Сергей Извольский - Северное Сияние. Том 2 [СИ]

Рынок в этом мире поделен и зарегулирован, и такой повод — похищение свободного гражданина, сопряженное с покушением на владеющего одаренного, отличный способ в конкурентной борьбе получить преимущество, прижав конкурента: профранцузский Некромикон, который кормит половину Африки и протекторатов сублиматами и морковкой, напрямую бодается на рынке с British South Africa Company, они же BSAC — корпорацией, которая кормит сублиматами и бобами вторую часть Африки.

Так что жизнь Марии Луисы — последнее что волнует сюда тех, кто отправлял британский спецназ. Главная задача — получить преимущество и возможность отжать себе часть рынка, не боясь санкций ООН и разбирательств Всемирной Торговой Организации. На войне все средства хороши.

Ладно, это все лирика, а нам надо уходить. Тем более, уже прибыли настоящие полицейские — сквозь широкую рваную дыру в потолке, которой еще десяток секунд назад не было, по тросу один за другим десантировались черные фигуры теперь точно настоящего полицейского спецназа. Разница в действиях прямо невооруженным взглядом видна.

— Команданте! — крикнул я, увидев знакомую фигуру. Сорвав с головы шлем, бросил его полицейскому и прислонил к уху ладонь, показав характерным жестом «я позвоню», одинаковым для обоих миров.

— I`ll call you later! — дополнительно вслух сообщил я полицейскому, и обернулся к Валере. Звонить, конечно, не собирался, просто не мог не попрощаться.

«Рвем когти» — сообщил я Валере, быстро направляясь к проделанному мной в стене, и расширенному полицейскими выходу.

«Уходим?» — поинтересовался Валера.

«Нет, хайпанем еще немножко»

Спрыгнув с рваного края стены, мы ускорились, направляясь в сторону зеленой зоны, раскинувшейся между двумя белыми куполами парка.

«Хайпачто?» — на бегу поинтересовался Валера.

«Хайп — это шумиха, ажиотаж вокруг неординарного и резонансного происшествия. Хайпануть — создать хайп»

Мы уже стремительно, на грани скольжения бежали среди удивительной красоты парка, который походил на живописные красоты хорватских Плитвицких озер.

«То есть хайп мы еще не создали?» — легко петляя между деревьев, на бегу ткнул большим пальцем за спину Валера. Туда, где над полуразрушенным корпусом кружили несколько конвертопланов.

«Нужно больше золота» — ответил я.

Валера в олдускульную стратегию не играл и культовой фразы не знал. Но по интонации прекрасно понял, что я имею ввиду и переспрашивать не стал.

Еще совсем недавно я на полном серьезе хотел прорваться в кабинет директора филиала. Это было так, мутным продолжением плана после обнаружения Марии Луисы. Но после обнаружения Марии Луисы пришло время обдумывать дальнейшие действия, и вариант поиска директора показался мне неправильным и опасным.

Конечно, в идеальном мире я бы так и сделал — и прорвавшись через защитные ряды личной охраны, ворвался бы в его кабинет, оставив Валеру разбираться с прибывающими подкреплениями. И разбив панорамное окно, я поставил бы директора филиала корпорации на край пропасти и держа лишь за галстук, дал бы возможность сохранить себе жизнь, поделившись информацией взамен.

Но мы не в идеальном мире — во-первых, директор в восемь утра вряд ли на рабочем месте, здесь французский менталитет, раньше одиннадцати работа не начинается, а во-вторых в охране главного корпуса трилистника с его кабинетом наверняка есть неасапианты и бойцы в полном доспехе пятого или шестого уровня. А справиться нам с такими почти голыми руками… можно попробовать, но это лотерея раз, и ненужная демонстрация своих возможностей — два.

Но мысль у меня была. С самого начала, как в командном отсеке полицейского конвертоплана увидел белый трилистник на зеленом, краешком меня терзала одна замечательная идея. К которой мы сейчас приближались — выскочив из букового леса, оказались на поле с кукурузой. На краю поля на приколе стояла махина демонстрационного комбайна. К нему я и направился, вновь ускоряясь.

— Выпил цэдва ашпятьоаш, сел на Ниву, Ростсельмаш, — бормотал я себе под нос, забираясь в кабину. — На ДэТэ, Дон пятьсот, Тэ сто-пятьдесят, покормил перед этим поросят… — продолжая негромко напевать песню о комбайнерах, я быстро и без лишних нежности выключил все системы безопасности.

Валера, запрыгнув на ограждении кабины, ногой перехватил балку и перехватил винтовку. Устраиваясь поудобнее, он вдруг начал стрелять одиночными — равномерно и четко, как гвозди забивая. Коротко оглянувшись, я увидел группу охранников поодаль у выхода из небольшого строения. Несколько уже лежало, несколько падало, залегая, а один еще бежал вперед несмотря на то, что голова его вспухла оседающим кровавым облаком.

Мощная силовая установка крейсера пшеничных и кукурузных полей между тем загудела, перемигнулись огоньки приборной панели рапортуя о готовности. Управлялась махина комбайна джойстиком, и я двинул рычаг вперед.

— Йо-охен! — от избытка чувств воскликнул я, невольно использовав клич немца, вместо планируемого «йу-ху-у!».

Вообще комбайн, или скорее универсальная установка для сбора и обработки плодов органической продукции, управлялась автопилотом, но возможность ручного управления закладывалась в каждой такой машине. Поэтому я, как ветеран компьютерных симуляторов, без труда нашел общий язык с машиной и используя все тот же джойстик поднял клыки с мотовило и резцами-косами. Чуть больше времени понадобилось, чтобы разобраться как их включить. Но я справился — и огромная механическая конструкция заработала.

Валера все это время не переставал стрелять, отсекая одиночными и повиснув в изогнутом положении как ковбой на дилижансе — я изменил направление движения, и показавшаяся группа охраны была теперь сзади нас.

Демонстрационное поле довольно быстро закончилось, и туша комбайна с лязгающей вхолостую системой проехала через аккуратный сквер, сминая декоративные кусты и беседки, направляясь к белоснежному корпусу выставочного комплекса, где красовались и такие же комбайны, и стенды с моделями, и залы с макетами оборудования.

— Эта песня посвящается всем сельским пацанам, волгоградским комбайнерам, трактористам, пастухам, — продолжая напевать, я оглянулся по кабине. Искомое нашел быстро — сорвал один из ненужных на первый взгляд рычагов и застопорил им джойстик в максимальном положении вперед. Силовая установка загудела, а комбайн начал разгоняться до совсем неприличной скорости.

Выпрыгнули мы с Валерой из кабины метров за пятьдесят до стены купола, построенного на металлическом каркасе и покрытого шестиугольными сотами матово-белесого стекла. Когда стена купола взорвалась мириадами осколков, я позволил короткое удовлетворенное восклицание.