Лоис Буджолд - Избранные произведения. I том

И он занялся тактильным замком сейфа, скрытого за картиной на стене кабинета. Анайя послала Мендесу краткий торжествующий взгляд; тот ответил улыбкой и тут же стер ее с лица, когда Бианка достал мастер-картридж и положил на стол рядом с чеком.

Анайя достала из сумочки свой старый плейер.

— Я, естественно, желаю ознакомиться с продуктом, — процитировала она и быстро проверила запись. Это действительно был оригинал. Она положила его в сумочку и встала.

— Доктор Бианка, благодарю вас за то, что вы уделили мне несколько минут своего времени. — Она быстро придумала, как загнать последний гвоздь в крышку гроба его надежд. — Передайте мои наилучшие пожелания вашей жене. Она произвела на меня неизгладимое впечатление. Теперь, когда я с ней познакомилась, если так можно выразиться, и снаружи, и внутри, я стану внимательнее искать ее имя в светских новостях. Это придаст всей истории более личный интерес.

Анайя решила, что если задержится еще немного, то может перестараться — она и так балансировала на грани допустимого.

— А теперь позвольте оставить вас, господа. Не стану более отвлекать вас от реальных дел. Меня же ждет мир моих… неописуемых фантазий.

Когда она выходила, доктор Бианка не поднялся из кресла, чтобы проводить даму.

Анайя облегченно выдохнула, выйдя на мягкий дневной свет зимнего солнца. Ей казалось, что она побывала в пещере, где время остановилось на целые столетия, или сбежала из дворца злобного царя эльфов. Крепко сжав сумочку с картриджем, она отправилась на поиски ближайшего общественного транспорта, который доставил ее домой, в не столь роскошный район города.

Заброшенная на неделю квартира показалась ей холодной, к тому же в ней установился неприятный запах. Разбросанные вещи напомнили о торопливом отъезде. Она увидела кофейную чашку, в которой над слоем черной слизи на дне уже выросла плесень, и кучу грязной одежды. Обычно Анайя не очень-то жаловала домашнюю работу, но мерзость запустения ее доконала, и следующий час она посвятила энергичной чистке и уборке. Даже самые навороченные и автоматические домашние приборы не станут работать, если их не включать, не программировать и не обслуживать. Финальным актом наведения порядка стало церемонное извлечение из сумочки картриджа и его электронная кремация в утилизаторе. Анайя так и не решила, куда его отправила — в ад или рай для снов, но знала, что призрак этого видения останется с ней надолго.

Ее труды и добродетель оказались вознаграждены. Вскоре после скудного ужина ей доставили новенький синтезатор — Чалмис предусмотрительно переадресовал доставку. Анайя схватила его с нескрываемой жадностью.

Плетельщица снов благоговейно поставила коробочку на рабочий стол и ненадолго отвлеклась, глядя в окно, где переливались городские огни, напоминая драгоценности в витрине ювелира. Потом села и задумалась — за какую работу взяться в первую очередь. Она все же испытала краткую остаточную тревогу, подключая провода к вискам, но сразу же забыла о ней, когда перед ее мысленным взором возник новый яркий мир.

Девочка смотрела сквозь стекло купола на бесконечные поющие пески колонии Бета — то охряные, то цвета ржавчины, но никогда не замирающие, никогда не умолкающие. Она смотрела на них с тоской и желанием, прижав пальцы к прохладной гладкости оберегающей ее тюрьмы, почти не замечая обволакивающего ее негромкого гудения машин, позволяющих ходить в простой одежде и дышать без маски. Воздух в ноздрях был сух и прохладен — его выдыхала машина, а не что-то живое и зеленое. Девочка повернулась к стоящему рядом брату…

Анайя вернулась домой.

За 200 лет до рождения Майлза.

В романе читатель встретится с квадди — необычными существами, созданными методами генной инженерии и идеально приспособленными к жизни в невесомости. Обстоятельства сложились так, что у квадди нет иного выхода: они либо должны погибнуть, либо вступить в неравную борьбу со своими создателями из могущественной корпорации «Галак-Тэк»…

Главный герой, специалист по сварке в космосе, прибывает на космическую станцию для обучения квадди, но в итоге оказывается, что это совсем еще подростки, которых нагло и беззастенчиво эксплуатирует галактический «империализм». Под руководством главного героя квадди должны обрести свободу…

За иллюминатором пересадочной орбитальной станции стремительно проплывал блестящий диск планеты Родэо. Женщина, которую Лео Граф вначале принял за одного из рабочих, прибывших с последним скачковым кораблем, несколько минут сосредоточенно смотрела в иллюминатор, затем отвернулась, сглатывая слюну, и поспешно опустилась в свое кресло с мягкой блестящей подушкой. Быстро моргая, она случайно встретилась взглядом с Лео. Он сочувственно улыбнулся ей, поскольку сам никогда не испытывал тошноты во время космических перелетов, и занял ее место у иллюминатора.

Далеко внизу, в тонкой атмосфере планеты, над красноватой пустыней, завивались спиралями легкие облака. Здесь, на окраине Вселенной, жили только горняки и бурильщики компании «Галак-Тэк» да еще обслуживающий персонал. «А я-то что здесь буду делать?» — подумал Лео. Горные работы не его специальность.

Из-за вращения станции планета ушла из поля зрения. Лео подошел к противоположному иллюминатору и стал внимательно изучать ступицу огромного колеса станции, отмечая участки максимального напряжения и прикидывая, когда в последний раз проводили рентгеноскопию для выявления скрытых дефектов. Здесь, у обода станции, где находились помещения для отдыха пассажиров, центробежная сила почти в два раза меньше земного притяжения. Как же при таком напряжении оптимально обеспечить надежность конструкции?

В главном офисе «Галак-Тэк» на Земле Лео сказали, что его посылают обучать контролю качества сварки и строительства в невесомости. Но кого обучать? И почему здесь — на краю бесконечности? Название «Проект Кая», стоявшее в приказе о его назначении, ничего ему не говорило.

— Лео Граф?

Он повернулся.

— Да?

К нему обращался высокий темноволосый мужчина средних лет, в хорошо сшитом строгом костюме. Служебный значок на лацкане свидетельствовал о его принадлежности к персоналу компании. «Лучший образец типичного исполнителя», — решил Лео, стискивая веснушчатой пятерней холеную загорелую руку незнакомца. Сам он к своим сорока годам так и не привык к какой-либо другой одежде, кроме просторного и удобного рабочего комбинезона компании. Это, во-первых, позволяло ему не выделяться среди собственных подчиненных, а во-вторых, избавляло от глупых раздумий по поводу того, что надеть. А надпись «Граф» над левым карманом комбинезона исчерпывающе объясняла, кто он такой.