Руслан Михайлов - Низший 2 [СИ litres]

– Со звеном пытался общаться?

– Само собой. Но они просто проходили мимо. Будто не слышали. Сам понимаешь – без ног за ними сильно не побегаешь. Потом их перебросили куда-то дальше, я месяц никого из них не видел. Когда вернулись – из семерых осталось двое. Попали в кислотный разлив, а там еще плуксы подоспели…

– Кто выжил?

– Звеньевой и Барбариска. Первый потом на повышение пошел. А Барбариска… она пропала. А я… я потерял одну руку, полностью прекратил пить алкоголь и цеплялся до каждого встречного Сопливого при каждой встрече. Отчего мне часто били по зубам. – орк снова осклабился, демонстрируя бреши в зубах. – На мой вопрос так и не ответил никто.

– Почему тебя бросили в коридоре?

– Ага.

– Хочешь, я отвечу?

– Только не надо играть в догадки, Оди. Многие были в курсе той истории и, если собрать в кучу их ответы, итог будет примерно один – меня бросили, потому что я неуживчивый мудак.

– Нет. Тебя там бросили, потому что они испугались содеянного, и им было невероятно стыдно перед боевым товарищем, спасавшим их жизнь.

– Удар по затылку? Да это ерунда…

– М-м-м… глянь-ка на меня.

– На кой?

– Посмотри на меня, орк!

– Ну? – неохотно подняв лицо, Рэк уставился на меня. – Дальше что?

– Патлы с морды убери.

– На кой? – снова не удержался орк, но при этом послушно убрал с лица волосы.

Вглядевшись ему в лицо, я бесстрастно заметил:

– Пустую глазницу пересекает шрам. Глубокий такой.

– Мимо, командир. – буркнул Рэк.

Я сделал вид, что не заметил этого «командир» и вопросительно помахал ладонью в воздухе, поощряя к продолжению:

– Мимо. – повторил орк. – Шрам очень старый. Я с ним здесь появился. Бровь, им распаханная, иногда чешется. Но это мелочь.

– Может, и ошибся. – не стал я спорить. – Шрам был при рождении здесь. И глаз был. Да?

– Само собой.

– Уцелевший глаз у тебя непонятного цвета. Яркий серо-зеленый. А второй глаз? Тот, что был выбит молодецким пинком по бессознательной твоей морде. Какого цвета он был? Ведь другого цвета, нет?

– Сказал кто? Ну да – второй глаз у меня синий был.

– Чисто синий?

– Прямо синий-синий.

– Вот как…

– Так и что с того?

– Звеньевой твой. Тот, что пошел на повышение. Он где сейчас? Как зовут?

– Да здесь крутится. Чаще вокруг семнадцатой кляксы. Носит плащ, смотрит на всех свысока.

– Номер? Имя?

– Морис.

– Бвана Морис? – радостно улыбнулся я. – Ух, как тесен этот мир!

– Знаешь его?

– О да! Грязный гоблин имел честь пообщаться с великим Морисом. Спасибо за душераздирающий банальный рассказ, орк Рэк. А теперь поднимай задницу и начинай энергично двигать всеми имеющимися отростками. У нас вот-вот начнется вояж через Гиблый Мост – и ты должен хотя бы часть пути проделать сам и стоя, а не ползком.

– Почему ты спрашивал про второй глаз? Который синий? – лапища орка сцапала мое запястье – Это важно? Расскажи… – крохотная пауза… и последовало удивительное сдавленное и явно непривычное для Рэка слово: – Пожалуйста… ты ведь что-то понял, да? Я чувствую…

Чуть подумав, я кивнул:

– Кое-что я понял. Кое-что важное. Но давай вспомним наш уговор: что-то от меня – что-то от тебя. Я тебя накормил, напоил, починил. Твоя очередь отплачивать. Чем? Выполнением приказов, старательными тренировками, отвагой и умением в бою. Но вот я скомандовал начать оживленно двигать отростками… а ты продолжаешь лежать…

– Я понял, командир! Я понял…

Перевернувшись на бок, орк начал вставать. Я его остановил:

– Не-не. Начнем с отжиманий. Медленных и непреклонных.

– Понял. Начинаю…

Перевалившись на живот, орк упер ладони в металл, напряг руки и начал медленно подниматься. Мне тут же стало крайне интересно – сколько раз он сможет отжаться?

