Григорий Шаргородский - Бес в ребро

Быстро загнав в ствол толстую сосиску патрона, я перецепил наствольный артефакт с обреза на противотанковое ружье и усилием воли значительно сузил площадь щита, зато усилил его до предела. Несколько раз глубоко вдохнул сначала легкими, а затем и средоточием силы в своем организме.

Так, первый заход — заявочно-пристрелочный… Рывком забросив ружье на крышку короба, я пальнул в белый свет как в копейку и тут же уволок оружие обратно за надежные стенки творения польского механика.

И очень вовремя. Для того чтобы силовой щит наствольного артефакта выпил две трети моего магического запаса, хватило попадания в него двух пуль. И это учитывая, что лупят из ПК, а не из КПВТ, как на наших земных броневиках и тех же фурах. Боюсь, там хватило бы и первой.

И все же это можно было назвать победой. Судя по тому, что пулеметчик с ощутимой яростью выпустил в меня длиннющую очередь, он явно оценил масштаб проблемы.

Как только пулемет перестал яростно лаять, я осторожно выглянул и понял, что моя догадка верна. Башня хоть и была все еще повернута в сторону станции, но броневик уже разворачивался, а это значит, что о прицельной стрельбе с их стороны не может быть и речи.

Сумели мы с батоно Леваном преподнести им сюрприз. Нужно будет поблагодарить старика за такую возможность.

Я уже расслабился, и тут оказалось, что любители делать сюрпризы в этом лесу не закончились. Протяжный рев огласил округу, да так злобно, что даже эхо испуганно заметалось между баобабами.

А вот нервировать громкой стрельбой единорожку вам не стоило. Ох не стоило!

Если бы броневик стоял на дороге, а еще лучше — уже начал движение по ней, то у них был бы шанс сбежать от впавшего в раж монстра. Увы, сейчас они разворачивались.

Через несколько секунд броневик все же выехал на дорогу и начал разгон, но было поздно. Огромная туша, лишь немногим уступавшая габаритами броневику, врезалась в машину, с легкостью опрокидывая ее на бок. Скрежет, с которым рог сначала пробил броню, а затем вспорол ее, я слышал с пугающей отчетливостью. Если с того борта кто-то сидел, то ему точно не жить.

С обманчивой неуклюжестью единорог засеменил назад, набирая дистанцию для нового удара, и, увы, мне пришлось принять тяжелое решение. Очень хотелось позволить здоровяку превратить броневик в хлам, а его содержимое — в фарш, но простейший анализ показывал, что в таком случае барона можно смело вычеркивать из списка друзей. Может, мстить он и не станет — что далеко не факт, — но подсознательно всегда будет связывать смерть единственного и любимого сына именно с моей персоной.

— Прости, малыш, но выбора у меня нет… — со вздохом прошептал я.

Патрон был уже в патроннике, так что мне оставалось лишь пристроить ружье на сошки и прицелиться.

Приклад болезненно ткнул в плечо, но это была моя наименьшая проблема.

Вроде и хвалили меня как стрелка, но именно сейчас я умудрился промазать. Точнее, в замершего перед рывком единорога попал — это надо быть совсем косоруким, чтобы вообще промахнуться мимо такой туши. Но стрелял-то я по совету Левана в висок, а угодил в основание шеи.

Нужно было все же прихватить с собой Баламута, по крайней мере, до лестницы. Подняться он смог бы за пару секунд и наверняка свалил бы единорога с первого выстрела, но что уж теперь жалеть, стрелять надо…

Здоровяк быстро сообразил, откуда именно ему прилетело, и понесся к станции, заревев так, что у меня волосы едва не подняли шляпу. Направленную волну ступора удалось погасить с большим трудом. Следующий выстрел срикошетил от могучего лба, вызвав у зверя лишь вспышку боли и доведя бешенство до пика.

Пока я перезаряжался, этот живой локомотив почти добежал до станции. Мне с трудом удалось погасить дикое желание выстрелить сразу же после перезарядки, показавшейся мучительно долгой, но я потратил бесконечно долгую секунду на прицеливание.

Выстрел!

В следующее мгновение единорог пропорол тушей ограждение и врезался в стену ангара мастерской. Меня чуть подкинуло вздрогнувшей крышей. Внутри мастерской что-то загрохотало и зазвенело. Затем наступила тревожная тишина.

Впрочем, почему тревожная? Рупь за сто — единорог отдал концы. Вряд ли такой психованный персонаж станет притворяться дохлым, чтобы глупый охотник подошел поближе.

Едва не заставив меня подскочить, тишину разодрало шипение рации:

— Ты живой? — послышался голос Баламута.

— Да, — подрагивающими пальцами с трудом сняв с клипсы рацию, ответил я. — Тащи наверх деда Анджея, у нас огромная гора работы.

— Тогда нужно всех. Мяса там много, — резюмировал Гена, явно наблюдавший за ситуацией через камеры.

— Не до мяса пока, — ответил я и, покосившись в сторону перевернутого броневика, торопливо добавил: — Быстрее! Загружайтесь по боевому варианту!

— Принял, — сухо среагировал Баламут и отключился.

Встревожился я не напрасно — по веткам молодого баобаба к броневику начали подбираться древесные жабы. В том, что они смогут пробраться внутрь через здоровенную дырищу, я не сомневался. Не хватало еще, чтобы они пустили насмарку все мои старания и загрызли баронского сыночка… если, конечно, он вообще выжил.

Гене и Анджею на сборы потребовалось меньше минуты. Мой старый друг выглядел, как всегда в таких случаях, убойно брутально, а вот старый поляк в боевом обличье вызывал добрую улыбку. Эдакий альпийский стрелок, чем-то напоминавший хозяина оружейной лавки в Купферштадте. Надо как-нибудь спросить, где он вообще достал эту шляпу с пером. Штаны и куртка обладали множеством пуговиц и шнуровок, но больше всего впечатлял новенький «ремингтон», который я же ему и купил, когда мы укоротили любимое ружье поляка до состояния обреза.

Плач по двуствольному «боевому товарищу» слышали все обитатели станции, зато теперь дед был крут как терминатор.

Получив из рук друга свой карабин, я быстро перецепил на него наствольный артефакт.

— Что это ты удумал? — настороженно спросил Баламут.

— Нужно забрать этих придурков, пока их не сожрали жабы!

— Так вот почему ты решил угробить животинку? Не уверен, что идея хорошая. Оно же если «всплывет», то вонять будет еще хуже.

— А если не «всплывет», папаша сильно расстроится, и есть подозрения, что винить он будет меня.

Мой довод заставил Баламута задуматься.

— Оно-то так, но как же хочется добить гаденыша, аж руки чешутся!..

— Перечешутся, — вздохнул я, полностью разделяя желания друга, и повернулся к деду Анджею: — Заводите свою адскую колесницу. Возможно, придется тащить броневик сюда. Не факт, что сможем выковырять пассажиров раньше, чем сбегутся клыкастые твари со всей округи, а нам еще ограду латать.

— Ерунда, — отмахнулся поляк, — запасные секции есть, справимся за пару минут; главное, чтобы единорог не поломал мне самокат.