Комбат Найтов - Родитель «дубль три» [litres]

Так как стало известно, британская нота содержит выражение: не менее эскадрильи прикрытия, то сразу же был вычислен день, когда «союзники» видели машину – 05.07.42 года. А Юрчевский, командир первого экипажа, вспомнил, что во время взлета и посадки в Андозере, на рейде у острова Кий стояло несколько судов и кораблей Беломорской флотилии. И на четырех причалах в Онеге, в Поньге и в Легашевской шла погрузка-выгрузка судов. Особый отдел дивизии тут же припомнил ему, что курс он изменил самостоятельно. Так-то оно, конечно, так, но причины у него были достаточно веские.

Уже в Москве выяснилось (фотографии англичане для убедительности передали именно в Москве), что одна фотография сделана в Талагах, на новом аэродроме для тяжелых самолетов под Архангельском. 6 июля там садились на дозаправку сопровождавшие второй борт истребители. Этот самолет мы получили прямо с 84-го завода. Перегоняли его заводчане. Еще одно фото: заход на аэродром Пумманки. Снимок сделан через зенитный перископ. Это английские «морские волки» постарались. Снимок сделан 8 или 9 июля. То есть еще 5-го числа, убедившись, что «ужаса» не получилось и конвой находится под эффективной охраной, и мы не защищаемся, а нападаем, и что мы в курсе, что приказ на роспуск конвоя был отдан преждевременно, англичане начали искать оправдание своим неудачам и ошибкам. И задействовали весь арсенал разведывательных средств. Лучше бы они его использовали на территории Норвегии. Хотя, честно говоря, нам требовалось задействовать дальние истребители раньше, еще в период перехода предыдущего конвоя PQ-16. Но пока гром не грянет – мужик не перекрестится. Усиление бомбежек Мурманска напрямую связано с приходом туда конвоя. Отбить массированную атаку немцев авиация Северного флота и 14-й армии не смогли. Порт и город Мурманск серьезно пострадали во время майских бомбардировок. Конвой следовало вести в Архангельск, но понадеялись на ПВО города. Административная инерция оказалась очень велика. В мае «все» выполняли жесткое поручение Сталина: создать две дивизии резерва Ставки. С большим трудом и огрехами – создали, к концу июня. Основное внимание уделялось Южному направлению, северный участок фронта особо не контролировался и действовал по старым планам. Усиление противника профукали, а наглый приход PQ-16 прямо в Мурманск спровоцировал Николауса фон Фалькенхорста отдать приказ уничтожить Мурманск и его порт. Ведь по переданным английской стороной немцам данным, русские и англичане готовили десант в Норвегию. Группу Петрухина требовалось разместить в Мурманске до 30 мая, до прихода туда конвоя. Её начали перебрасывать туда, когда город уже горел, и Борис Сафонов погиб над этим конвоем, а город защищали устаревшие «харрикейны», «киттихауки» и «ишачки». Первоначально в группе было всего два истребительных полка: 13-й и 225-й. Первый в течение двух дней стал из бомбардировочного истребительным, боевого опыта не имел, второй имел ЛаГГи и ГГ-3с тбилисского завода. Воевала группа под Ленинградом, в Мурманск была переброшена за три дня до перелета туда 13-го ГвОРАП, второго июля. На разведвылетах 13-й ИАП СФ потерял четыре машины, но обнаружить конвой PQ-17 у острова Медвежий не смог. Англичане его координат не давали. И только тогда Жаворонков и Кузнецов обратились к Сталину.

Всех посадили на Центральном, затем до самого вечера 14.07.42 года все писали отчеты и объяснительные в ГШФ. В 20.00 в Георгиевском зале состоялось награждение участников операции: Куркин, Пехов, Олейник и Юрчевский получили ГСС, у Олейника это третья звезда, Пехов получил вторую. Петр, это стало уже традицией, наград не получил, и вообще не участвовал в этом действе. Продолжал писать отчет генерал-майору береговой службы Петрову, начальнику 3-го Управления Наркомата ВМФ. О нем «вспомнили» только к часу ночи, и Петров лично отвез «преступника» в Кремль. Первым в кабинет Сталина вызвали именно Петрова. Пробыл он там недолго. Затем пригласили пройти Петра. Сталин был не один, присутствовало много людей, большую часть из которых Петр не знал. Мои знания этого круга были особо не нужны. Жаворонков присутствовал, и на доске, которую он перевернул, находились схемы, нарисованные Петром в середине дня. В них были отражены важнейшие моменты проведенных операций. Схемы были кем-то увеличены до размеров листа ватмана. Петр отчитался по трем из них. Сталин буквально несколько минут только слушал его доклад, затем сказал, что этого достаточно, и что вызвали Петра совершенно по другой причине.

– Операции проведены на высоком уровне, что стало характерным для вашей дивизии Резерва Ставки. Вы оправдываете оказанное вам доверие, генерал. Нас интересует другой вопрос: англичане настоятельно просят передать в их распоряжение самолеты, подобные вашему B-25R и ГС-5. Мы считаем, что обмен должен быть равноценным. Как вы считаете, какие требования мы можем выставить английской стороне за передачу этих машин им?

– Не передавать, ни за какие коврижки.

– Такой ответ их не устраивает, грозятся перекрыть поставки по ленд-лизу.

– Их, как и наших немецких товарищей-камерадов, интересуют не самолеты. Их интересуют лампы, приемопередатчики, вычислители, усилители, фильтры, резонаторы и волноводы. А самолеты мы используем стандартные В-25G, которые нам поставляются по ленд-лизу. Фюзеляж ГС-5 изготовлен из дельта-древесины, в нем интересны только приборы и сверхфорсированный М-84. Предлагаю валить все на меня, дескать, все вручную и несерийно, на вооружение не принято, штучное и опытное производство. Самим мало. У нас еще не во всех воздушных армиях есть эти машины. Нам ничего нового и свежего не продают. Так что, снятие сикрет лист, открытие второго фронта именно в Европе, и тысяча тяжелых бомбардировщиков не хуже, чем «Ланкастер». Не стоит повторять ошибки 1860 года.

– Вы про освобождение крестьян?

– Частично, про указ заселять северные земли жителями финского удела. Вот и стала Печенга Петсамо. Сами сглупили.

– Не сами, царь! Народ об этом не уведомили.

– Пусть так, но факт остается фактом: древняя русская Печенга носит название Петсамо.

Сталин недовольно пошевелил усами, собираясь что-то сказать, затем передумал и обратил свое внимание на форму Петра.

– На сегодня, генерал, вы свободны. Приведите себя в порядок! Завтра быть на Центральном для встречи союзников. Передайте это и остальным вашим товарищам. Зайдите в общий отдел немедленно, они в курсе, что делать.

– Есть!

Ну, не наказали, и то хлеб, а пряники будут раздавать позже. Никакой вины за собой сам Петр не чувствовал, воевать понарошку не привык, вот и «спалился». Предстоял «бой с тенью», с противником, который прикидывается другом.