Руслан Михайлов - Низший 9 [СИ litres]

Раз мне не доложили – стало быть, рыцари прибыли только что. И за это время успели не только оглядеться, но и произвести некоторые изменения в трактирном зале. Главное изменение – столик на двоих притулившийся скромно у глухой стенки неподалеку от барной стойки. Столик не здешний – не припомню, чтобы у трактирщика имелись полностью или даже хотя бы частично хрустальные круглые столики, а к ним чтобы еще прилагались хрустальные же стулья с ажурными спинками.

– Герой Оди – обратился ко мне рыцарь постарше – Хорошо! Не пришлось искать!

Ничего не отвечая, я жадно разглядывал их доспехи, обратив внимание и на оружие – закрепленный холодняк на поясе и огнестрел на спине. Оружие именно закреплено, в специальных пазах, а не висит на ремнях. Легкие вздутия на пояснице, груди, бедрах и голенях показывают, где под броней скрываются технические узлы – батареи, сервоприводы, аптечка и много чего прочего.

Да… любой такой сверкающий рыцарь запросто покажется деревенщине неизбывно харизматичным, могучим и прекрасным небесным посланцем.

– Вам следует немедленно обеззаразиться, вымыться, переодеться в доставленную нами одежду, спрыснуться легким терпким парфюмом и занять место на левом стуле. Оружие и прочее следует оставить в…

– В твоей жопе? – предположил я, после чего развернулся и шагнул к выходу.

– Э… Герой Оди! Вы вижу не поняли кто именно пожелал увидеться с вами!

– Высшая… – едва слышно пискнул замерший у стенки трактирщик – Матерь Святая… Высшая у меня в гостях… Герой Оди. Это ее охрана…

Обернувшись, я еще раз оглядел рыцарей, потом выглянул в окно, где и обнаружил запаркованную на травку летучую машину, неслышно доставившую сюда гонцов. Цыкнув, завистливо вздохнул и шагнул дальше.

– Герой Оди! Вы обязаны…

– Я тебе нихрена не обязан – не согласился я.

– Зато многие обязаны вам – неслышно шагнувшая от дверей тонкая высокая фигурка откинула плотную серую вуаль с лица, на меня глянули потрясающей красоты неестественно большие карие глаза в обрамлении густых черных ресниц – Герой Оди совершивший очередной подвиг… Герой Оди, что продолжает отсиживаться в деревенском скромном трактире и не рвется в Кронтаун… Поговорим, герой?

– Поговорим – кивнул я, с некоторым трудом оторвав взгляд от невероятно породистого холеного личика – Кто ты?

– Я Дилтарилуэлла Западная – улыбнулась пепельноволосая, чуть наклоняя голову и позволяя заостренному уху пробиться сквозь пряди – Высшая. А еще нас называют эльфами. Ты можешь называть меня Дилей.

– Великая честь! – ахнул трактирщик, что вообще на слишком многое реагировал чересчур эмоционально.

Оглянувшись еще раз, я глянул на столик, поморщился и предложил:

– Гороховая похлебка с жареным салом и луком, холодное мясо с солью и чесноком, еще горячий хлеб и чуток самогона. Жрем от пуза. И всегда можно догрузиться еще шипящей яичницей.

– Звучит… обалденно – признался эльфийка, одарив меня улыбкой.

– Там за нашим гаражом есть навес с парой скамеек.

– Веди.

– Госпожа – недовольно скрежетнул рыцарь – Ваш статус… это несколько… сегодня по расписанию вы девятый день наслаждаетесь алыми фруктами и ничем иным… ну еще смузи из клюквы и водорослей…

Фыркнув, эльфийка развернулась и бодро направилась к выходу, на ходу сдирая с себя головной обруч с вуалью, а вместе с ним длинные розоватые перчатки. Я бросил короткий взгляд на трактирщика и тот рванул к кухне, торопясь выполнить внезапный заказ.

– В жопу смузи – ожесточенно пробормотала эльфийка, бросая перчатки под ноги – Дайте мяса!

Когда мы дошли до нужного навеса, на эльфийке мало чего осталось из прежних пышных одеяний – все ее тряпки упали в дворовую пыль и были шустро подобраны вернувшими себе спокойствие рыцарями. По пути эльфийка не только сдирала с себя тряпки, но и нашла новую, беззастенчиво стянув с веревки сохнущую мужскую черную футболку и всунув ноги в просыхающие там же кеды, смяв задники и превратив их в шлепки. Охреневшему от такой наглости бойцу, что как раз брил харю опасной бритвой и чуть не отрезал себе нос, я дал отмашку, чтобы не дергался, но он и так окаменел – загляделся на мелькнувшие сиськи, что быстро убрались под позаимствованную футболку.

Усевшись на ящик с патронами, она подобрала под себя и скрестила ноги, сверкнув белоснежными трусиками, собрала и стянула в пучок длиннющие волосы, что доходили едва не до колен. Я думал уж все. Но нет. Высшая принялась вытирать лицо шелковым носовым платком. Я толкнул в ее сторону лежащую на столе тощую пачку с парой влажных салфеток и дар был принят с благодарностью. Оттерев косметику – которой оказалось на удивление мало по сравнению с опухлыми харьками навестивших нас ночных бабочек – она облегчено выдохнула. Опять насупилась и пробормотала:

– Я знала, что надо было слушать Мать и только Мать! Но нет же… прислушалась вдруг к нытью тех, кто блюдет сраный этикет и чтит парадность душных одеяний!

– А что сказала система? – поинтересовался я, глядя на застывших поодаль рыцарей – Про меня ведь явно сказала она что-то.

– Откуда знаешь?

– Они стоят поодаль – ответил я – Какими бы рефлексами они не обладали – они не успеют, если я решу свернуть тебе шею. И система не успеет – нас прикрывает от полусферы багги и крыша навеса. Но твои охранники пошли на такой риск. Остается вариант того, что на меня пялится в прицел винтовки снайпер…

– Вполне было бы разумно – кивнула девушка.

– Но тогда он должен быть в воздухе – нас со всех сторон прикрывает забор. А я не вижу дронов в небе поблизости.

– Если и увидишь – там нет никого из целящихся в тебя.

– Так что сказала система?

– Что тебе нравится простота. Что ты не любишь чрезмерность в любом ее проявлении. Что ты наркоман, плотно подсевший на эльфийские слезы и что твои дозы медленно растут. Что ты вколол себе цитрат алого лайма. Что ты умен и практичен, целеустремлен и безжалостен, не боишься крови и убиваешь со спокойствием палача. Что ты относишься к своему телу как к механизму, требуя от него идеального послушания, что ты стремишься всегда пребывать на пике физических возможностей и этого же требуешь от всех, кто последовал за тобой. Что ты ненавидишь давление и жесткий контроль. И только и ждешь повода, чтобы выказать неповиновение. Ты стремишься к полной свободе. Тебя не волнуют деньги – вернее, ты относишься к ним как к средству достижения своих целей, но вот словосочетание «я богат» не греет твою душу совершено. Что ты не убьешь просто так – забавы или трофея ради. Но при этом ты к очень многому нетерпим. Каннибализм, насильники, садизм ради садизма… подобное ты не перевариваешь…