Герман Горшенев - S-T-I-K-S. Резак 2

Хозяйка ресепшина предложила себя раньше, чем осведомилась о цели нашего визита и косо глянув на Луизу, сообщила что меня ждут и здесь давно оплачен номер с неограниченным пребыванием, обслуживанием и в него включена стоимость всего, что мы пожелаем от жратвы до безлимитного купона на приобретение оружия и снаряжения в соседнем магазине где торговали амуницией и стволами. Я ожидал что-то подобного и ничуть не был удивлён самой сути происходящего, но так и не могу привыкнуть к его исполнению в подобных поселениях.

Из оборудования нам ничего не надо. Я не видел смысла менять неприметную коробку новых людей, убивающую ствол дерева в полтора обхвата одним выстрелом на нашу стрелковку, а грязная одежда в этом городе меня вполне устраивала. Тут все мужчины ходят в потёртом и грязном, а женщины без одежды.

Мы направились в ресторан. В Стиксе, даже в самых жутких «срачевнях» и «обрыгаловках» как правило хорошая еда. Продукты заводского происхождения просто берут с перегрузок и разогревают, и их ещё надо уметь испортить. Это был ресторан — настоящий, а у нас был заказано обслуживание без ограничений. Никто не приносил меню и не мучал нас выбором, а просто сервировали стол и обновляли перемены блюд.

Мы до этого не голодали. У нас был запас лягушачьих лапок и закопчённой рыбы, да и на танке еда была, и вполне вкусная. У новых людей есть система хранения, позволяющая сохранять жратву тысячелетиями, но это не могло повлиять на вкусовые качества. Часть меню, предназначенного разнообразить базовый рацион, за такое время пришла в негодность. Остался только основной комплект, похожий на шоколадные батончики с рыбой. Есть можно, но чисто закрывая потребность в белках, жирах и углеводах.

Мы сидели и с удовольствием жевали, когда ко мне пришло осознание неправильного:

— Луиза, кабак взяли по-тихому. Да не верти ты головой, по-тихому — это когда по без шума и флагами никто не машет.

Пока подруга косилась по сторонам, в попытке обнаружить следы штурма, я достал гранату нолдов. После черноты она наверняка не работала, но весила мало, и я просто забыл её выкинуть на болоте. Угрожать разгонником нео в виде пластиковой коробки с ручками, смысла не имело. Это только в кино делают предупредительный выстрел и на него реагируют разговорами, а в реальном бою на любой выстрел реагирует выстрелом в ответ и на поражение. Наверняка в коробках из светлого пластика с дурацкими кривыми ручками народ не заподозрит грозное оружие, способное разнести в щепки ствол дерева в полтора обхвата. Единственным способом начать переговоры было что-нибудь существенное и знакомое. Гранаты Кота, или как их тут все называли «гранаты нолдов» в этой части Стикса были в ходу, разумеется у знающих людей, а эти наверняка такие. Посреди свободного города по-тихому взять кабак, где у каждой самой распоследней дырки может не быть лифчика, но обязательно будет пушка — это надо уметь.

Был очень сомнительный и крохотный шанс, что всё это не для нас. Попробовать стоило, и мы, как ни в чём не бывало поднялись из-за стола и направились к выходу. Если это не по нашу душу, то обычно, случайным зевакам дают покинуть помещение, что бы под ногами не путались. По нашу. Как только мы двинулись к выходу, буквально из ниоткуда материализовалась несколько парней с наведённым на нас штурмовыми комплексами.

Если бы нас хотели убить, то могли бы просто взорвать этот сральник и не пришлось бы подставляться. Наверняка они знали, что я мастер ножей и представляю реальную угрозу. Какими бы быстрыми и умелыми не были бойцы, в Стиксе, полном умений и загадочных трансформаций никогда нельзя быть уверенным ни в чём, но они сознательно пошли на этот риск.

Всё было больше чем грамотно и полностью адаптировано к условиям этого мира, где помимо физических возможностей есть ещё и умения, и всякие девиации на тему физического развития. Каждый из них держал на прицеле свою зону — корпус, ноги, голова и даже если комбинезон выданный Луизой выдержит, то можно очень легко получить пулю в неприкрытые участки на руках и ногах. Вокруг нас стояла человек пять и ещё несколько контролировали поодаль.

Я выхватил фугасную гранату нолдов, продемонстрировал что она приведена в боевое положение, и только моя рука не даёт ей взорваться. Скомандовал:

— Стволы бросить! Вжаться в пол!

Лица парней озарила счастливая улыбка. Бойцы разом отшвырнули оружие, как будто стволы обблевал бомж больной открытой формой туберкулёза и плашмя плюхнулась на пол. Они старались как можно больше распластаться, прижимаясь всем телом, растопыривали руки и ноги, и не сводили с меня счастливых, восторженных взглядов, ожидая что я на них посмотрю, как они хорошо стелются по пафосной плитке покрывавшей пол ресторана.

Вот это удар! Жуткий, не виданный, беспредельный по своей силе удар нимфы. Волосы на моём загривке стали дыбом, а на руках пошли мурашками. Луиза пригнулась, втянув голову в плечи и медленно поворачивала ко мне вытянутое от изумления лицо.

— Резак, — полушёпотом произнесла подруга, — ты дебил! — а затем заржала, скривившись в остром приступе надрывающейся смехом диафрагмы, и плюхнулась на пол, дрыгая ногами.

Парни ползали по полу, стараясь занять положение, чтобы встретиться со мною взглядом. Я уже понял, что произошло, но как? Это невозможно в принципе! Я так не могу! Луиза билась в истерике, стуча по полу кулаками и дрыгая ногами.

Я слышал про понятие отката. Если человек применяет специфическое сильное умение, то потом могут быть самые чудные последствия. Можно плакать, петь, может казаться запах жареной селёдки или страшно хотеться съесть персикового компота, а в моём случае откатом было неуёмное желание смеяться, вернее, тупо ржать. Меня пропёрло на сильнейшее «ха-ха». Живот скрутило судорогой, ноги подкосились, а из глаз хлынули смешливые слёзы, заливая прекрасную плитку пола, на которую я завалился.

Сквозь засланные слезами глаза я видел, как сквозь стену, проломив в один толчок слой кирпичей и газоблоков, в помещение ворвалась моя давняя знакомая. Мощную фигуру в полтора человеческих роста прикрывала массивная броня, покрытая цифровым камуфляжем на базе розового и фукси. В руках Зефиринка держала свои боевые молоты, а голову украшал шлем в форме полусферы с прикрученными болтами белобрысыми косичками, завершавшимися белыми бантами первоклассницы.

Квазы — они сами по себе невозмутимы и к этому надо добавить анатомические особенности, сдерживающие быструю мимику лица. Если вам удалось увидеть кваза с вытянутым от удивления лицом, то вам повезло. Я с Луизой на секунду перестал ржать, наблюдая как сквозь стену ввалилась Зефиринка и замерла с недоумевающей мордой, а затем нас опять накрыло.