мне действительно безумно тоскливо и погано. Подумать только, миллиарды моих сородичей видели на своих экранах, как я прямо на сцене убиваю святую проповедницу Амиру! Эти ужасные кадры прокручивали по всем информационным каналам галактики бесчисленное количество раз, снова и снова показывая моё лицо, и во всех подробностях смакуя жуткое убийство. И уже даже не столь важно, что я не совершала этого преступления, всё равно для зрителей всей галактики моё лицо отныне будет прочно ассоциироваться с лицом подлой убийцы!!!

Мда… невесёлая ситуация, прямо скажем. Хотя я еле удержался от вполне логичного вопроса — если в момент покушения убийца выглядела как Айни, то при чём тут вообще разговоры о моём звере и претензии ко мне? И очень хорошо, что удержался — подобная постановка вопроса могла навести отнюдь не глупую Айни на мысль, что мне откуда-то знакома раса морфов с их способностью менять обличие, и более того я почему-то уверен, что убийца именно морф, хотя мне об этом никто не говорил.

Вместо этого я задал девушке совершенно нейтральный вопрос, поинтересовавшись её планами на будущее.

— Не знаю ещё. Не хочу до результата общения с Ищущими Правду строить какие-либо далеко идущие планы. Видишь ли, Комар, мне в жизни дважды уже доводилось общаться с Ищущими Правду, и могу тебе сказать, что это крайне неприятная и болезненная процедура. Болезненная не физически, а… как бы тебе сказать… эмоционально, наверное.

— Эмоционально?

— Да. Ищущий Правду роется в твоей голове и выуживает на свет самые тёмные и гадкие твои поступки, мысли, воспоминания. Заставляет заново пережить тяжёлые и болезненные моменты жизни, повторить самые трудные и подлые твои решения. При этом всё это выставляется напоказ, комментируется, смакуется… Тебя выворачивает наизнанку, ты видишь себя сосредоточием мерзости, зла, гадости. Закрыться от этого допроса невозможно, как и невозможно соврать, Ищущий Правду потому так и называется, что сразу чувствует фальшь. Ты вынуждена пройти всю процедуру от начала и до конца, сознаться во всех даже малейших правонарушениях, которые совершила или только обдумывала их. Очень трудно потом с этим жить, ты просто презираешь и ненавидишь саму себя… Очень надеюсь, что ты прав, и мы с тобой сумеем доказать свою непричастность к убийству великой проповедницы. Иначе, боюсь, я просто не смогу дальше жить от осознания такого тяжкого груза вины. Вот когда всё благополучно закончится, только после этого и буду задумываться о своей дальнейшей судьбе.