Лебэл Дан - S-T-I-K-S. Долгая дорога в стаб

Прицел пулемёта давно был наведён на сражающихся, но стрелять я не мог – боялся зацепить Зиверта. В следующую секунду движения бронированной машины смерти внезапно стали вялыми и медленно-тягучими, но перед этим тот успел два раза вскользь достать самого быстрого человека из всех виданных мной.

Изломанное тело Зиверта отнесло ударом на три метра, а я, больше не медля ни секунды, разрядил остаток ленты по заметно замедлившейся твари. Пули со стальным сердечником рикошетили от армированной брони твари, но большая часть из них нашла дорогу внутрь мутанта. При попадании первой пули тварь дёрнулась, но так и осталась стоять, хоть и мелко дрожала всем телом. Когда последующие пули стали рвать тело мутанта, он и тогда не сделал попыток увернуться. Я попал точно в шею, после чего ствол повело немного вверх, и весь остаток ленты разворотил твари челюсть, скулу и левую глазницу.

– Сдохни, тварь! – сипя как паровоз, выдохнул я, и снова охнул.

В горячке боя организм накачал в кровь заметное количество адреналина, и боль в спине не чувствовалась совсем. А вот сейчас, придавило с такой силой, что меня скрутило так, отчего я просто не мог выдохнуть воздух из лёгких.

Надо посмотреть, что там с Зивертом. А надо ли? После такого обычно не выживают. Да после встречи с такой тварью хоронят в закрытом гробу, как я думаю, чтобы не шокировать родственников усопшего. Кое-как заставив себя двигаться, я сполз с кузова и, пригибаясь, побрёл к командору. Тот, на удивление, оказался жив.

Правда, ненадолго, потому как с такими ранами долго не живут, это однозначно. Левой ноги не было выше колена, так же как и левой руки. Тут, конечно, повезло больше: на руке был локоть, но не более. Вспоротая наискось до рёбер грудина и открытая рана лица, разрезавшая правую скулу и часть надбровной дуги. Ну, и правого глаза, до кучи, тоже не было.

Зиверт хрипел, булькал кровью и собирался на перерождение, но перед этим хотел мне что-то сказать. Это было видно по требовательному прищуриванию уцелевшего глаза и открытому рту, из которого помимо бульканья вылетали и обрывки слов.

Только слушать командора у меня времени не нашлось – как только до моего мозга дошла информация, что пациент ещё жив, в автоматическом режиме заработала программа оказания скорой медицинской помощи. Поспешный бросок к машине, которому позавидовали бы лишь улитки, вытащить аптечку первой помощи и ещё один беглый осмотр раненого. Наибольшее опасение вызывала нога, именно из неё кровопотеря была максимальной. Но и про руку забывать не стоило, а вот про торчащие рёбра я предпочитал не думать. Чем помочь в этом случае я даже не представлял. Тут хирург нужен, да не один, а с реанимационной бригадой, кучей помощников и специально оборудованным помещением.

Затянул жгуты на ноге и руке, и в этот момент из кармана разгрузки Зиверта сам собой вылетел пенал, взятый нами с убитых бандитов. Вылетел, раскрылся и из него вылетел шприц, который со всего размаху воткнулся в здоровую ногу калеки. Поршень сам собой пошёл вниз, вгоняя кислотно-зеленоватую жидкость в тело Зиверта.

Тот охнул, поднял здоровую руку и вытер кровь с губ.

– Теперь слушай меня внимательно! – голос командора был сухим и ровным, будто это не он лежал сейчас на земле в виде полутрупа. Одновременно с этим он непонятным мне образом достал откуда-то странного вида эллипсоид белого цвета, напоминающий куриное яйцо, только маленькое. Быстро запихнул его себе в рот и проглотил.

– Теперь бери бинты и туго обмотай мне грудную клетку.

Я машинально взял в руки бинт и остановился в растерянности.

– Зиверт, у тебя часть рёбер наружу торчит, как я их забинтую? Как ты вообще можешь разговаривать в таком состоянии?!

– Метиз, просто делай! И слушай, а ещё важнее, запоминай! Сейчас не до расспросов. Что до рёбер, то просто придай им изначальную форму, после этого обматывай.

Да он бредит! Зиверт находится в посттравматическом шоке, его мозг умирает, вот и извергаются из него нелогичные идеи по своему спасению.

– Делай! – последовала новая команда от умирающего, который так и не дождался от меня каких-либо действий.

Я махнул рукой на все свои мысли и приступил к операции. Кое-как подогнул рёбра, так, чтобы хоть издали было похоже на изначальную проектировку. Операция шла туго, со спонтанными кровопотерями в виде бьющих вверх струек крови и тяжёлым хрустом рёбер, когда я по неосторожности надавливал слишком сильно. И всё-таки справился. Я не хирург, это сразу видно, но то, что просили, сделал, после чего обмотал всю грудину бинтами. Странно, но по моему мнению крови должно было быть гораздо больше, а тут она едва сочилась из ран. Я обмотал голову, прикрыв пустую глазницу, и вытер со лба выступивший пот.

Оценив мою работу, Зиверт одобряюще кивнул. После чего извернулся и встал на одну ногу! Я смотрел и не мог поверить своим глазам. Как?! Как этот пациент хирургического стола реанимации смог самостоятельно встать и начать отдавать ценные указания?

– У нас есть минут двадцать, после чего я свалюсь в беспамятство. Поэтому подставляй плечо и идём в центр башни. Знаю, что у тебя спина больная, но надо потерпеть. Необходимо успеть сделать самое главное.

Уже ничему не удивляясь, я подставил плечо и мы заковыляли к башне. Проход внутрь был нестандартным – толстая металлическая арочная дверь, запирающаяся изнутри на массивный засов. А вот внутри бывшее водонапорное строение было переделано. Вернее, оно было подготовлено к переделке – ничего вокруг не напоминало о том, что здесь когда-то занимались водоснабжением. Всё, что было из оборудования, вынесли, оставив только голые стены. Взамен занесли кучу другого оборудования, облегчающего строительство, и ещё тонну, если не больше, разнообразного строительного материала.

– Положи меня в центр башни, – новая команда от Зиверта.

Я сделал, как он сказал. Тот улёгся, прикрыл глаза и на секунду напрягся.

– Всё, – сообщил он мне, открыв глаза. – В радиусе десяти метров от этого места, где я лежу, образовалась зона, в которую не пройдёт ни один мертвяк. Если он не элита, конечно. Да и не всякая элита полезет, они ведь умные.

– Точно? – позволил я себе один вопрос.

– Абсолютно. Аура Неназываемого меня ещё никогда не подводила. Теперь следующее. Поднимись на самый верхний этаж, там что-то типа чердака, – он показал на металлическую винтовую лестницу, ведущую наверх. – Вот в этом направлении, у стенки, – он снова показал, где именно, – найдёшь три кейса. Бери их и спускайся вниз. И давай бегом, время уходит. Нет, стой! Сначала принеси всю нашу еду из пикапа.

Я кивнул и направился к машине. Сгрёб сумки с едой и, бросив их возле Зиверта, направился к лестнице. Вопросов в голове было не то чтобы много, но хватало. Но, пересилив себя, спрашивать сейчас ничего не стал, помня наставления командора. Вот когда его наставления и команды закончатся, тогда и насяду со своими вопросами, если успею это сделать до того, как он вырубится.