Лоис Буджолд - Избранные произведения. II том

Просвещённая Халлана тяжело поднялась с кресла и, переваливаясь, подошла к Ингри. Взволнованные леди Йяда и Херги встали у неё по бокам. Волшебница засучила рукава, сцепила пальцы и с лёгким треском суставов вытянула руки вперёд.

— Прекрасно, — сказала она весёлым голосом, ещё более зловещим из-за прозвучавшего в нём отработанного оптимизма целительницы. — Сразу скажите мне, если станет больно. — Она приложила тёплую ладонь ко лбу Ингри.

Первые несколько секунд исходящее от руки Халланы тепло было приятным, но вскоре стало обжигающим. Странная дымка сгустилась перед глазами Ингри. Неожиданно в его мозгу словно взревело пламя кузнечного горна, и образы перед глазами начали двоиться, изгибаться, меняться.

Комната всё ещё была доступна чувствам Ингри, но одновременно он находился в каком-то другом месте. И там…

Там он был обнажённым. Плоть над его сердцем вспучилась, потом лопнула. Изнутри проросла лоза… нет, вена, проросла и принялась извиваться, опутывая Ингри. Он почувствовал, как вторая жаркая выпуклость возникла на лбу; проросшая из неё лоза-вена потянулась вниз. Ещё одно щупальце высунулось из живота, другое — из гениталий. Их подвижные кровоточащие концы что-то бормотали. Ингри обнаружил, что изменился и его язык: он вывалился изо рта, превращаясь в пульсирующую извивающуюся трубку.

В принадлежащей материальному миру комнате тело Ингри начало биться и всё сильнее дёргать цепи. Глаза Ингри закатились, но он продолжал видеть наклонившуюся над ним просвещённую Халлану; волшебница отпрянула, когда из открытого рта Ингри вырвался вопль. Теперь её немного разведённые в стороны руки не касались его, но между ними продолжало бушевать лиловое пламя, спиралью ввинчиваясь в его чудовищно трансформировавшийся язык.

Длинное щупальце извивалось и дёргалось, его неразборчивый шёпот превратился в шипение, но пламя оно с жадностью пожирало. Другие четыре отростка также пришли в возбуждение; они продолжали бормотать, заливая Ингри кровью. Источаемый ими жаркий металлический запах и скользкие прикосновения доводили его до безумия. Тело Ингри в материальном мире выгнулось с силой, едва не переломавшей ему кости, волосы встали дыбом, гениталии напряглись. Ингри упал на бок и попытался, сотрясаясь конвульсиями, перекатиться по полу туда, где лежал его меч.

Йяда упала на колени; её глаза широко раскрылись. Во второй реальности появился леопард…

Его мех, как шёлк, переливался над мощными мышцами, белоснежные клыки сверкали, в янтарных глазах вспыхивали золотые искры. Подобно котёнку, играющему с клубком ниток, он вцепился в извивающиеся шипящие щупальца, рванул их когтями и начал грызть. Лозы-вены хлестали его, обжигая кислотой, оставляя чёрные полосы на прекрасной пятнистой шкуре. Леопард зарычал, и этот звучный рёв сотряс всё тело Ингри. Откуда-то из глубин его души ему ответило другое рычание.

Челюсти Ингри начали менять форму…

«Нет! Нет! Я отвергаю тебя, волк-у-меня-внутри!»

Ингри стиснул зубы. Он боролся с волком, боролся с опутавшими его щупальцами, боролся с собственным телом, которое продолжало стремиться к стене, у которой лежал меч.

«Бороться… Убить… Убить всех…»

Перекрученная цепь натянулась ещё сильнее, стальная скоба лопнула. Щиколотки и запястья Ингри оставались скованными, но теперь были свободны друг от друга. Тело его выпрямилось, теперь он мог выгибаться и перекатываться, поворачиваться и ползти. Меч был уже так близко… Вокруг раздавался топот охваченных паникой людей.

