Дин Кунц - Избранные произведения. I том [Компиляция]

— Что они делают? — спросила Синди.

— Они — копы. Может, их куда-то срочно вызвали. Гони за ними. Не входи в зону видимости, но постарайся сократить расстояние до одного квартала. Может, представится возможность схватить их.

— Они направляются в Квартал, — сказала Синди минуту спустя. — Там слишком людно.

— Все равно держись за ними.

Детективы не остановились в Квартале. Поехали дальше, через Фобур Марини, в район, который назывался Байуотер.

Мигающая точка на экране перестала двигаться, и когда Лавуэллы догнали седан (уже начали сгущаться сумерки), он стоял перед двухэтажным кирпичным домом. Ни О'Коннор, ни Мэддисона они не увидели.

Карсон сидела за кухонным столом напротив Луланы Сент-Джон, которая расположилась рядом с пастором Кенни Лаффитом.

Майкл стоял у плиты, на которой Евангелина подогревала на водяной бане молоко, налитое в банку с заворачивающейся крышкой.

— Если греть прямо в кастрюле, оно может убежать, — объяснила она Майклу.

— Если убежит, потом плиту не ототрешь.

Евангелина скорчила гримаску.

— Это точно.

Священник сидел, положив руки на стол, в ужасе уставившись на кисти.

— Я внезапно осознал, что сделал это. Убил его, только будучи тем, кто я есть. А убийство запрещено.

— Пастор Лаффит, — заговорила Карсон, — по закону вы не должны отвечать на наши вопросы без своего адвоката. Вы хотите позвонить вашему адвокату?

— Этот хороший человек никого не убивал, — запротестовала Лулана. — Если что-то и произошло, это был несчастный случай.

Карсон и Майкл уже осмотрели дом, но не нашли ни трупа, ни следов насилия.

— Пастор Лаффит, пожалуйста, посмотрите на меня, — обратилась к нему Карсон.

Священник продолжал смотреть на кисти рук. Широко раскрытыми глазами. И не моргал.

— Пастор Лаффит, — продолжила Карсон, — простите меня, но реакция у вас неадекватная. Такое ощущение, что недавно вы приняли запрещенный законом наркотик.

— Как только я проснулся, он умер… или чуть позже. Я убил его только тем, что проснулся.

— Пастор Лаффит, вы понимаете, что все сказанное вами может быть использовано в суде против вас?

— Этот хороший человек никогда не пойдет под суд, — подала голос Лулана. — В голове у него все перепуталось. Вот почему я позвала вас, а не кого-то другого. Я знаю, вы сначала стараетесь разобраться, а потом делаете выводы.

Священник по-прежнему сидел, уставившись на кисти, не моргая. Веки не подрагивали. А должны были, раз он так долго не моргал.

— Пастор, и кого, по-вашему, вы убили? — спросил Майкл, стоя у плиты.

— Я убил пастора Кенни Лаффита.

Лулана изумленно вскрикнула, откинула голову назад, прижала руку к груди.

— Слава Господу, пастор Кенни, себя вы убить не могли. Вы сидите рядом с нами.

А пастора словно прорвало:

— Видите, видите, видите, в этом всем дело, это же основа основ. Мне не разрешено убивать. Но сам факт моего существования, сам факт — свидетельство того, что я в какой-то степени несу ответственность за его смерть. То есть в самый первый день моего существования я нарушил мою программу. В моей программе дефект. Если в моей программе дефект, что еще я могу сделать из запрещенного мне, что еще, что еще, что еще?

Карсон посмотрела на Майкла.

Если раньше он стоял, привалившись к разделочному столику у плиты, то теперь выпрямился, руки свободно висели по бокам.

— Пастор Кенни, — Лулана взяла одну из рук священника в свои, — вы перенапряглись, стараясь собрать пожертвования для ремонта церкви и выполняя при этом другие обязанности…

— Пять свадеб в один месяц, — поддакнула Евангелина. Держа банку рукавичкой, которой достают противень из духовки, она налила в стакан теплое молоко. — И трое похорон.

Карсон чуть отодвинулась от стола под слова Луланы:

— И все это вам приходится делать одному, без доброго слова жены. Неудивительно, что вы так вымотались.

Евангелина насыпала в молоко ложечку сахара.

— Наш дядя Авессалом работал как вол, а дома его не ждала жена, так в результате ему начали мерещиться зеленые человечки.

Карсон поднялась со стула и отступила от стола.

Евангелина добавила в молоко несколько капель ванильного экстракта.

— Нет ничего постыдного в том, что кому-то начали мерещиться зеленые человечки. Дяде Авессалому требовался отдых, женская забота, и, получив все это, он больше никогда не видел зеленых человечков.

— Мне не полагалось убивать людей, но самим фактом своего существования я убил Кенни Лаффита, — твердил свое Кенни Лаффит. — Я действительно хочу убивать еще.

— В вас говорит усталость, — заверила его Лулана, похлопав по руке. — Безумная усталость, ничего больше, пастор Кенни. Вы не хотите никого убивать.

— Хочу, — не согласился он. Закрыл глаза, поник головой. — И теперь, раз моя программа с дефектом, возможно, убью. Я хочу убить вас всех и, возможно, убью.

Майкл встал на пути Евангелины, которая уже направилась к столу со стаканом молока.

Плавным движением выхватив из кобуры «дезерт игл», Карсон сжала рукоятку двумя руками.

— Лулана, когда мы пришли сюда, вы сказали, что принесли пастору Лаффиту два пирога.

Лулана уставилась на огромный пистолет черными, широко раскрывшимися глазами.

— Карсон О'Коннор, такая реакция недостойна вас. Этот бедный…

— Лулана, — прервала ее Карсон, — почему бы вам не достать из холодильника один из пирогов и не отрезать нам всем по куску.

— Моя программа разрушается, — забормотал Лаффит, который так и сидел с поникшей головой, закрыв глаза. — Я это чувствую. Строчки установленного кода выпадают одна за другой, как пораженные электрическим током птицы падают с провода.

— Сестра, насчет пирога — идея неплохая, — поддержала Карсон Евангелина.

И когда Лулана после короткого раздумья отодвинула стул, на котором сидела, от стола и поднялась, зазвонил телефон Майкла.

Лаффит поднял голову, но глаз не открыл. Под опущенными веками глаза быстро-быстро двигались, как бывает у человека, который видит яркий сон.

Телефон Майкла зазвонил вновь.

— Не доводи до режима звуковой почты, — бросила Карсон.

Лулана направилась не к холодильнику, а к сестре, уходя с линии огня.

— Как странно, что такое могло произойти с Альфой. — В голосе Лаффита звучало искреннее удивление.

Карсон услышала, как Майкл диктует звонившему адрес домика пастора.

Глаза Лаффита продолжали перекатываться под опущенными веками.

— И чего я боялся, то и пришло ко мне.

— Книга Иова, глава третья, стих двадцать пятый, — прокомментировала Лулана.

— Объял меня ужас и трепет и потряс кости мои, — продолжил Лаффит.

— Книга Иова, глава четвертая, стих четырнадцатый, — отозвалась Евангелина.