Андрей Никонов - Вселенная Марка [СИ]

С охранной командой отношения складывались как нельзя лучше, Айярти сперва пыталась показать свою исключительность, потому что знакома была со мной дольше на несколько дней, но этот зу Ин-иту, который у них главный, быстро оттёр девушку в сторону, и мои контакты с остальными проходили почти исключительно через него. А что там было особо контактировать, эти ребята, некоторые в два-три раза старше меня, провели в армии не два расслабленных месяца, а десятки лет, прекрасно в своём деле разбирались, их переучивать - только портить. Некоторые даже вроде как в настоящих боевых действиях участвовали, хотя сомневаюсь, что там было прям до крови и зубовного скрежета. Но каждый псион, как любили повторять мои шумерские друзья, на вес ману, так что наберу бойцов с чешуйчатой кожей, тогда и будут притираться, а до этого теоретическими предположениями можно сколько угодно себя самоудовлетворять, толку особо не будет.

Видя, что положение приближенной к новому представителю совета семьи теряется, Айярти подружилась с Майей, буквально вот за пару дней они стали не разлей вода, и теперь от бывшей сокамерницы я знал, что происходит в команде, хотя совершенно не хотел погружаться в сплетни и слухи. Но иногда, чтобы не отдаляться от коллектива, приходится выслушивать и такое, хотя вот по мне, этот зу Ин-Уту, с его редкими, короткими и ёмкими докладами через комм, был гораздо симпатичнее. Как личность.

Грузы прибывали, носители сбрасывали их в пределах сферы переноса, и оттуда буксиры перетаскивали что куда, такое впечатление, что вся галактика работала на одну звёздную систему. Постоянно появлялись транспорты с людьми, их оставляли во внешнем поясе, видимо, для колонизации планет скопления с той стороны. Уриши первый день только рты раскрывали, а потом бодро включились в процесс, благо и пилотов хватало, и остальные тоже при деле были. Ним пробовал меня припрячь к работе, но я сразу отказался.

- Даже и не думай, - заявил ему, - и вообще, можете тут надрываться, как хотите, а у меня на планете дела.

Глава 14.

Помню, одно время, в раннем детстве, я стеснялся благодарить людей, думал, что выставляю свои чувства напоказ. Ну или что-то более прозаичное, дети так сложно свои поступки не объясняют. Но потом это прошло, потому что те, кто сделал тебе подарок, одолжение, или просто уступил место в самодвижущейся повозке на улицах Славгорода, обычно кроме благодарности ничего и не ждут.

- Спасибо, - сказал я Каллисте.

Она подросла, что странно – энси, или хранители, обычно не менялись, как только боги их получали в пользование. И повзрослела. Из непосредственного буйного ребёнка почти превратилась в подростка, совсем не закомплексованного и даже в чем-то разумного.

Вместо того, чтобы сказать дежурное «пожалуйста» и на этом закончить, Каллиста пристально на меня смотрела. Я развёл руками, мол, что ещё-то?

- А где Майя, что с ней? – требовательно спросила она.

- В порядке все, - я где-то в глубине души облегчённо выдохнул. – Осваивает новые способности.

- Какие? – раньше девочка почти не задавала вопросы, предпочитая просто давать распоряжения и инструкции, старательно повторяя слова, которые, как она говорила, возникали прямо в голове, а иногда и вовсе теряла контроль над собственным телом. А сейчас болтала, как обычный человек, разве что не по возрасту основательный.

- В той посылке, которую ты с ней передала, были ману и са-гир, золотые пластины.

- Я знаю, что это.

Каллиста на несколько секунд замерла, взгляд стал отрешённым, словно только тело здесь осталось, а разум где-то решил погулять.

- Расскажи подробнее, - приказала она, оттаяв. Явно не сама эти слова произносила, даже в глазах сверкнуло что-то.

Пришлось рассказать и о контейнере, и о золотых монетках, и о красных кристаллах с жёлтыми прямоугольниками. Тем более что свидетель у 8/13 был, чёрный и прожорливый, давно уже, небось, настучал бывшей хозяйке. Или настоящей.

- Странно, - девочка слезла со своего трона, присела на пол рядом со мной. Огоньки в глазах Каллисты пропали, девочка вроде снова стала собой. – Я с ней ничего не передавала, наверное, она сама нашла. Богиня сказала, что меня это не касается.

Я пожал плечами. Ну и ладно, мог промолчать, зато откровенность – она, если не во вред, то вознаграждается.

- Марк, ты ведь в других мирах был?

- В нескольких, - подтвердил я.

- Расскажи, как там. Здесь время не течёт, сколько сможешь.

Я рассказал. Про странных людей, застрявших в средневековье, со страшными монстрами в лесах и злыми колдунами на улицах, про великих эр-этелу, сражающихся против зла, про своих родителей и двух собак-великанов, про девочку Вику, которая чуть не умерла, а потом стала волшебницей, про огромную вселенную, где людей столько, что не сосчитать, и ящеров, которые себя считать не разрешают, и про огромных боевых роботов, которые защищают Землю от сияющих врагов.

- Красиво, - девочка слушала внимательно, вопросы задавала, и под конец подвела черту. – А я вот в скучном мире живу. Почти никакой пси-энергии, только убогие технологии. Ничего такого, что я бы раньше не видела, и люди вокруг унылые какие-то, придумали себе собственных богов, с дурацкими обрядами, и постоянно их проводят, словно больше заняться нечем. Меня тоже заставляют, но я убегаю и прячусь.

- Погоди, - удивился я. – Разве ты не здесь живёшь?

Первый раз за время нашего разговора Каллиста улыбнулась. Открыто и искренне.

- Нет, - она обвела рукой белоснежный зал с золотыми колоннами и черным потолком. – Ты что, тут даже спать негде. Это же храм моей богини, я здесь появляюсь, только когда нужно с ней что-то обсудить, или принять кого-то, или она захочет что-то сказать, и время, я же говорю, тут иногда не течёт совсем. Первое время я тут часто бывала, а сейчас Эреш словно забыла обо мне, не знаю, что и подумать. Но это не мой дом, дом в другом месте.

- Ну да.

- Вы, взрослые, иногда такие непонятливые. Где-то я же должна находиться все время, по-твоему? А вот Вике сколько лет?

- Примерно как тебе, может чуть помладше, на год или два.

- Мне моя семья не очень нравится, - вдруг пожаловалась Каллиста. – И та, которая тут была, меня вечно шпыняли, потому что приёмная, хорошо, что Майя меня оттуда забрала, и та, в которой я сейчас, там тоже меня не любят, кажется. Я их тоже не люблю, а сделать ничего не могу. Эрши обещала рассказать, кто мои настоящие родители, но потом когда-нибудь. Марк, ты не будешь против, если я в твоей семье поживу?

- Так просто? А тебе разрешат?

- Не знаю, но ведь пока не спросишь – не поймёшь, - мудро заметила пигалица.

«Дорогие папа и мама», - начал я писать на белоснежном листе бумаги. Сначала на эме-гир, а потом назвал себя тупым, и переписал по-русски, - «у меня все хорошо…».