Руки Ингри в материальном мире были теперь такими же скользкими от крови, как его второе тело в призрачной реальности, орошаемое странной красной жидкостью, источником которой был он сам. К своему ужасу, Ингри почувствовал, что стальные кольца начинают соскальзывать с его окровавленных рук. Если ему удастся освободить правую руку, если он дотянется до меча… тогда никто не выйдет из этой комнаты живым. Возможно, даже он сам.

Первым делом он одним ударом разделается с этим надоедливым слугой, потом прикончит визжащих женщин. Леди Йяда уже стояла на коленях, как ожидающая удара палача жертва; рассыпавшиеся волосы скрывали её лицо. Резкий взмах меча, и беременная жрица… Разум Ингри в ужасе отпрянул от представившейся ему картины.

Ингри издал жуткий вопль, такой яростный, что он вывернул наизнанку отрицание, превратив его в согласие.

«Помоги им! Спаси её, поддержи меня, волк! Бери мою силу, бери…»

Челюсти Ингри удлинились, сверкнули острые, как кинжалы, белые клыки. Он принялся рвать зубами лозы-вены, рыча и тряся головой, как делает волк, чтобы сломать хребет кролику. В рот ему хлынула горячая кровь, и он ощутил боль от собственных укусов. Он грыз и тянул, выдирая тварь из своего тела. И вот она оказалась не внутри, а перед ним, извиваясь, как какое-то отвратительное морское чудовище, которое вытащили на смертельный для него воздух. Он ударил гадину когтистой лапой. Леопард прыгнул и покатил вопящий красный клубок по полу. Тварь ещё недолго цеплялась за жизнь…

Потом всё кончилось.

Вторая реальность исчезла, леопард слился с леди Йядой, а его волк… куда он делся?

Тело Ингри обмякло. Он лежал на спине рядом с дверью, со всё ещё скованными щиколотками, но окровавленные руки его были свободны. Над ним стоял Бернан с бледным, как пергамент, лицом, сжимая трясущимися руками короткий стальной лом.

На мгновение воцарилась тишина.

— Ну, — раздался ясный напряжённый голос Халланы, — лучше нам больше такого не делать…

Из коридора донёсся топот, потом последовал стук в дверь и испуганный голос гвардейца спросил:

— Эй, там все живы? Лорд Ингри?

Его перебила дуэнья:

— Неужели это он так вопил? Ох, скорее, скорее ломайте дверь!

До находившихся в комнате донёсся третий голос:

— Если вы взломаете дверь в моей гостинице, придётся вам платить! Эй вы там! Откройте!

Ингри потрогал свою челюсть — нормальную человеческую челюсть, не волчью морду — и прохрипел:

— У нас всё в порядке…

Халлана стояла, расставив ноги и быстро дыша, и смотрела на Ингри широко раскрытыми глазами.

— Да, — крикнула она, — лорд Ингри споткнулся и опрокинул стол. Тут сейчас некоторый беспорядок. Мы сами всё сделаем, не беспокойтесь.

— Судя по вашему голосу, у вас не всё в порядке.

Ингри сглотнул, прокашлялся и постарался заставить свой голос звучать нормально:

— Я сейчас спущусь. Слуги просвещённой жрицы наведут… наведут тут порядок. Уходите.

— Мы перевязываем его порезы, — добавила Халлана.

Люди за дверью недоверчиво прислушались, потом начали спорить, но наконец ушли.

Все в комнате, за исключением Бернана, который всё ещё не выпускал из рук лом, облегчённо вздохнули. Ингри обессиленно растянулся на полу, чувствуя себя так, словно все его кости превратились в кашу. Через некоторое время ему удалось поднять руки. С левого запястья тяжело свешивалась цепь; окровавленная правая рука была свободна. Ингри бессмысленно смотрел на неё, не замечая ни содранной кожи, ни острой боли. Судя по тому, что из волос его текла липкая струйка, его яростные рывки привели к тому, что шов на голове разошёлся.