Виктор Коновалов - Харон

Кторвик заметил мой испуг, на мгновение проскользнувший во взгляде, и снова улыбнулся:

— Я смотрю, ты вовремя заметил небольшой сюрприз, подготовленный техниками Культа? Очень похвальная внимательность. Между прочим, вы лицезрите бюст легендарного Абрахрама Кла-Кро, который своей жертвой спас наш народ… Впрочем, я отошёл от темы. Итак, Культ предлагает сотрудничество. Парочка идей уже есть, и идей очень интересных!.. Они в разработке, поэтому пока что без подробностей. Но могу гарантировать, что вас не будут использовать в качестве гладиаторов на скотобойне. Иными словами, «не пустят на мясо».

Видя, что мы и не думаем успокаиваться, Кторвик вытащил козырного туза, припрятанного на случай затяжной беседы:

— В конце концов нас многое объединяет! Очень давно (а именно три тысячи лет назад) октопусы также выбрались из Игры. Правда, сделали это не посредством Преисподней, а через известные вам Небеса…

Ноги отказали, и я уселся на табурет, тупо глядя на улыбающегося осьминога.

Если вдуматься, этого вполне стоило ожидать. Октопусы не казались древней цивилизацией, стоящей у истоков, теми самыми Вторыми, которые (если верить рассказу Кей-Си) и создали игровой мир для противостояния с Первыми. Да и дом их не походил на разрушенное ядерной и бактериальной войной адское пекло, язвы которого будут покрывать планету и через тысячу лет после сражений.

— А теперь о деле. Смотрите, какой на данный момент мы имеем расклад… — посерьёзнел Кторвик. — Сейчас фракция серых находится, эм… под юрисдикцией Культа, мы вроде как поклялись защищать любых игроков, потенциально способных выйти из Игры — обязательное условие при посвящении в ряды нашей организации. Но сделать это можно исключительно при сохранении существующего баланса сил в Городе. Городом фактически правит Совет шести — собрание крупных олигархов, глав шести корпораций. В Совете шести заседает господин Шол де-Мой, богатейший и влиятельнейший октопус, который, кхм… в общем, хочет захватить власть и отодвинуть в сторону остальных членов Совета и Культ, который кое-как сохраняет остатки влияния.

Господин Шол де-Мой обладает такими удивительными чертами характера, как ярко выраженный шовинизм и способность делать деньги буквально из всего, что плохо лежит. Фракция серых, как можно догадаться, является потенциально очень и очень выгодным вложением инвестиций… Я могу придумать по меньшей мере десять-пятнадцать телешоу, где игроков будут использовать в качестве лабораторных крыс — и у господина Шол де-Мой, уж поверьте, найдутся авторы, способные придумать что-то похожее… Не столь гениальное, увы!.. но уж точно не менее жестокое. Телевидение — прибыльная сфера, рекламных контрактов можно понабрать уйму.

— И какие у нас варианты? — сухо спросил Палыч. Глава фракции не очень-то доверял этому странному существу, пытающемуся подбить нас на весьма сомнительную авантюру. И я, если честно, в полной мере разделял его чувства.

— А вариант только один, — улыбнулся Кторвик. — Помочь нам избежать переворота и отстранить господина Шол де-Мой от власти. Безусловно, для принятия подобных решений у вас нет никаких оснований. Вы вообще мне не доверяете (и я это понимаю). Поэтому завтра Чёрный получит возможность лично убедиться в том, что фракция серых должна присоединиться к нам для своего же блага. Мы отправимся в Совет шести!

— Для чего? — спросил я, всё ещё косясь на бюст октопуса со сложнопроизносимым именем.

— Для согласования моего нового проекта, конечно! Но подробности завтра. Хочу лично увидеть твою реакцию, Чёрный.

Наша беседа плавно переплыла в ужин, за которым обсуждались интересные моменты и особенности съёмки. Кторвик смеялся, сравнивал написанный им текст с тем, что было на самом деле. Помимо большого количество мелких несостыковок, я заметил одну интересную вещь: демон Крысолов в реалити был представлен в качестве… наверное, правильно будет сказать в качестве клоуна-полудурка. Благодаря грамотному монтажу и «моим» мыслям, написанным и озвученным голосом Кторвика, из таинственной личности демон превратился в юмористического персонажа.

Над ним шутили в Игре, над ним шутили и в аналитической программе. А здесь была и такая: собравшиеся в студии эксперты с умным видом вещали об особенностях отношений между серыми и бордовыми, заставляя обычных октопусов забыть о бытовых проблемах и несправедливом распределении благ в Городе.

Линия Крысолова, играющего клоуна, несколько меняла сюжет: некоторые телезрители догадались, что именно он скрывается за маской юродивого Ультера, за что получили крупный выигрыш… В общем, индустрия развлекательного телевидения в Городе была поставлена на поток и работала безотказно. Даже футболки с моим изображением (и, внезапно, фоткой Амёбы) продавались — уже на них Культ делал огромные деньги, что и говорить о рекламных контрактах, которые Культ получал через ББЦ (корпорация олигарха Хединга). Кторвик, судя по всему, уже заработал на безбедную старость себе и своей семье вплоть до правнуков. Если, конечно, у него была семья…

Октопус вёл себя непринуждённо. Казалось, он совсем забыл о неприятном инциденте с угрозами. Тем не менее чувствовалось, что в случае опасности он без зазрения совести выстрелит в любого из нас и ночными кошмарами мучиться точно не будет. Что ж поделать? Работа определённым образом отражалась на психике, заставляя прожжённого журналиста подавлять такие бесполезные на службе чувства, как сострадание или неуверенность в себе.

Вскоре к нам присоединился заочно знакомый мне Лавальк, хмурый молчаливый «оператор», который и вёл съёмку наиболее эпичных моментов Игры. Это был октопус небольшого роста, закрытый и будто живущий в своём личном мире. Лавальк сухо поздоровался с серыми, так, будто ежедневно встречал представителей инопланетного разумного вида, и, отчаянно картавя, обратился к Кторвику:

— Пг`еисподнюю мы пг`овег`или. Обычная лестница, идущая в тупик. Стену вскг`ыли — за ней земля, больше ничего.

— Этого стоило ожидать, — проговорил Кторвик, подавая Лавальку запечённую булку с повидлом (традиционное блюдо осьминогов) и поясняя. — Дело в том, что при попытках вскрыть дверь Священного провала мы всегда натыкались на обычный грунт. То есть под дверью не было ничего! Преисподняя, если так можно выразиться, «мигающая» локация. Когда необходимо выпустить фракцию из Игры, она исчезает «там» и появляется «здесь»…

— Но почему тогда вы не нашли Красного монаха? — спросил Палыч. — Он ведь остался в Преисподней.

Кстати, интересный вопрос… То же касалось и полости с ссохшимся трупом бывшего стража локации. Следуя логике, труп тоже должен был переместиться в реальность следом за самой Преисподней.