Василий Криптонов - Гром гремит дважды [СИ]

— Понял, понял… А теперь — давай помолчим, хорошо?

Я закрыл глаза. Попытался уснуть — не вышло. Тао выдержал в тишине минуту. А потом он начал выть.

За эту бесконечно долгую ночь я оценил чувство юмора тех, кто назвал карцер «консерваторией».

Когда ключи загремели в дверях, я уже хотел убить Тао голыми руками, чтобы он наконец-то заткнулся. Он выл, стонал, иногда плакал, но стоило мне задремать, как Тао будил меня громким воплем. Кидался на дверь, барабанил по ней кулаками и, кажется, головой, звал воспитателей, молился.

Не зря всё-таки проштрафившихся учеников держали в одиночных камерах. Наверняка два-три таких недоумка поубивали бы друг друга. А клану не нужны смерти, клану нужно вернуть деньги с процентами. Бизнес есть бизнес, и если с человека можно выдоить хоть что-нибудь, его смерть не выгодна.

Две двери, моя и Тао, открылись одновременно. Я прищурился. Тусклый свет снаружи ударил по глазам, как лезвие бритвы. Тао бросился к выходу, умоляя о таблетке, до размеров которой сжались все его надежды и мечты.

Я вышел спокойно, остановился в коридоре. Фигуру воспитателя видел смутно. Давящее ощущение собственной ничтожности меня бесило. Воспитатель казался большим и сильным, свободным. Я же — тщедушный подросток, терзаемый жаждой и измученный бессонной ночью, — был по сравнению с ним букашкой.

— Ты подумал над своим поведением? — спросил воспитатель. Кажется, тот урод, что любил тыкать шокером.

— Да, — сказал я, помня, что решил больше не лезть на рожон.

К тому же, я разглядел, что в левой руке воспитатель держит стаканчик с водой. Крохотный жалкий стаканчик — капля против того, что мне хотелось в себя залить. Я бы, наверное, выпил ведро воды.

— Ты будешь хорошим мальчиком, так ведь?

В трёх шагах слева Тао едва ли не слизал таблетку с руки другого воспитателя и уже хлюпал водой, проливая её на пол.

— Обещаю, — буркнул я.

— Будешь пить лекарство, когда скажут, так?

— Буду.

— Молодец. — Воспитатель явно глумился. — Давай начнём прямо сейчас?

Я кивнул. Говорить не хотелось, горло ссохлось. Каждое слово будто ворочало там горы песка.

Картонный стаканчик с таблеткой приблизился ко мне. Я взял его и опрокинул себе в рот. Содрогнулся, когда эта дрянь коснулась слизистой оболочки.

— Держи.

Наконец-то вода. Я взял стаканчик и заставил себя пить медленно, небольшими глоточками, чтобы желудок правильно принял живительную влагу и выжал из неё максимум пользы.

— Открой рот.

Я открыл. Воспитатель посветил внутрь фонариком, наклонился, морщась.

— Язык подними.

Я подчинился.

— Хороший мальчик. Сразу бы так.

Закрыв рот, я выдавил виноватую улыбку. Воспитатель улыбнулся ещё шире. Однажды я засуну шокер ему прямо в задницу и буду давить на кнопку до тех пор, пока заряд аккумулятора не закончится. Должна же быть у человека мечта. Тао мечтает стать борцом, а я — познакомить этого выродка с его оружием поближе. Ни та, ни другая мечта почти наверняка не исполнится, но на то ведь и мечты, не так ли?

Завтрак мы с Тао пропустили. Я попросил ещё воды, но получил только тычок в спину дубинкой.

— В цеху попьёшь, — тихо сказал стремительно приходивший в норму Тао. — Там есть раковина.

Я кивнул.

Нас вывели во двор, под рассветное небо. Ученики валили из столовой. Часть пошла в цех, часть — к воротам. Похоже, какие-то работы ведутся и снаружи. Ну, логично — берёзовые чурки ведь откуда-то берутся.

На середине двора мы влились в поток других Черепах — ребят в чёрных ифу.

— Как консерватория? — спросил парень с уже изрядно отросшими волосами, которые можно было расчёсывать. — Выучил новые песни?

Он обращался к Тао. Я думал, Тао сейчас бросится на него, не потерпев насмешки над пережитыми мучениями, но он беззаботно рассмеялся:

— Парочку да. На прогулке напою.

— Ой, не надо! У тебя совершенно нет слуха.

Они смеялись, идя рядом. Я тащился следом и смотрел на них. «Быстро привыкнешь, — вспомнились слова Ниу. — На самом деле тут неплохо». Наверное, даже в аду грешники говорят друг другу, что, в общем-то, тут неплохо. Уж лучше, чем в раю, где одни неженки, с которыми и поговорить-то не о чем.

Ниу оказалась легка на помине. Когда я уже подошёл к двери цеха, она появилась откуда ни возьмись, сунула мне в руку свёрток вощёной бумаги, шепнула: «Спрячь пока!» — и унеслась прочь.

Я проводил её взглядом. Она бежала, как ребёнок, песок летел у неё из-под ног. Интересно, сколько ей лет? Кажется, не моложе меня. Впрочем, сколько лет мне, я тоже толком сказать не могу.

Свёрток я сунул под куртку и вошёл в цех.

— Лей — герой! — насмешливо встретил меня Тао. — Говорил, не будет пить лекарство, а сам съел таблетку, слова не сказав.

Друг Тао смерил меня взглядом.

— Видел бы ты, что он вчера в столовой устроил. Но он хотя бы до конца ужина потерпел. А ты — бестолочь.

— Я зато половину работы пропустил, — оскалился Тао довольной улыбкой.

— Ты говорил, где-то тут можно попить, — напомнил я.

Тао указал в дальний край цеха. Я пошёл туда. Звонка ещё не было, начинать работу никто не торопился. Я прошёл мимо бассейна, рядом с которым лежали напиленные с вечера чурки. Дно бассейна было застелено металлической сеткой, бетонные стенки покрывал коричневый налет. Для чего нужен этот бассейн — я не понял. Сейчас он был пуст, иначе я бы не стал разбираться и выпил его до дна.

Раковина оказалась в углу. Я открыл ржавый кран, наклонился и первым делом умыл лицо. Как всегда после бессонной ночи кажется, что лицо — чужое. В этот раз, впрочем, ощущение соответствовало действительности. Соотнести себя с тем, что показывало мне мутное треснувшее зеркало над умывальником — не получалось, хоть убейся.

Я закатал длинноватые рукава ифу и осмотрел руки. Никаких следов от инъекций. Чистые вены. Что же я тогда вспоминал? Или это — просто бред, вызванный вчерашней таблеткой?

Я незаметно огляделся — никто на меня не смотрел — достал зажатую между губой и десной таблетку и спрятал её в подвёрнутый рукав. Только после этого, нагнувшись, поймал губами тепловатую струйку воды.

— Что мы вообще делаем? — спросил я.

Мы терзали берёзу уже не меньше часа. Я едва на ногах держался, есть хотелось так, что в глазах темнело, но толстый Шен вечно крутился поблизости, и я не хотел доставать свёрток при нём. Привяжется опять со своими «предупреждениями», а я, может, ещё и Ниу подставлю. Не зря же она велела свёрток припрятать. Пока не разберусь с местными порядками, лучше не высовываться.

— В смысле? — Тао опять, как вчера, замер, положив лопату на чурку.

Он снова работал без перчаток и то и дело перехватывал черенок поудобнее, чтобы не тревожить кровавые мозоли, что, конечно, было невозможно.