Иван Шаман - CyberMoscow77. Том 1 и 2

— Так. Это серьезно. Пройдемте во вторую палату, — сказал врач, заходя в шлюз. Через минуту мы остались наедине, если не считать вездесущего ассистента. — Опишите проблему подробнее. Я не телепат, понять по одним намекам ничего не могу. Приведите пример, в чем проблема выражается.

— Подробнее… ладно, — поморщился я. — Вот, ваш ассистент. Парень в халате. Его же на самом деле тут нет. Верно?

— Парень? — хирург округлил глаза и обернулся. — Нет… Нет и не было.

— Я так и думал. Вот только я его слышал. И видел. Он говорил вам, какие повреждения у Терьера. Помогал с операцией и управлением манипуляторами.

— Погодите. Вы сейчас серьезно? Не шутите? — нахмурившись, переспросил врач. — Не думал, что все может быть настолько плохо. Ассоциативный гипертонус — это крайне неприятный синдром. Если его вовремя не убрать, может появиться социальное расстройство. Или того хуже. Уравнивание статусов виртуальных аваторов и реальных людей. Такая дисфункция может, в свою очередь, привести…

— Хватит меня уже пугать! Лучше разберитесь, какой из ваших имплантов сбоит.

— Раздевайтесь и ложитесь на кушетку, — сказал доктор, проверяя оборудование. — Серьезные симптомы. Крайне. Если не купировать — возможен скорый переход в психоз…

Я с трудом сдержался, чтобы не выругаться. Кибер-психоз, один из худших бичей военных. Я много раз видел, как ребята сходили с ума. Открывали огонь по мирной толпе, потому что имплант показал в ней врага. Заходили прямо в ловушку — слишком доверившись сканерам. Общались со своим голосовым ассистентом, словно он живой. Отказывались идти в бой или бросались вперед, не думая о последствиях.

Но худшая из форм кибер-психоза — когда импланты брали своего хозяина под контроль. Человек уходил в вирт. Полностью передавал функции управления телом программам. Иногда добровольно, иногда под действием сторонних факторов. Самое отвратительное — ты не сразу можешь понять, перед тобой еще твой товарищ или уже зомби. Он двигается, сражается, а иногда и говорит. Только сложными, нехарактерными вопросами можно однозначно определить такого зомби. И становиться одним из них не хотел никто.

— Посмотрим. Что тут у нас… — пробормотал врач, активируя голограмму над моим телом. Несколько секунд он колдовал с интерфейсом, запуская различные сканеры, но, чем больше информации отображалось, тем мрачнее он становился.

— Ну? Я по вашему лицу вижу, что все хреново.

— Я этого не говорил, — заметил доктор. — Вообще, о диагнозе пока думать рано. Лежите ровно. Нужно получить полную картину, прежде чем рассуждать о диагнозах.

— Минуту назад вам ничто не мешало, — раздраженно возразил я, но врач ничего не ответил.

Вокруг меня летали сканеры. Кольца с лазерными, магнитными и еще черт знает какими устройствами кружились возле капсулы. Голограмма начала усложняться. Появлялись разные цвета. Благодаря некогда прослушанному курсу первой помощи я узнал кровеносную систему. Нервные окончания. Мышцы и сухожилия. И отдельным слоем — импланты.

— Так, — задумавшись, проговорил врач, когда манипуляторы успокоились, замерев в углу. — Нужно признать, я сталкиваюсь с подобным впервые. Я хирург, а не ученый. А потому сказать точно, что с вами происходит, не могу. Тут нужен специалист уровня доктора наук. Желательно в области биотехнологий.

— Не тяни кота за лапку, док. Что со мной?

— Если говорить общими словами — все плохо. Видите эти новообразования? — спросил врач, увеличивая картину мозга. — Они проникают в мозг по всей коре. Уже сейчас они связаны с большей частью гипоталамуса, лобных долей и малого срединного тела. Но это только поверхностное сканирование. Дело в том, что величина этих нитей всего несколько микрон. Скорее всего, они уже проникли глубоко в серое вещество.

— Иными словами, вытащить вы их не в состоянии. Я правильно понял?

— Боюсь, что да, — нехотя сказал доктор. — Вырезать лазером часть — без особых проблем. Но к каким последствиям это приведет? Я предсказать не возьмусь. Как хирург-имплантолог могу сказать, что это не самая большая проблема. С моей точки зрения, естественно. Видите эту паутину, опутывающую наши провода?

Нечто, идущее от вашей шеи, продублировало все связи имплантов, — показал на голограмме врач. — Структура слишком сложная, чтобы быть искусственной. Будто она создавалась в ходе эволюции. Но быть такого, естественно, не может. Я думал на внешний дата-джек, но теперь этот вариант исключен. Больше того. Сам имплант не работает. Его без проблем можно убрать.

— В смысле, не работает? Я же получаю сообщения. Данные с линз.

— Совершенно верно, — просто согласился врач. — Но обрабатывает их не дата-джек, а новое устройство. Неопознанное. Оно каким-то образом перехватило функции дата-джека и создало дублирующую систему. Честно сказать — я впервые сталкиваюсь с такой технологией. Возможно, это передовая разработка «Полиамеда». Или наших зарубежных коллег. В любом случае — это не мой уровень.

— Ясно. Просто отлично, — выругался я, сдирая с себя датчики.

— Ваш имплант, безусловно, представляет интерес, — пытаясь меня успокоить, сказал врач. — Как научный, так и коммерческий. Любая новая технология может быть применена. Вопрос только в области. Я могу найти вам контакты в руководстве «Полиамеда». За небольшой процент.

— Ну естественно, — хмыкнул я. — Нет. К черту. Только подопытной крысой мне стать не хватало! Идите в задницу со своими исследованиями. Знаю я, как это происходит. Меня порежут на дольки, обследуют, а после размельчат в блендере для анализа.

— Вы слишком сгущаете краски, — покачал головой доктор. — Все не так плохо. К тому же только через обследование можно найти выход из вашей ситуации. Я понятия не имею, как бороться с распространением паутины от импланта в вашем теле. Да и никто не узнает, пока оно не опознано.

— Спасибо за консультацию, доктор. Я как-нибудь сам, — сказал я, собираясь.

На самом деле у меня были догадки о происходящем. Даже не догадки — твердая уверенность. Тень моего прошлого показалась на горизонте. Тот урод, что убил супругу. Что всадил мне в шею имплант. Он знал, кто я. И знал, что я знаю. Да, я искал предателя в рядах отряда ликвидаторов. Вот только мы делали это по своей инициативе. Руководство было почти не в курсе. Слишком велик оставался шанс утечки.

Ликвидаторы устраняли проблемы. В полном соответствии с названием. Но не простые, а появившиеся после проекта «Забвение». Было, что устранять. Сети мозгов в банках. Микроскопические роботы — наниты. Бунты искусственного интеллекта, выведенного для борьбы с угрозой. Рои исчезнувших боевых дронов. Сошедшие с ума оперативники, не нашедшие себе места после распада основной группы.