Дин Кунц - Избранные произведения. I том [Компиляция]

— Если придет день, когда мы сможем рассказать об этом расследовании, мистер Хок, вы станете одним из первых, кто все услышит. Вы нам очень помогли.

Когда она и Майкл поднялись, издатель последовал их примеру.

— Сколько времени вы намерены пробыть в городе? — спросил он.

— Честно говоря, не знаем, — ответил Майкл. — Скорее всего, несколько дней.

— Можете сказать, где остановились… на случай, если я увижу интересующего вас человека?

— Отсюда мы собираемся поехать в «Фоллс-инн», чтобы снять номер.

Хок проводил их в приемную.

— Я знаю Рейфа и Марцию Либби. Если хотите, могу позвонить им, чтобы они предоставили вам лучшее, что у них есть, по разумной цене.

— Будем вам очень признательны, мистер Хок.

— Сделаю это с радостью. Обязательно покажите Марции фотографии Скаут и Герцога. Она без ума от детей и собак.

У двери издатель поднес руку к голове, чтобы снять ковбойскую шляпу, и улыбнулся, осознав, что оставил ее в кабинете.

Хотя до сумерек оставался еще час, температура воздуха заметно упала. Из-за облаков, затемнивших небо, медленно надвигалась новая темнота.

Под опущенными веками его глаза пребывают в непрерывном движении.

Интеллект его столь велик, что никакие наслаждения этого мира не могут его соблазнить. Вселенная разума куда интереснее и влечет его гораздо сильнее, чем все то, что может предложить внешняя реальность.

Комната, в которой он сидит, просторна и без единого окна. Освещение мягкое. Стены — голый бетон. Пол под стать стенам.

Произведения искусства ему ни к чему, ибо его воображение заполнено прекрасными образами, создать которые не под силу ни мужчинам, ни женщинам.

Почти в центре комнаты стоит кресло, пустующее. Перед креслом — диван-кровать. Другой мебели в комнате нет.

Он сидит на диване, скрестив ноги, руки, ладонями вверх, лежат на коленях. Хотя веки опущены, его внутренние глаза широко раскрыты.

Он — Виктор Франкенштейн и не Виктор Франкенштейн. Он — не просто клон великого человека, а скорее улучшенный клон.

В течение восьми лет, которые этот Виктор провел с приостановленными жизненными функциями, почти в анабиозе, дожидаясь полного оживления, исходный Виктор ежедневно загружал в него свои воспоминания, чтобы клон мог заменить его. Этот Виктор знает все, что знал другой Виктор… и больше.

В том квазикоматозном состоянии мозг его функционировал на полную мощь. Восемь лет практически без информации, поступающей от пяти органов чувств, восемь лет исключительно внутреннего существования предоставили ему уникальную возможность сосредоточиться исключительно на проблемах создания новых живых существ.

Этот длительный период изоляции гарантировал, что он не станет просто Виктором в новом теле. Он — квинтэссенция Виктора, очищенная от посторонних примесей. В нем целенаправленность Виктора трансформировалась в абсолютную решимость.

В этих стенах не играет музыка. Никогда не играла. Для него музыка — неэффективный вид математики. Он слышит удивительные математические симфонии у себя в голове.

Насколько это возможно, он живет в тишине, сравнимой с тишиной безвоздушного пространства между двумя галактиками. Он не любит отвлекаться от чудес своего внутреннего мира.

Он знает, почему Виктор, при всем его блестящем интеллекте, потерпел неудачу. И он знает, почему он потерпеть неудачу не может.

Прежде всего Виктор был слишком человечным. Человеком во плоти. И при всем его презрении к человечеству он хотел того же самого, чего хотели обычные люди. И хотел в избытке.

Этот Виктор, который думает о себе, как о Викторе Безупречном, не жаждет всего того, к чему стремятся ординарные людишки.

Первый Виктор полагал себя гурманом и знатоком вин. Он так гордился собственным вкусом.

Новый Виктор не терпит обеденных ритуалов. Ест самую простую пищу, быстро и без лишней суеты, только из необходимости поддерживать работоспособность машины из мяса, каковой является его тело. У него нет времени для вина или других алкогольных напитков.

Первый Виктор обожал статусные символы: огромные особняки, автомобили лучших марок, наручные часы по сто тысяч долларов, костюмы, сшитые на заказ лучшими английскими портными…

Клону Виктора статус и роскошь без разницы. Его гардероб состоит из одежды, купленной секретаршей человека, который финансирует этот проект. Вкус ее оставляет желать лучшего, а иногда просто вызывает отвращение. Но Виктору Безупречному все равно; он носит то, что ему присылают.

Первый Виктор частенько предавался похоти, даже проявлял садистские наклонности. Проводил много времени, выращивая Эрик в резервуарах сотворения, а потом жестоко используя их. Его страсть не только мешала работе, но иной раз не позволяла ясно мыслить.

Покинув Новый Орлеан с целым состоянием в брифкейсе, той ночью, когда умер первый Виктор, этот Виктор очень скоро оказался в медицинской клинике в той стране, где за хорошую цену могли провести любую медицинскую процедуру, включая и пересадку органов от идеально подходящих доноров, даже если доноры эти не имели ни малейшего желания с ними расставаться. Там его и кастрировали за очень приличные деньги.

И после этого похоть и связанные с ней фантазии более не отвлекали от текущей работы.

Власть. Вот что являлось главной целью первого Виктора. Командовать, доминировать, править. Он хотел, чтобы каждое колено сгибалось перед ним, каждое сердце боялось его.

Виктор Безупречный не хочет создавать мир рабов, тут же повинующихся каждому взмаху его руки.

Одно и только одно имеет для него первостепенное значение: выполнение миссии. Абсолютную власть он своей целью не считает. Хочет обрести ее лишь для того, чтобы реализовать одну за другой две главные цели: первую — уничтожить все человечество и его историю; вторую, после достижения первой, — навсегда уничтожить саму власть, тем самым отрицая ценность как власти, так и сотворения мира.

Он исходного Виктора он унаследовал видение мира без человечества. Но Виктор Безупречный понимает, что его видение более полное, чем было у тезки.

Исходный Виктор стремился создать Новую расу, более сильную версию человечества, лишенную суеверий и свободной воли, покорных солдат материализма, которые безжалостно ликвидировали бы всех, рожденных от мужчины и женщины, объединили планету и рванули бы к звездам, чтобы захватить всю вселенную.

Реализации именно этой миссии посвятил себя первый Виктор. Но Виктор Безупречный понимал, что речь шла о замене одного человеческого животного другим. Тем самым предполагалось, что сотворение человечества нельзя считать неудачным экспериментом, что человечество потенциально может рассчитывать на успех. Надо только подправить созданное ранее.