Но просто смотреть скучно. Поотжимаюсь-ка и я немного…

Тяжело дыша, я схватился за начинающийся здесь стальной поручень. Навалился на него боком, замер, прислушиваясь к ощущениям. В правом боку дико колет, колени болят, стопы болят, поясница ноет, дыхание с хрипом рвется из иссушенной глотки, по лицу стекают ручьи пота, футболку хоть выжимай.

Проклятье…

Всего-то забег на два километра. Ох…

Пробежка далась с таким трудом, что последние метров четыреста думал только о том, чтобы не упасть. О любовании приближающимися видами и речи быть не могло. А ведь так хотелось «вкусить», насладиться заревом цивилизации, вслушаться во все нарастающий грохот прогресса.

Отдыхая, восстанавливая дыхание, не оборачивался. Знал, что где-то в километре позади приближается тройка бойцов, старательно отрабатывающих ситуацию «один из нас ранен, срочная доставка в медблок». И я не забыл отчетливо пояснить – «срочная» – ключевое слово. Сейчас они, волоча на плечах еле идущего Рэка, матерясь, выкашливая легкие, чувствуя подступающую тошноту, на максимально доступной им скорости движутся ко мне. Но настоящее веселье у них начнется шагов за двести до окончания Моста – там беспомощной станет Йорка, а Баск «лишится» левой руки. И мне плевать, как именно они справятся с ситуацией. А я…

А я стою на конце Гиблого Моста и, вися на поручне, смотрю на Дренажтаун.

Наконец-то я добрался…

И что я увидел первым?

Увидел я нечто поразительное. Если не сказать потрясающее. Миновав Гиблый Мост, я очутился в начале дороги, рассекающей прекрасные пейзажи.

По левую руку бескрайнее пшеничное поле, уходящее за горизонт. Налитые тяжелые колосья уже клонятся к земле, издалека подбирающиеся темные тучи грозят долгим дождем, а может, и губительным градом, несколько деревьев покачивают красными пышными кронами на набежавшем ветерке. Осень пришла. Пора сбора урожая, звонких девичьих песен и тяжелейшего ручного труда – вон пара телег с прислоненными к ними косами и граблями. И никакого припаркованного неподалеку универсального огромного комбайна, чей смутный футуристичный призрак вроде как плавает где-то на задворках моего сознания.

По правую же руку раскинулась еще необработанная и довольно засушливая земля – степь. Целина. Она тоже тянется и тянется вдаль, где и упирается в гряду пологих зеленых холмов. Заросли мелкого колючего кустарника, желтая от жары трава, едва заметная синяя ниточка петляющего между камнями ручья…

Прекрасные панорамные пейзажи. Нарисованные на стальных стенах, встречающих каждого, кто покидает Гиблый Мост и входит в город. Пейзажи тянутся и по стенам, идущим вдоль дороги. Тут десятки метров измалеванных стен. Хотя слово «измалеванных» не подходит – звучит оскорблением постаравшемуся художнику.

Яркие сочные цвета, свежий вид пейзажей говорит о том, что за ними следят и регулярно подновляют. А еще ими любуются – напротив высоких стен, обрамляющих Дренажтаун, спиной к стальному каньону, сидит немало народу. Им не слишком уютно – тут гуляет довольно сильный ветер, добавляющий реализма пейзажам и со свистом уходящий в каньон. Такой же ветер гуляет и на противоположной стороне разлома, отделяющего Окраину от Города. И так же ветер уходит в каньон – система запустила вентиляцию в бывшей Стылой Клоаке и радикально увеличила ее мощность. Каньон жадно глотает застоявшийся воздух. По дну стальной пропасти ползают крохотные фигурки – орки и гоблины продолжают зачистку. Рядом с обнаруженной нами дырой в решетке неподвижно стоят две боевые группы. Охраняют. А мне вот что подумалось – здоровенный плукс не пролезет в ту щель. А вот даже крупный орк вполне проскочит. И сама правильная форма дыры говорит о том, что она была сделана специально. И сохранялась открытой тоже специально – даже сдохший Тролс смог бы при желании заблокировать ту щель намертво. Причем без помощи сварочного аппарата. Было бы желание. Но щель осталась открытой. Тут есть над чем подумать. Была бы у меня подробная схема коридоров и застенных помещений Окраины и каньона…