Олег Данильченко - Имперский вояж : Из варяг в небо. На мягких лапах между звезд. Чужая война. Тропинка к Млечному Пути [сборник litres]

Родители отца ушли из жизни рано, а мать вообще была детдомовской. Вот такое было детство, но нельзя сказать, что оно было плохим. Нет, детство было обычным, весёлым. У Илюхи было всё, что мог бы захотеть нормальный мальчишка, отец ни в чём не отказывал. Единственным условием было: это надо заслужить. А что? Справедливо. Закончил четверть без троек, получи бонус. Профилонил, можешь забыть, короче, нормальное детство. Многие городские, просидевшие своё детство на лавке возле подъезда, позавидовали бы. В общем, рос Илья весёлым, смышлёным и физически развитым сорвиголовой, но была и слабость, он был мечтателем, буквально зачитывающимся научной фантастикой, глотая книги одну за другой. Представляя себя то в роли космического первопроходца, который бороздит, так сказать, просторы Вселенной (не путать с Большим театром), то открывая новые планеты или отбивая атаки инопланетных захватчиков. Он даже после школы в мореходку поступил только потому, что моряк это, по его мнению, тот же космонавт, только в космос не летает, но, в общем, похоже.

Поступить удалось легко, но ненадолго. Его отчислили ещё на первом курсе морской академии. Это случилось банально и просто. Как-то вечером решили молодые курсанты побаловать себя жареной картошкой. Вообще-то, внештатные нагревательные приборы были запрещены в кубриках, но, как говорится, если запрещено, но очень хочется, то втихаря можно. К этому кулинарному изыску Илья с детства питал особую слабость. Уж больно здорово картошечку жарил отец. С чесночком она получалась такая духовитая, да еще с хрустиком, мммммм – вкуснятина. Вот и зарулили на этот картофельный дух старшекурсники. Отмечали те чей-то день рождения, и вот незадача, спиртное ещё есть, но закусить уже нечем. А тут как манна с небес, запах жареной картошки. Открыли дверь с ноги, цапнули сковороду и на выход намылились, мол, фёстам (первокурсники), полагается есть мало и в последнюю очередь, а тут ещё и нарушение внутреннего распорядка налицо, так что продукты изымаются в качестве наказания. И хохочут, затейники. Нет, ну подошли бы по-человечески, так, мол, и так, пацаны, такая ситуация – поделитесь. Да кто бы был против? Ради такого дела уважали б, без вопросов, а так… Илья, естественно, был не согласен с такой постановкой вопроса. Слово за слово, мордой по столу, в общем, челюсть именинника немного сломалась в трех местах. Короче, опять повезло, новорожденный оказался чьим-то сынулей, а Илья, соответственно, оказался за воротами академии. Прямо проклятие какое-то, как дерьмо человек, так обязательно чей-нибудь родственник, мля. Ну что за засада, а?

Однажды по ящику довелось посмотреть занимательную передачу, где показывали дорожные курьезы, смешные аварии и тому подобное, так вот один сюжет запомнился особо. Суть была в том, что какой-то урод припарковал свой джип возле арочного проезда, перегородив дорогу, другой водитель, которому надо было проехать во двор своего дома, недолго думая, достал буксир, зацепил мешающий транспорт и оттащил в сторону. Так сказать, освободил проезд, на что ведущий передачи сказал что-то типа: «Справедливо, но незаконно!» Эти слова поразили до глубины души. С каких это пор понятие справедливости вдруг стало незаконным? Как же так? Что происходит с людьми, и куда мир катится? Если такие понятия переворачивают с ног на голову!

Но да ладно, дело прошлое. В общем, насчёт отчисления горевал Илюха недолго, ровно пять минут, после чего подал документы в мореходную школу, которую через год закончил и в должности моториста ушел в море. Работа нравилась. А что? Кормят, поят, одевают, вовремя меняют пеленки, возят по заграницам, да еще и деньги платят – красота! На самом деле, не всё так радужно, конечно, надо ещё и работать, без выходных, праздников, часто и после вахты, буде какой аврал образовался, но на такие мелочи Илья внимания не обращал. Целых два года охотился за впечатлениями. В одном из рейсов получил телеграмму, где его извещали о смерти отца. Но с парохода, как и с подводной лодки, деться некуда. Только через месяц удалось сойти на берег. Отца уже похоронили. Погиб он, спасая какого-то молодого бойца, когда тот на учениях не справился с боевой гранатой. Боец остался жив, а батя… Наследства не осталось, квартира ведомственная, вещей тоже особо не было, только медали отца и его сбережения, да и тех кот наплакал. Таким образом, Илья остался совсем один. Но жизнь на этом не закончилась. Отца не стало, но военкоматы никуда не исчезли. Короче, пока парень охотился за впечатлениями в морях, военкомат охотился на него, и вот эта охота увенчалась успехом. Илья не успел смыться в очередной рейс, как его подхватили под белы рученьки и, как говорится, забрили в солдаты. Дальше учебка, Чечня и плен.

Вся эта войнушка была бестолковой. Её, по мнению Ильи, можно было закончить очень быстро. Но, видимо, она кому-то была очень выгодной. Иначе объяснить не получается. Например, поступает приказ: уничтожить бандформирование, а когда это самое формирование окружено и остается только его уничтожить, вдруг поступает отмена приказа, и бандиты спокойно уходят в горы. И таких примеров масса. Не говоря уже о совершенно идиотских приказах, благодаря которым целые подразделения российских войск попадали в засады и вырезались подчистую. Как объяснить? Да никак. Какие уж тут объяснения. Дурак всё равно не поймёт, а умному и объяснять не надо. Вот в одну из таких засад Илья и угодил, как кур в ощип. Картинки тех событий мелькают в памяти, словно кадры кинохроники.

Вот Илья сидит на броне БТРа, колонна идет в Грозный, там отбиваются попавшие в засаду спецназовцы.

Вот взрывом подбрасывает кверху перед головной машины, Илью взрывной волной буквально сдувает с брони, а вслед за этим уже БТР, на котором ехал Илья, вспухает огненным шаром. Буквально за пять минут от боевой колонны остаются лишь жирно чадящие остовы.

Вот он с остатками подразделения, волоча на себе раненых, пробивается туда, где всё еще держатся спецы.

А вот уже бой в полуразрушенной пятиэтажке, Илья лупит короткими очередями. Очередь, и голова боевика, высунувшегося из-за бетонного блока, взрывается кровавыми брызгами. Вторая, и еще один нападающий, громко завывая, падает на груду битого кирпича, хватаясь за развороченное левое бедро. Третья… хрен там, сухой щелчок бойка возвестил о том, что стрелять больше нечем. Илья хлопает по карманам разгрузки, пусто.

– Пустой! – кричит он.

– Держи! – Откуда-то справа прилетает полный магазин, Илья его подхватывает, подсоединяет, затвор сыто лязгает, досылая смертельный подарок в патронник, и быстро оглядывается в ту сторону, откуда прилетел магазин. Ему подмигивает единственный глаз капитана, второй заплыл огромной гематомой, но тот, что еще лупает, блестит весёлой злостью.

Читать дальше