Дмитрий Силлов - Закон Шухарта [≈ Счастье для всех] [litres]

Хотя радовался я рано. Разнесенная в куски голова нимало не смутила ее хозяина. Он как шел в нашу сторону, так и продолжал идти, ворочая шеей с остатками черепа, из которых по-прежнему свисали чутко шевелившиеся сопли. Похоже, это у него были не просто какие-то выделения трупной слизи, а чувствительные рецепторы, которым голова по большому счету и не особо нужна.

Но мне уже было все по барабану. В таком состоянии нашего брата чем-то напугать нереально. Кураж это, который просыпается в каждом русском человеке, осознавшем эффективность истинно русского оружия, которое он сжимает в руках. Хрен кто победит нашего брата, пока лежат в наших ладонях АК, а в душах бушует этот кураж, называемый иногда боевой яростью.

Я чуть опустил ствол автомата и вновь нажал на спуск. Правая коленная чашечка трупа, немного выступающая над уровнем тумана, разлетелась костяной крошкой. Мертвец покачнулся, завалился на бок, но все равно продолжал рывками приближаться к нам. Упорный, сволочь.

Еще одна пуля разнесла правый плечевой сустав безголового зомби, заставив его погрузиться в туман полностью вместе со своими соплями. Я заметил, как моментально сомкнулись белесые жгуты над местом падения. На мгновение показалась над живым покрывалом рука с тремя сохранившимися, нереально длинными пальцами, сведенными мучительной судорогой. Не иначе, туман растворял заживо свое детище, неспособное более к полезной деятельности.

Итак, минус один враг и семь патронов, на него потраченных. Но со всех сторон приближались новые зомби, спеша замкнуть разорванный круг. Ну уж нет, не дождетесь.

И мы шли, огрызаясь горячим свинцом. Даже Борода слегка приободрился. Надо признать, стрелял он довольно эффективно, видать, не соврал, что был наемником. Воевавшего человека порой не сразу узнаешь, пока не увидишь его в деле. Теперь я не сомневался – бородатый реально прошел боевую выучку. Конечно, испугался он вначале нехило, но то понятно – любой с непривычки в штаны наложит, впервые увидев зомби, добросовестно измененных Зоной. Но Борода справился с собой и сейчас весьма хладнокровно и расчетливо приземлял голодных мертвяков, расстреливая им нижние конечности.

В любой, даже суперпоганой ситуации при желании можно найти свои плюсы. Например, хорошо, что мы патронов взяли с избытком. Замечательно, что туман, отвлеченный суматохой среди мертвяков, пока что не реагировал на щелчки присоединяемых магазинов, лишь нервно-недоуменно вздрагивая, когда в мутно-белесую взвесь падали горячие гильзы. И вообще замечательно, что до выхода из этого смертоносного киселя оставалось совсем немного, метров десять от силы.

Но тут случилось непредвиденное. Борода зацепился ногой за что-то, невидимое в тумане, и, не удержав равновесие, упал на колени.

Смертоносные щупальца отреагировали моментально. Разом штук десять белесых хлыстов толщиной с торс взрослого человека медленно, но неотвратимо взметнулись над незадачливым наемником, готовясь обрушиться на него, раздавить, сделать частью своей жуткой экосистемы.

– Быстрее! – заорал я, хватая Бороду за эвакуационную петлю на задней части разгрузки. Лафа закончилась, счет пошел на секунды.

Я с усилием переставлял ноги в стремительно густеющей массе живого тумана. Каждый шаг давался с трудом. Глядишь, один бы я уже выбрался из туманного болота, но как бросишь того, с кем только что отстреливался от вражьей силы? Правильно, никак. Из-под удара страшных щупалец я его выдернул, белесо-серые хлысты ударили по пустому месту. Но это лишь секундная отсрочка. Черт, обидно-то как! До границы тумана от силы метра три осталось…

Решение пришло внезапно, когда я понял, что через мгновение вряд ли смогу выдернуть ногу из массы, становящейся все больше похожей на схватившийся цемент. Повинуясь какому-то наитию, я отпустил эвакуационную петлю и сдвинул переводчик огня своего автомата в среднее положение, одновременно сдергивая с плеча Бороды его АК.

– Беги! – рыкнул я на него, с большим трудом разворачиваясь на сто восемьдесят. Это мне удалось как раз перед тем, как я почувствовал, что завяз окончательно. Оставалось только одно: как супергерой из неважного боевика, я принялся поливать горячим свинцом туман в трех метрах передо мной, стреляя не по приближающейся толпе зомби, а по месту как раз посредине между ними и мной. Думаю, в течение нескольких секунд мне удалось обеспечить на квадратном метре белесо-серой взвеси плотность огня, достаточную для того, чтобы любое живое существо почувствовало себя дискомфортно.

И живой туман среагировал. Вновь мгновенно сплелись воедино дымчатые нити, на глазах превращаясь в толстенные щупальца, что, взметнувшись вверх, страшно ударили по участку, терзаемому раскаленным свинцом.

Мой расчет оказался верным. Как говорил Михайло Васильевич Ломоносов, «ничего ниоткуда не берётся и ничего никуда не исчезает. Если в одном месте убыло, то в другом месте обязательно прибудет». И, соответственно, наоборот. Плотность тумана, возросшая за счет создания щупалец в одном месте, одновременно значительно понизилась на других участках, в том числе и на том, где я стоял. Почувствовав, что мои ноги свободны, я резко развернулся и рванул вперед.

Борода, кстати, еще не выбрался на безопасное место. Ковылял он, заметно прихрамывая, и тонкие струйки тумана задумчиво вились вокруг его колен, словно прикидывая, на что может сгодиться травмированный наемник.

На бегу я забросил оба автомата на левое плечо, а правой рукой схватил Бороду за лямку разгрузки и попер его, словно катер, тянущий на буксире неповоротливую баржу.

Нелегкая это работа – из болота тащить обормота… Это было самое безобидное, что я мысленно адресовал наемнику, пока волок его из последних сил вкупе с двумя автоматами (оружие не брошу никогда!), парой разгрузок и вагоном невысказанных матюгов – ибо в данном случае непростительная роскошь тратить воздух на то, что так хочется сказать. Откроешь пасть, выдохнешь наболевшее, а на вдох может сил и не хватить.

Но я справился. Для гарантии на морально-волевых проволок себя и свою ношу еще на несколько метров подальше от границы тумана и рухнул на брюхо, гремя автоматами и хватая ртом сырой воздух Зоны.

Какой же это кайф – дышать полной грудью, хрипло кашляя и отхаркивая вязкую болотную мокроту, накопившуюся в бронхах! И осознавая при этом, что вопреки всему ты еще жив, что твой сталкерско-звериный инстинкт самосохранения и твое врожденное упрямство в очередной раз вытащили тебя из лап смерти. Такая уж судьба у меня. Вроде здравый смысл подсказывает – ну всё, бродяга, пора приготовиться к переходу в Край вечной войны, ситуация без вариантов. Но тут же следом эти два друга, инстинкт и упрямство, синхронным ударом посылают тот здравый смысл в глубокий нокаут и общими усилиями снова вытаскивают мою тушку из болота небытия на берег жизни.