Дин Кунц - Избранные произведения. I том [Компиляция]

Викки распечатывала врачам надиктованные ими кассеты, поэтому могла работать дома в удобное для себя время. Если бы Арни требовал больше внимания, с работой у нее могло бы и не получаться, но мальчик не доставлял никаких хлопот.

Овдовев в сорок, теперь, в сорок пять, Викки оставалась азиатской красавицей, умной, миниатюрной и одинокой. Она не собиралась до конца своих дней прозябать в одиночестве. Рассчитывала, что со временем у нее появится новый мужчина, и жизнь круто переменится.

Карсон относилась к такой возможности философски: будь что будет, а пока игнорировала подобный вариант развития событий.

— Если не считать объединения оранжевого и зеленого, как прошел день? — спросила она.

— Он полностью зациклен на з а мке. Иногда это его успокаивает, но, случается… — Викки нахмурилась. — Чего он боится?

— Не знаю. Возможно… жизни.

Убрав стену и соединив две спальни на втором этаже в одну, Карсон выделила Арни самую большую комнату в доме. Полагала, что поступила по справедливости, потому что состояние Арни отрезало его от остального мира.

Его кровать и тумбочка стояли в углу. Телевизор поставили на столик на колесиках. Иногда Арни смотрел мультфильмы на «DVD», одни и те же, снова и снова.

Остальную часть комнаты занимал замок. Четыре низких, прочных стола сформировали площадку размером двенадцать на восемь футов. На столах из конструктора «Лего» и возводилось архитектурное чудо. Редко кто из двенадцатилетних мальчиков мог строить модель замка без подробного плана, но Арни сотворил шедевр: стены и равелины, валы и парапеты, башни, казармы, часовня, оружейные склады, затейливо украшенные здания внутри крепостных стен.

Замок Арни строил уже несколько недель, в полном молчании. Часто разбирал уже законченные строения, чтобы возвести на их месте другие, более совершенные.

Строил он главным образом стоя, ходил вокруг сдвинутых столов или залезал в дыру по их центру, прорезанную для того, чтобы он мог возводить замок изнутри, но иногда, как теперь, сидел на табуретке на колесиках. Карсон подкатила к «стройплощадке» вторую табуретку и села, наблюдая за братом.

С такой внешностью: темные волосы, синие глаза — он бы наверняка занял в этом мире достойное место, если б, увы, не был аутистом.

В моменты полного сосредоточения на строительстве Арни не терпел чьего-либо присутствия в непосредственной близости от него. Если б Карсон придвинулась к нему ближе чем на четыре или пять футов, он бы занервничал.

Увлеченный тем или иным проектом, он мог проводить в молчании целые дни, издавая разве что возмущенные бессловесные крики, если кто-то пытался прервать его работу или вторгнуться в окружающее пространство.

Карсон и Арни разделяло более восемнадцати лет. Он родился в тот год, когда она покинула родительский дом. Даже если бы он не страдал аутизмом, они не могли бы быть так же близки, как большинство братьев и сестер, потому что не было у них практически ничего общего.

Вскоре после смерти родителей, произошло это четырьмя годами раньше, Карсон оформила опекунство над братом. С тех пор он всегда был при ней.

По причинам, объяснить которые она бы, пожалуй, и не смогла, Карсон привязалась к этому милому, отрезанному от остального мира ребенку. Она не думала, что смогла бы любить его больше, будь он ей сыном, а не братом.

Карсон надеялась, что когда-нибудь наука совершит прорыв в лечении аутизма вообще или хотя бы в конкретном случае, у Арни. Но она знала, что до реализации таких надежд еще очень и очень далеко.

Сидя на табуретке, она оглядывала последние изменения, которые он внес в конструкцию наружной стены. Укрепил ее контрфорсами и удвоил число лестниц, по которым защитники замка могли подняться к галереям за парапетной стенкой с бойницами.

В последнее время страхи Арни вроде бы усилились. Карсон не могла отделаться от мысли, что он чувствует надвигающуюся беду и хочет приготовиться к отпору. Арни не мог построить настоящий замок, вот и искал убежища в игрушечной крепости.

Рэндол Шестой заполняет две колонки, еще остававшиеся пустыми, «СФИНКС» и «КСЕНОФОБИЯ», заканчивая тем самым последний в книге кроссворд.

Его ждут другие сборники кроссвордов. Но, завершив текущий, он более не боится беспорядка окружающего мира. На какое-то время он защищен от этого беспорядка.

На какое-то время, но не навсегда. Хаос давит на стены. И вскоре ему придется заполнять большее количество пустых клеточек нужными буквами, чтобы не позволить хаосу ворваться в принадлежащую ему комнату.

Но сейчас он в безопасности, а потому встает из-за письменного стола, садится на край кровати и нажимает кнопку вызова на прикроватной тумбочке. Так он просит принести ленч.

Пищу ему подают не в четко оговоренные часы, потому что он не может есть, если поглощен кроссвордами. Он скорее позволит еде остынуть, чем прервет важную работу по заполнению пустых клеточек.

Мужчина в белом приносит поднос и ставит его на письменный стол. В присутствии этого человека Рэндол Шестой сидит, опустив голову. Так можно избежать и разговора, и прямого визуального контакта.

Любое слово, которое он произносит, обращаясь к другому человеку, размывает созданную им защитную стену.

Оставшись один, Рэндол Шестой ест ленч. Очень аккуратно.

Еда белая и зеленая, как он и любит. Порезанная ломтиками грудка индейки в сливочном соусе, картофельное пюре, белый хлеб, зеленый горошек, зеленая фасоль. На десерт — ванильное мороженое.

Поев, он решается открыть дверь в коридор и выставить поднос. Потом закрывает дверь и вновь ощущает себя в полной безопасности.

Садится на край кровати и выдвигает ящик тумбочки. В ящике лежат несколько журналов.

Отец поощряет знакомство с окружающим миром Рэндола Шестого, получившего образование путем прямой информационной загрузки мозга. Хочет, чтобы тот был в курсе текущих событий и узнавал о них, читая периодику, журналы и газеты.

Газеты Рэндол Шестой терпеть не может. Они неудобные. Тетрадки путаются, страницы выпадают.

А самое ужасное — типографская краска. Она переходит на его руки, словно грязный беспорядок окружающего мира.

Он может смыть краску мылом и горячей водой, но, конечно же, ее частички попадают в поры и через них проникают в кровь. То есть газета — загрязнитель, заражающий его мировым беспорядком.

В одном из журналов, лежащих в ящике тумбочки, хранится заметка из местной газеты, которую он вырвал три месяца назад. Заметка эта — маяк надежды.

В заметке идет речь о местной организации, занимающейся сбором средств на проведение исследований, цель которых — излечение аутизма.