Сергей Тармашев - Несбывшиеся надежды. Каждому своё. Книги третья и четвёртая [сборник litres]

– Вода нужна, – подытожил Порфирьев. – Ступай на третий уровень и разберись. Твоя одежда рядом. Спускайся по лестнице, лифты не работают. Я отнесу ее в номер и присоединюсь. – Он посмотрел на Снегирёву и улыбнулся жуткой безволосой улыбкой: – Поспишь, пока воду включать будем. А то и в тебе крови совсем не останется.

Он подоткнул под Снегирёву одеяло, поднял на руки, словно ребенка, и покинул лабораторию. Оставшись один, Овечкин принялся одеваться. Его одежда действительно оказалась рядом, видимо, Варяг подобрал ее в операционной, и вскоре Антон вышел из медотсека. Зрелище заваленного трупами центрального коридора мгновенно привело его в ужас, он инстинктивно отшатнулся, но взял себя в руки. Ему уже приходилось идти по трупам, там, на первом уровне, умирая от заражения. Сейчас он здоров и оснований для паники нет. Нужно лишь абстрагироваться от того, что это трупы, и сосредоточиться на собственном выживании. Им уже ничем не поможешь, разумнее побеспокоиться о себе, а его мучает жажда. Настолько сильно, что даже вид сотен окровавленных трупов не вызывает рвотных спазмов. Овечкин заставил себя не воспринимать трупы как трупы и пошел в сторону аварийной лестницы, спотыкаясь о мертвые тела.

Возле выхода на лестницу трупов не было. Видимо, Порфирьев растащил их по сторонам, когда минировал дверь. Потому что некогда заваренные металлом в несколько слоев дверные створы сейчас оказались выдраны с корнем и валялись неподалеку, пол вокруг был усеян мелкими обломками стены. Превращенная в склад лестница была загромождена имуществом Центра, из-за чего аварийное освещение почти не рассеивало темноту, и разглядеть ступени под ногами удавалось не всегда. Антон долго спускался практически на ощупь, часто запинаясь о коробки и ящики, дважды падал, но, к счастью, обошлось без травм.

На третьем уровне трупов было заметно меньше, некоторые коридоры были и вовсе пусты, видимо, здесь успело укрыться совсем немного людей. Овечкин направился в сторону реактора, заглядывая по пути в двери многочисленных биоферм. Судя по внешнему виду, на животных и растениях эпидемия никак не отразилась. Живность флегматично бродила по загонам, рыба плавала, растения стояли на корню. Даже оставшаяся без воды гидропоника не пострадала, времени без воды прошло недостаточно много.

– Стоять! – в спину Овечкину уперся автоматный ствол. – Руки поднял! Медленно!

– Это я! – Антон узнал голос Абрека и похолодел от страха. – Инженер Овечкин!

– Овен? – автоматный ствол исчез, и Антона грубо развернули рывком за плечо. – Ты же подыхал от заражения! Как ты оклемался?! Она все-таки изготовила антидот?! Он у тебя?! Давай скорее!

– У меня ничего нет! – Овечкин в ужасе смотрел на воспаленное лицо Абрека с опухшими веками, набухшими кровью. – Мне ничего не дали, антидот еще предстоит изготовить! Варяг послал меня включить воду, они не могут изготавливать антидот без воды!

– Пошли! – Абрек схватил его за руку и потащил за собой. – Техническую полость снова трясло, водные скважины завалило! Мы пытались запустить чертову буровую, но она вырубилась прямо во время бурения и сообщает о какой-то неисправности. Инженеров больше нет, никто не знает, как ее чинить! Без воды автоматика перевела реактор в аварийный режим, но почему не включилось аварийное водоснабжение – я хрен его знаю!

Абрек протащил Антона до технического узла управления, отпинывая попадающиеся на пути мертвые тела, и чуть ли не втолкнул его внутрь. Там обнаружились остальные выжившие. Человек двадцать, все в армейских скафандрах, половина в штурмовых комплектах и с автоматами, остальные безоружны. Приглядевшись, Овечкин узнал нескольких солдат ВБР, пару людей из команды Брилёва и с десяток женщин из ЭК, сначала входивших в состав вспомогательных команд, встречавших и провожавших экспедиции, а позже достраивавших ангар. Все поголовно имели измученные воспаленные лица с набухшими кровью раздутыми веками, и двигались неуверенно, явно преодолевая головокружение. Сам Брилёв находился здесь же и выглядел хуже всех: полковник лежал в углу в скафандре и на матрасе, рядом с ним виднелось несколько кровавых лужиц, видимо, результаты недавних кровотечений.

– Овен оклемался! – с порога возвестил Абрек. – Снегирёва изготовила антидот! Сейчас он запустит воду, и она сделает для всех!

– Хвала Аллаху! – облегченно выдохнул кто-то. – Я думал, нам конец!

– Что ты стоишь?! – накинулся на Овечкина Абрек. – Запускай давай!

Антон устремился к рабочим местам операторов технического центра и принялся разбираться, в чем проблема. Очередное землетрясение вызвало сразу несколько отказов, и решить все сразу не получилось. Пока он возился с узлами системы, запуская их в ручном режиме, головорезы Абрека поставили Брилёва на ноги.

– Идем наверх! – заплетающимся языком приказал полковник. – Будем ждать там! Овечкин! Ты без скафандра, значит, повторное заражение исключено? Антидот вырабатывает иммунитет?

– Думаю, да, – подтвердил Антон. – Сама она тоже без скафандра, Варяг понес ее в номер, закутав в одеяло, хотя ее скафандр лежал рядом.

– В номер? – из горла Брилёва вырвалось болезненное сипение. – Зачем в номер? Разве она не должна заняться антидотом, как только ты подключишь воду?

– С изготовлением антидота есть проблемы, – Овечкин невольно съежился, опасаясь вымещения злобы. – Снегирёва изготовила шесть препаратов и потеряла сознание. Порфирьев вколол ей их все подряд. Какой из препаратов подействовал, она не знает, но заново изготовить можно только три из них, для остальных закончились реагенты…

– Как же ты тогда оклемался, если антидота нет? – возле Антона возник Абрек и схватил его за горло. – Врешь, шакал! Что ты задумал, гнида?!

– Я не вру! – отчаянно прохрипел Овечкин. – Они сделали мне переливание! Она сказала, что не могла воспроизвести антидот, а я умирал, поэтому они взяли у нее четыреста миллилитров крови, перевели в плазму и перелили мне! Я выздоровел! Варяг сказал, что она займется антидотом, как только появится вода!

– Отпусти его, – надсадно продышал Абреку Брилёв. – Еще пригодится!

Головорез разжал руку, и Антон упал в ближайшее операторское кресло, откашливаясь и растирая горло.

– Что будет, если те три препарата, которые можно воспроизвести, окажутся бесполезными? – раздался больной женский голос. – Если сработал один из тех, для которых реагентов больше нет?

– Мы умрем, вот что будет! – зло процедил кто-то из головорезов Абрека. – Не ной! Будем надеяться на волю Аллаха! Если повезет, один из тех трех препаратов окажется антидотом!

– Есть способ выжить… – просипел Брилёв, – без расчета на удачу… гарантированно.