Василий Криптонов - Гром гремит дважды [СИ]

— Ай-яй-яй, мальчики. — Голос Куана был снова полон добродушной укоризны. — Как некрасиво. Трое борцов — на одного простого ученика! Не зря, ох, не зря я говорил Вейжу, что его борцы сильно измельчали.

— Уйди, старик, — со злостью бросил Джиан. — Здесь тебе не кухня! Проваливай. Не мешай.

— Может, и не кухня.

Куан неторопливо приблизился. Руки он держал в рукавах ифу — жёлтого, как у всех взрослых в школе Цюань. Момент, когда выдернул кисти из рукавов, я не разглядел. Только что руки Куана был степенно сложены перед грудью — и вдруг в каждой из них сверкнуло по ножу. Да ещё какому! Не чета той дряни, что продали мне бойцы.

— Настоящий мастер всегда держит инструменты при себе, — наставительно сказал Куан.

Ножи в его руках принялись синхронно вращаться. Не быстро — Куан давал нам возможность полюбоваться смертоносной красотой.

— У кого-то из вас есть сомнения, что я умею обращаться с ножами за пределами кухни?

У меня лично сомнений не было. Я хорошо представил, как один нож летит в грудь Джиану, а другой вонзается в глаз Бохаю. Третий, безымянный для меня, борец тоже вряд ли успеет убежать. А Куан грустно покачает головой над трупами и скажет: «Ай-яй-яй, какие неаккуратные мальчики. Подрались. Бывает», — и всё на этом закончится. Вряд ли кто-то в школе Цюань будет проводить судмедэкспертизу, чтобы определить, каким ножом нанесены ранения и выяснять, кому принадлежит этот нож.

По лицам борцов я понял, что они думают примерно то же самое. Проверять на себе мастерство Куана не готов ни один.

Бохай, состроив пренебрежительную мину, сплюнул, развернулся и пошёл прочь. Безымянный борец — за ним.

— Ты за это ответишь, — сквозь зубы пообещал мне Джиан перед тем, как уйти.

Когда я повернулся к Куану, увидел, что он снова степенно сложил руки перед собой. Ножи исчезли так же незаметно, как появились. А на крыльце кухни столпились все одиннадцать моих напарниц и Тао. От них отделилась Ниу и бросилась ко мне.

— Чего они хотели, Лей?! Почему Джиан сказал, что ты пожалеешь?

Куан, глядя на неё, рассмеялся, покачал головой и пошёл к крыльцу.

— Они просто пошутили, — сказал я. — Не волнуйся, — и не позволил Ниу продолжить, приложив палец к её губам: — И не заставляй мастера Куана снова поминать любопытную белку.

Закончился праздник, и вернулись серые будни. Теперь, однако, многое изменилось. Во-первых, Тао смотрел на меня, как на божество, и, по-моему, уже на следующий день вся школа знала, как я героически погасил его долг. Убить Тао хотелось постоянно, но я держался. Знал, что надолго его не хватит, и скоро он поостынет.

Во-вторых, Ниу, после обмена подарками, вовсе перестала от меня отлипать, мы с ней расставались лишь на ночь. Переступать границу, которую проводила ночь, она не решалась, а я не настаивал.

И, в-третьих, борцы из сомнительных друзей превратились в моих несомненных врагов. Пока они ограничивались взглядами, но я знал, что долго это не протянется. И не ошибся…

После того, как нас с Тао накрыл директор приюта, пришлось резко пересмотреть тренировочную стратегию. Тренировки были нужны, как воздух. Я всеми силами гнал от себя мысль, что и так физически выматываюсь на работе. Такая мысль — первый шаг к тому, чтобы смириться.

Кто-то когда-то мне сказал: «То, что требует от тебя общество — это твоя обязанность. Но если ты этим ограничишься, то чем ты отличаешься от безвольного винтика в большом механизме? Твоя жизнь начинается тогда, когда ты делаешь что-то для себя. Что-то, во что ты веришь». Я не помнил ни имени, ни лица того, кто это сказал, но слова всплыли в памяти и не исчезали.

Я продолжал развивать своё тщедушное тело. Жира в нём не было ни капли, и поэтому довольно скоро я стал замечать плоды своих усилий в зеркале. Смешные и незначительные плоды, но я и не рассчитывал в кратчайшие сроки развить мускулатуру, как у борцов. Важнее было — просто что-то делать.

Люди делятся на два типа. Одни, упершись в стену, ложатся и умирают, а другие, раздирая руки в кровь, роют подземный ход.

Довольно скоро я понял, что тратить на тренировки ночные часы — вовсе не обязательно. Особенно теперь, когда я работаю в кухне и могу, при желании, питаться в любое время, независимо от столовой. Запрета на физические упражнения в школе Цюань не было, и был целый час, когда ученики были предоставлены сами себе.

Прогулка.

— Ты чего? — удивилась Ниу, когда я начал делать разминку, разогревая мышцы.

— Замёрз, — ответил я. — Хочу немного согреться. Поможешь?

Ниу мгновенно залилась краской, и я понял, что сморозил что-то не то. Вокруг захихикали.

— Да не в том смысле, — вздохнул я. — Садись на меня.

Хихиканье превратилось в ржач. Я же опустился на песок, приняв упор лёжа.

— Давай.

— Э-э, Лей, это немного не так делается, — крикнул Пенг, подняв ещё одну волну смеха.

— Тебе-то откуда знать? — откликнулся я.

Пенг почему-то заткнулся. Что ж, всё хорошо, что хорошо кончается.

— Лей? — озадаченным тоном позвала Ниу. — Ты хочешь, чтобы я…

— Ага. Падай сверху и держись.

Ниу скинула тапки и легко забралась мне на спину, уселась между лопаток, осторожно поставив ноги на поясницу.

— Т-так?

— Да, всё правильно, — сказал я.

Стиснув зубы, задержав дыхание, я начал «отталкивать от себя» песок. Руки тряслись, Ниу пищала, но я её практически не слышал. Весь внешний мир провалился к чертям, остался только я и это движение, которое, во что бы то ни стало, нужно довести до конца.

Локти начали ходить ходуном. Ну же, Лей, мать твою! Сколько весит эта девчонка? Да вообще нисколько! Когда-то ты бы её даже не заметил. Жми, жми, я сказал!

Зарычав сквозь зубы, я полностью выпрямил руки и выдохнул. Теперь — обратно. Не упасть, а плавно завершить движение. И на сегодня можно поставить себе галочку. Через пару дней — это уже будут два отжимания, а потом — три.

Я медленно начал сгибать руки, когда Ниу вдруг похлопала меня по плечу. Блин. Да что такое? Неужели нельзя секунду подождать?! А она ещё и заёрзала.

— Лей! — громко шепнула на ухо и спрыгнула на песок.

Движение завершилось легко, но меня это не порадовало. Однако лёгкая злость на неусидчивую Ниу прошла, когда передо мной остановились чьи-то ноги в красных штанах.

— Можно полюбопытствовать? — услышал я голос Джиана, сочащийся ядом. — Зачем кухонной крысе тренировки? Уж не думаешь ли ты пройти в борцы, ничтожество?

Я быстро, но без суеты подался назад и встал перед Джианом. Надо было ожидать, что после того, что случилось в кухне, последствий не миновать. И я ожидал.

— Спасибо, — сказал я, повернувшись к Ниу, которая стояла ближе всех. Остальные, почувствовав, что пахнет жареным, отошли на почтительное расстояние и теперь молча смотрели, что будет дальше.