Руслан Михайлов - Низший 3 [СИ litres]

– Стоять, Рэк! – буркнул я, осаживая потянувшегося к лестнице орка.

Мне показалось или зеленая гейша взглянула на меня с неким разочарованием?

А чего ты ожидала?

Что я, распихивая остальных из группы, рванусь к лестнице? С гоготанием взлечу вверх и пристроюсь позади рыжей красотки? Может у вас так здесь так и заведено, раз уж пустили внутрь, но публичный трах с обезумевшей от наркоты шлюхой внутри подвешенного стеклянного кувшина… проклятье, не могу назвать себя гоблином с твердыми принципами и суровыми пуританином, но это как-то слишком.

Я запоздало стащил с лица маску, поднял на лоб очки, стянул капюшон. И картины разом стали ярче, в ноздри ворвался запах… еды, пота, самогона, крови и дерьма. Но последним попахивало привычно. Так свыкаешься с запахом собственных подмышек после тяжелого и изнурительного рабочего дня. А гоблины Окраины других дней и не знают. Еще тут ощущался терпкий цветочный аромат. Казалось, что он спускался сверху, давил на плечи, забивал сладкой терпкостью ноздри. Почему-то хотелось сделать глубокий вдох ртом.

Подниматься мы не стали. Нас провели к центру зала и показали на проход в барной стойке – охраняемый еще одной дюжиной разноцветных охранников. Внутренняя часть зала была поделена на полупрозрачные закутки – и здесь уже постарались относительно недавно, сделав все красиво, но вынужденно использовав подручные материалы. Пластиковые сегменты потолка, какие-то панно и прочий хлам. Входы в закутки закрыты разноцветными шторами. Я едва слышно хмыкнул, поняв систему. Именно систему. Тут ни намека на хаос, все разноцветье упорядочено.

Мы стояли на перекрестке семи дорог, что веером разбегались в стороны от пройденной нами барной стойки. И тут уже имелось не шесть цветов, а положенные семь – и седьмая дорога лежала прямо перед нами. Фиолетовые дверные шторы, фиолетовые фонарики и светящиеся панно… на этой дороге все было фиолетовым и упиралась она в высокие фиолетовые шторы украшенные золотыми веревками и фонариками.

Теперь я знаю цвет нимфы Копулы.

Нет ни тени сомнения – нас ведут именно этой тропой, центральной из веера путеводных развратных дорожек. Почти за каждой шторой раздаются долгие прерывистый стон, слышится шепот, отзвуки смеха, звон бокалов, женское и мужское воркование. Где-то громче, где-то тише и все это как-то связано с цветами. Да тут каждой нимфе доверено свое направление похотливых предпочтений?

И кем же была красная нимфа? Вроде как именно из-за красной шторы видимой с пройденного нами перекрестка донеслись щелкающие удары хлыста и сдавленное мычание преисполненное множеством эмоций.

Инкубы и сукки прямо-таки горят на работе…

Последняя остановка случилась в ожидаемом месте – фиолетовые шторы. Украшенный дюжиной бойцов в фиолетовых цветах и почти незаметной крохотной полусферой наблюдения висящей над входом. Коротенький рельс длиной метра в три почти смешон. Его будто ради традиции добавили. И чтобы не подчеркивать тот факт, что полусфера всемогущей системы приглядывает за входом в покои нимфы Копулы, покровительницы Дерьмотауна и заодно хозяйки знатного борделя.

Опередив столь же ожидаемые слова провожатой, я снял с плеча игстрел, затем поясную сумку вместе с остальным оружием, уложив все на скромный узкий стол, приткнувшийся у стены. Очнувшиеся от созерцательной оторопи бойцы последовали моему примеру. Уловив взгляд на мою верхнюю одежду, добавил к оружию дождевик, очки и прочую защиту от здешних ароматов. Остался в штанах, футболке и ботинках. Оставил даже бейсболку. Раз уж пригласили на обед… ради такого я даже волосы приглажу на затылке.

Фиолетовые шторы торжественно и приглашающе приоткрылись.

Ну ладно…

Я вошел первым. Ну как первым – дыша в затылок зеленой гейше, что так смешно шагала на своих высоченных каблуках-платформах.

Пара шагов и… все фиолетовое волшебство полностью исчезло, сменившись безликим и даже бесцветным антуражем довольно большого, но, несомненно, сугубо рабочего офисного помещения.

Квадратная комната, в дальней стене пара ведущих куда-то дверей, в центре невысокий столик, вокруг три кресла и диванчик, приткнувшийся в углу рабочий стол, заваленный стопками пластиковых карточек, разноцветных маркеров, кучками губок.

Но все это мгновенно вылетело из головы, стоило мне только ощутить запах.

Нет. Не так.

ЗАПАХ.

В комнате оглушающе сильно пахло жареной рыбой.

Стоящий к стене спиной высоченный седой мулат ловко орудовал блестящей лопаткой, переворачивая шкворчащие на большой металлической пластине куски рыбы.

– Нимфа Копула? – осведомился я, глядя не на повара, а на жарящуюся рыбу.

– А похож? – с легким интересом спросил в ответ мулат, глядя на меня темными глазами.

Мускулистое телосложение, множество шрамов, на левой руке белый мизинец, перевязанные обычной веревкой седые дреды копной стоят над головой.

– Да мне как-то – признался я – Рыба…

– Рыба – согласился со мной хрипловатый женский голос, донесшийся сзади – Ну что? Рыбку под беседу?

– В сраку беседу – чистосердечно признался я, поворачиваясь – Сожру и так!

– Ничуть не осуждаю – рассмеялась нимфа Копула, делая шаг ближе и позволяя себя рассмотреть.

Высокая. Пышные формы только-только начали оплывать, но сохранили немало привлекательности. Для ее возраста – а выглядит она на прилизанные шестьдесят – все сохранилось более чем хорошо. Чуть мешковатая простая одежда – обыденные футболка и штаны – делают нимфу чуть моложе. Длинные фиолетовые волосы забраны в длинный пук на макушке, мудрые пронзительные глаза древней старухи смотрят пристально, изучающе.

Не только я ее – и она рассматривает мня, подмечая каждую деталь.

Я первым нарушил тишину:

– Сделаю шаг ближе – и твой повар метнет мне лопатку в спину?

– Ну почему же – чарующе улыбнулась Копула, грациозно опускаясь за рабочий стол и указывая нам на кресла – А зачем ты хочешь подойти ближе?

– Что за хрень у тебя в голове? – сделав небольшой шаг ближе, я всмотрелся в голову нимфы – Это хрень ведь не приклеена?

– Оди! – зло зашипела Йорка, едва успев сглотнуть набежавшую голодную слюну – Заткнись, гоблин! Обалдел?

Откинув голову, Копула рассмеялась, взмахнула рукой, успокаивая Йорку:

– Не переживай за меня, милая. Если я что-то и ценю в мужчинах – так это бесцеремонную прямоту. А чего не люблю – так это ненужных церемоний и расшаркиваний.

Ткнув пальцем в ведущую в общий зал дверь, я сообщил:

– Вон там целая куча церемоний и расшаркиваний.

– Я сказала – ненужных церемоний.

– Так что за хрень у тебя в голове, нимфа?

– Посмотри и сюда – нимфа приподняла футболку.