Лоис Буджолд - Избранные произведения. I том

— Хватит ржать, — раздраженно заявил Айвен Ксав Братцу, который ничего подобного не делал, по крайней мере, вслух, разве что глаза отчаянно сощурил от смеха. — Тогда это не казалось нам забавным.

Он покосился на Теж и крепче стиснул ее ладонь. Она сжала его руку в ответ. Нет, ничего забавного не было. Ни в происходящем, ни в тот момент.

«Хотя, если задним числом подумать…»

— Поэтому он забросил свой наручный комм в холодильник, схватил коробку хлопьев быстрого приготовления и попросил меня за него выйти. Чтобы чиновники из Иммиграции не могли арестовать меня, а полиция купола — его. И я ответила «да».

— Понятно, — заметил Тот Самый Грегор. — Кажется…

— Это сработало , — заявил уязвленный Айвен Ксав.

— Но комм-то в холодильник зачем? — похоже, эта деталь рассказа не давала Братцу покоя.

— Адмирал продолжал его вызванивать.

— А-а… Ну, да, совершенно логично.

— Действительно? — переспросил Тот Самый Грегор. Братец кивнул, и императора это, кажется, устроило.

— А затем Айвен Ксав привез нас сюда на Барраяр, где мы должны отыскать человека по имени граф Фалько, который даст нам развод, а затем… — Теж запуталась, но потом напомнила себе о любезной и мудрой леди Элис. — А Саймон, друг леди Элис, предположил, что нас с Риш можно было бы доставить на Эскобар контрабандой, на барраярском правительственном курьере, если Айвен Ксав попросит об этом нужного человека, — она собрала все свое мужество и подняла взгляд на Того Самого Грегора. — Подразумевались вы, сэр?

— Возможно, — он склонился вперед, подперев рукой подбородок и вопросительно глядя на Теж. Лицо Того Самого Грегора улыбка преображала разительно, еще сильней, чем у Айвена Ксава. Особенно потому, что она пришла на смену полнейшей суровости, а Айвену Ксаву суровым выглядеть не удавалось: как он ни старался, выходило скорее раздражение. — Где именно на Эскобаре находится ваш брат?

Тел поняла, что сейчас не время торговаться: эта встреча уже была Сделкой самой по себе. И крупной.

— Амири никогда не был счастлив в нашем Доме, никогда не хотел заниматься делами вместе с моим братом Эриком и сестрами. Страстью всей его жизни были биология и медицина, и, в конце концов, родители заключили для него Сделку: он уехал на Эскобар, в клинику, с которой барона и баронессу связывали особые отношения, а там сменил личность и довершил свое медицинское образование. Сейчас он интерн-исследователь и живет под новым именем, — она облизала губы и добавила: — План всегда был таков: если случится что-то страшное, то мои сестры уедут к бабушке, а я — к брату, потому что мы с ним всегда прекрасно ладили.

Грегор вытянул руку и побарабанил пальцами по спинке дивана.

— Учитывая, что оба джексонианских родителя Шива Арквы умерли давно, это должна быть ваша цетагандийская бабушка-хаут, вдова гем-генерала Эстифа, эмигрировавшая на Землю, так?

— Боже правый! — выпалил Айвен Ксав. Они с Теж сидели на диванчике нога к ноге, и Теж почувствовала, что он аж вздрогнул. — Она что, до сих пор жива ?

Грегор покосился на него в некотором замешательстве:

— Разве ты не читал докладов СБ?

— Не думаешь же ты, что они их добровольно отдадут, если им руки не выкручивать? И, кроме того, я все дни напролет сижу по уши в оперативных докладах для Десплена.

— Но есть же еще вечера… ладно, неважно, — махнул рукой Тот Самый Грегор. Теж не была уверена, на кого был сейчас обращен его взгляд — на нее саму, на Айвена Ксава или на обоих вместе — но призрак улыбки снова мелькнул на его губах.

— Но ведь вдова генерала Эстифа была на Барраяре в Оккупацию. Уже в живых никого не осталось, кто бы помнил эти времена! Ей как минимум лет сто двадцать. Мумия, да и только!

— Около ста тридцати, — поправила его Риш. — Если я верно помню.

— А ты ее видела? — поинтересовался у нее Айвен Ксав. Но посмотрел он снова на Теж, она ему и ответила:

— После смерти старого генерала бабушка приехала пожить какое-то время с нами и баронессой. Мы, дети, были тогда еще маленькими. Она уехала почти восемь лет назад, и с тех пор я ее не видела. Но в те времена она вовсе не походила на мумию. Конечно, бабушка была немолода , и ее волосы стали такого замечательного серебристого цвета — они были длинные, несколько метров, кажется… Но она была вполне гибкой, высокой и полной достоинства. Словно… словно она не то чтобы не могла быстро двигаться, просто предпочитала этого не делать.

— Да, она такая, — воспоминание вызвало у Риш улыбку.

Какое-то движение у дверей в прихожую знаменовало появление леди Форкосиган — леди Катерины? — в сопровождении двух горничных, которые катили не просто сервировочные тележки, но целый их поезд, в изобилии нагруженный всем, что требуется для официального чаепития. Все тут же вытянули шеи с живейшим вниманием, даже Сам Грегор. Охранники в черном и так уже стояли навытяжку, но и они пожирали жадным взглядом все это звякающее и булькающее роскошество, едущее к камину. Лишь когда на столе оказалось расставлено все — кофе, два сорта чая, дюжина разных сортов бутербродиков, пирожных и кексов, засахаренные свежие фрукты, марципаны и множество всяких крошечных корзиночек с кремом — беседа возобновилась, перемежаемая жеванием и глотанием. Риш от чувственного блаженства пребывала почти в экстазе.

— Твои визиты всегда вызывают у матушки Кости приступ особого вдохновения, Грегор, — сказала леди Катерина императору, и тот ответил улыбкой.

— Даже не думай об этом, Грегор! — прибавил Братец.

— Полагаю, устроить призыв на Имперскую военную службу было бы жульничеством, — со вздохом ответил Тот Самый Грегор и потянулся за третьим по счету пирожным.

Все рассмеялись, за исключением озадаченных Теж и Риш. Теж пихнула Айвена Ксава в бок, но у того рот был тоже набит, и он просто покачал головой, пробормотав:

— Потом скажу. Майлз сражается за свою кухарку.

Запив лакомство большим глотком чая, Братец пояснил своей жене:

— Как раз перед тем, как ты вошла, леди Теж начала рассказывать нам про свою цетагандийскую хаут-бабушку, вдову гем-генерала Эстифа. Вообрази себе, она жила на Барраяре в последние годы Оккупации! Должно быть, родилась где-то в одно время со старым генералом Петром.

Леди Катерина деликатно обгрызла засахаренную вишню, облизала пальцы и кивнула:

— О, Айвен, тебе непременно надо познакомить Теж с Рене и Тасией Форбреттен, когда те вернутся в город.

Отчаявшись услышать какие-либо объяснения от Айвена, Теж перевела вопросительный взгляд на его кузена. Тот сделал в воздухе выразительный жест сэндвичем (огурец плюс сливочный сыр) и пояснил:

— Рене — граф Форбреттен. Вокруг него несколько лет назад разразился скандал, когда по результатам генсканирования выяснилось, что он на одну восьмую цетагандийский гем. Увы, по мужской линии, по которой определяет наследование барраярский закон. Эта история восходит к его прабабке и временам Оккупации.