Amazerak - Холод (СИ)

— Дери меня семеро! Ты видел это?! — воскликнул он. — Ночью, кажись, был сдвиг, и открылась брешь. Мы можем попасть в Явь! Ну? Чего стоишь и таращишься? А ну собирайся быстро и валим отсюда!

Слова эти вывели меня из ступора. Открылась брешь, мы спасены — эта мысль ясно обозначилась в моей голове. Спасены!

Я тут же бросился одеваться. Натянул штаны, камзол и всё остальное. За время нашего пребывания в этом доме, я обновил свой гардероб: в пустующих квартирах оказалось полно одежды. Теперь на мне был жюстокор из тёмно-бордового сукна с войлочной подкладкой, ибо прежний порвался после схватки с монстром в святилище, нашёл я так же новые рубаху и кюлоты. Только ботфорты остались старые, хоть на голенищах и виднелись следы зубов. Других подходящих по размеру не оказалось.

Мы сложили в заплечные мешки ржаные лепёшки, которых напекли на неделю вперёд, налили во фляги вино. Томаш сказал, что брешь может находиться далеко от населённых пунктов, и неизвестно, сколько нам придётся идти, а потому на всякий случай следовало запастись продовольствием. Фляжку со смоляным раствором я положил во внутренний карман своего камзола. Пистолета у меня теперь осталось только два. У колесцового сломался замок, и я не смог его починить.

Мы вышли из подъезда и направились к бреши, обходя заросли кустарника. Я шагал первым, Томаш плёлся позади.

— Не верится, — твердил он. — А я ведь даже не думал. Нет, всё, хватит с меня. Больше я в Сон — ни ногой. Денег достаточно скопил, буду жить спокойно в своём домике, и пошло оно всё.

А я размышлял о том, что меня ждёт в мире людей. Я так рвался туда всё это время, но что там делать, куда податься, пока даже не представлял.

О сегодняшнем сне тоже думал. Что за встречу назначили братья Даниилу? Действительно ли речь шла о каком-то заговоре, или они просто заманили его в Сон, чтобы убить? И что мне теперь делать? С одной стороны, если верить слухам, меня ждёт наследство, а наследства богатых родственников в моём положении не помешает. С другой — когда мои недоброжелатели узнают, что я жив, меня снова попытаются убить.

Я слишком глубоко погрузился в свои раздумья, и не сразу заметил, что снег перестал скрипеть позади. Томаш не шёл за мной. Я остановился и обернулся. Старик стоял и целился в меня из пистолета.

— Ты чего это? — проговорил я.

— Извини, Саша, — Томаш грустно улыбнулся. — Мы много прошли с тобой, но я не хочу попасть на костёр.

— Что ты несёшь? Ты не попадёшь на костёр. Думаешь, я сдам тебя? С какой стати?

— Ты — светлейший, отпрыск знатного рода. Думаешь, я не понимаю этого? Ты вернёшься к своим и всё расскажешь. Какой смысл тебе покрывать какого-то старого сноходца, вставшего на тёмную сторону.

— Но я тоже — тёмный! У меня тоже по венам течёт пепельная смола. Мы на одной стороне.

— А откуда я знаю, что ты не соврал? Я ни разу не видел, как ты принимал раствор. Ошибаешься, Саша. Светлейший и простолюдин не могут быть на одной стороне. Вы нас бьёте, а мы терпим, мы трудимся, а вы отбираете. Даже Сон вы отняли, запретив нам ходить сюда, чтобы кристаллы только вам доставались. Так на какой одной стороне, Саша? Нет… Впрочем, может, ты и не расскажешь — не знаю, но я бы предпочёл, чтобы ни одна живая душа в Яви не ведала о том, что я употребляю пепельную смолу. Мне так спокойней будет.

— Вот ты гад же, — пробормотал я, глядя на уставленный в меня ствол.

— Какой есть.

Я схватился за пистолеты. Грохнул выстрел. В грудь что-то ударило, и я почувствовал, как под одеждой образовалась ледяная корка. Увидев, что пуля не убил меня, Томаш отбросил пистолет и скинул с плеча пищаль. Но я уже взвёл курки.

Выстрел. Старик покачнулся и рухнул в густую траву. Я подошёл и сделал контрольный из второго пистолета.

Обыскав тело, я забрал ключи от дома, пули, пороховницу, кристаллы, что лежали в мешочке на поясе, и еду. Оружие тоже забрал, посчитав, что ружьё и третий пистолет лишними не будут.

Оставив тело в густой траве, я направился к порталу. Перед тем, как войти, обернулся и мысленно попрощался с этим ужасным местом, которое так долго не отпускало меня.

Возле дома, где мы жили последние дни, стояла фигура в длинных чёрных одеяниях. В левой руке существо держало огромную клюку, а вместо головы его желтел лошадиный череп. Оно стояло и смотрело на меня.

«Нет уж, — обратился я мысленно ко всем монстрам Сна, — больше вы меня не достанете. Оставайтесь здесь, а я пойду в нормальный мир. Надеюсь, вы все тут исчезнете. И чем скорее, тем лучше.

Подумав так, я шагнул в портал.

Вокруг ничего не изменилось: те же поросшие редким лесом холмы, деревья с опавшей листвой, кусты. Только домов не видать. Вместо них чернела пашня, едва присыпанная снегом.

И всё же я сразу почувствовал перемены. Над полем разносился вороний грай, да и воздух был другим — более свежим, более живым. Я ощущал себя так, словно вылез из душного подвала — настолько разительными казались отличия. Да и небо больше не затягивали низкие тяжёлые тучи. Оно сияло лазурью сквозь бреши в облаках, через которые пробивались солнечные лучи, освещая мёрзлую землю.

А я оказался в замешательстве: куда идти?

Подумал-подумал, да и зашагал прямиком через поле. Если есть поле, значит, близко человеческое поселение. А мне казалось, что я снова наткнусь на деревню с морами или вернусь в опостылевший мёртвый город, и сердце тревожно колотилось в груди. Что если я до сих пор во Сне? Что если это просто какая-то дурацкая обманка.

Я шёл и постоянно оборачивался, пока брешь не исчезла из моего поля зрения. Воздух среди деревьев по-прежнему подрагивал и искрил. И как-то тревожно стало. А вдруг моры тоже покинут Сон? Такое вообще возможно? Случались инциденты? Но вскоре я успокоился и забыл об этом. В конце концов, Сну осталось недолго. Через несколько дней он прекратит своё существование, а вместе с ним — и моры.

Деревня находилась на склоне холма. Ещё издали я заметил дым печных труб, и вид этот заставлял сердце сильнее биться от радости. А когда я подошёл ближе, услышал мычание коров, ржание лошадей и лай собак. И все сомнения сразу рассеялись: передо мной — обычная человеческая деревня, где живут самые обычные люди.

Я был невероятно рад видеть этих самых обычных людей, простых крестьян, у которых в глазах не пылала тьма. Когда я впервые увидел сноходцев, лица их мне показались недобрыми. Но деревенские жители в этом не сильно отличались от тех, кто ходил в Сон: обветренные, суровые физиономии, у мужиков — густые всклокоченные бороды. Да и роста они оказались небольшого. Почти все мои родственники, каких я видел в воспоминаниях, были высокие и стройные. А тут — лилипуты какие-то. Похоже, образ жизни и питание сильно сказывались на физическом развитии.