Лоис Буджолд - Избранные произведения. I том

— Вам нравится прием? — спросил он.

— О да. — Она попыталась придумать, что бы еще сказать. — Все так прекрасно.

— Как и вы, миледи.

Граф поднял бокал, словно произнося тост в ее честь, и отпил глоток.

У Корделии замерло сердце; она успела осознать причину прежде, чем среагировала, — только глаза ее немного расширились: точно таким движением ее приветствовал когда-то адмирал Форратьер, и было это совсем в другой обстановке… Нет, сейчас не время для мучительных воспоминаний.

— Леди Форпатрил очень мне помогла, — произнесла Корделия, чтобы чем-то заполнить паузу. — Она так добра ко мне.

Фордариан деликатно кивнул в направлении ее живота:

— Насколько я понимаю, вас можно поздравить. Мальчик или девочка?

— Да, благодарю вас. Мальчик. Мне сказали, что его надо будет назвать Петер Майлз.

— Какая досада! Наверное, лорд-регент был бы куда более обрадован, если бы оказалась дочь.

Корделия склонила голову набок, удивленная явно ироническим тоном собеседника.

— А мне казалось, что все барраярские военные мечтают о сыновьях. Почему вы заговорили о дочери?

— Я полагаю, лорд Форкосиган весьма заинтересован в сохранении своей власти и после окончания срока регентства. И вы, миледи, наверняка согласитесь, что ему не найти для этого более галантного способа, как естественный переход в ранг императорского тестя?

Корделия пришла в полное недоумение:

— Вы думаете, Эйрел стал бы всерьез рассчитывать на то, что его будущая дочь и принц полюбят друг друга через полтора десятка лет?

— Полюбят? — в свою очередь изумился граф.

— Вы, барраярцы, просто… — Корделия едва успела прикусить язык, с которого готово было сорваться слово «ненормальные». — Уверяю вас, сэр, мой муж гораздо… прагматичнее.

— Как интересно, — оживился Фордариан и вновь скользнул взглядом по ее животу. — Вы полагаете, его планы более прямолинейны?

— Простите? Не поняла.

Он улыбнулся и пожал плечами.

Почему-то она никак не могла уловить тайный смысл этого нелепого разговора. Корделия нахмурилась:

— Вы хотите сказать, что, родись у нас девочка, все думали бы так же, как вы?

— Безусловно.

Она досадливо вздохнула.

— Господи! Это… Не могу себе представить, чтобы кто-то в здравом уме пожелал хоть на минуту приблизиться к барраярскому трону — стать добровольной мишенью для любого маньяка. — На секунду пред ней предстало залитое кровью лицо оглохшего лейтенанта Куделки. — И заодно подвергнуть смертельной опасности тех, кто, на свою беду, окажется в эту минуту рядом с ним!

Граф сочувственно покивал.

— Да-да, тот неприятный инцидент. Вы не знаете, расследование уже принесло какие-нибудь результаты?

— Насколько мне известно, Негри и Иллиан подозревают в первую очередь цетагандийцев. Но стрелявшему удалось уйти.

— Обидно.

Фордариан залпом допил вино и, остановив разносившего напитки лакея, заменил свой пустой бокал полным. Корделия посмотрела на него с завистью — ей приходилось воздерживаться от спиртного. Вот и еще одно преимущество бетанских маточных репликаторов — не надо соблюдать все эти чертовы предосторожности. Дома она могла бы сколько угодно отравляться и вообще попадать в любые передряги, а ребенок бы тем временем спокойно рос под круглосуточным надзором трезвых техников, в незыблемом и безопасном уюте репликационного банка… А если бы она угодила под акустическую гранату? От такой мысли ей нестерпимо захотелось выпить.

Ладно, решила Корделия, обойдемся и без выпивки: разговор с барраярцами отупляет не хуже этанола. Она всмотрелась в толпу, ища глазами Форкосигана. Вот он — вместе с Ку беседует о чем-то с графом Петером и еще двумя седеющими мужчинами в графских камзолах. Как и предполагал Эйрел, слух у обоих восстановился через несколько дней.

— Лорда сильно обеспокоило это покушение? — спросил Фордариан, проследив ее взгляд.

— А вас бы такое не обеспокоило? — удивилась Корделия. — Не знаю… Он в своей жизни повидал столько насилия!.. Я даже представить себе не могу, сколько. Возможно, он уже просто не замечает выстрелов и взрывов. — «Хотела бы и я их не замечать».

— Но ведь вы знакомы очень недавно. Только с Эскобара, если мне не изменяет память.

— Мы встречались и до войны. Мимолетно.

— Вот как? — Фордариан поднял брови. — Я этого не знал. Как мало мы знаем о других. — Он помолчал, задумчиво переводя взгляд с регента на Корделию, потом чуть заметно улыбнулся. — Он ведь бисексуал, знаете ли.

— Был бисексуалом, — рассеянно поправила его Корделия, с любовью наблюдая за мужем. — Сейчас он стопроцентно гетеросексуален.

Фордариан поперхнулся вином и закашлялся. Корделия никак не ожидала такого эффекта и уже хотела было похлопать своего высокородного собеседника по спине, но тот быстро восстановил и дыхание, и самообладание.

— Он вам сам сказал? — изумленно просипел граф.

— Нет, мне это сообщил адмирал Форратьер. Как раз перед своей… э-э… то есть перед несчастным случаем. — Фордариан, казалось, утратил дар речи, и Корделия ощутила прилив гордости — выходит, и ей по силам поставить в тупик барраярца. Если бы еще сообразить, что именно в ее словах так его огорошило… — Чем больше я думаю о Форратьере, — продолжала она, — тем более трагической кажется мне эта личность. Он был до конца одержим любовной связью, которая для Эйрела исчерпала себя еще восемнадцать лет назад. Но иногда я задумываюсь: а если бы он тогда удержал Эйрела — то разве смог бы Эйрел справиться с тем садизмом, который в конце концов подорвал разум Форратьера? Они словно раскачивались на каких-то дьявольских качелях, где жизнь одного означала гибель другого.

— Бетанка… — Оцепенение Фордариана прошло, и в его глазах теперь забрезжило новое чувство, которое Корделия про себя определила как «ужас осознания». — Мне следовало бы догадаться. Ведь в конце концов именно ваш народ создал генетических гермафродитов… — Он помолчал. — И долго вы беседовали с Форратьером?

— Минут двадцать. Но это были очень насыщенные двадцать минут.

Корделия решила предоставить графу самостоятельно догадаться о смысле сказанного.

— Их… э-э… связь была в свое время огромным тайным скандалом.

Она сморщила нос.

— Огромным тайным скандалом? Разве эти понятия совместимы? Как «разведка боем» или «огонь на себя»? Типичные барраяризмы, на мой взгляд.

Лицо Фордариана приняло какое-то странное выражение, и Корделия вдруг поняла, что так должен выглядеть человек, который швырнул в своего врага бомбу, а у него вместо «бумм!» получилось «пшик».

И тут настала ее очередь для «ужаса осознания». «Этот человек только что пытался взорвать мой брак. Нет… Брак Эйрела».