Роман Прокофьев - Архонт

Почему я ничего не помню? Где мы находимся?

Мико:Мы находимся в экстрамерности. Внутри криптора Десницы. Начался Прорыв, нам угрожало полное уничтожение, и мы приняли решение спрятаться здесь. Это позволило спастись от дыхания Грани.

Грань. При этом слове опять накатил ужас. Я вновь ощутил себя песчинкой, ничтожной пылинкой в ослепительно-синем пространстве, бесконечном и кошмарном настолько, что один лишь взгляд туда повергал в пучину безумия.

Это было? Или нет? Попытка понять, вспомнить, сама мысль об этом причиняла почти нестерпимую душевную боль.

Мико:Нас с тобой задело. Ты пострадал. Для человека, даже для Инкарнатора это смертельно опасно. К счастью, ты больше, чем просто Инкарнатор. Ты выжил. Мы выжили, Грэй.

Человек? Инкарнатор? Криптор? Десница? Я по-прежнему ничего не понимал. О чем она говорит? В сознании царил полный хаос. Как будто почувствовав мое состояние, девушка попыталась успокоить:

Мико:Спокойно, Инкарнатор. Без паники. Ты сейчас мало что помнишь и ничего не понимаешь. Это… нормально. Я сохранила часть воспоминаний, но для полного восстановления психоэмоциональной матрицы необходим точный нейронный слепок носителя, а с ним у нас… проблемы.

Она начала рассказывать. Медленно, объясняя каждую деталь. Ее слова, как плотью, понемногу обрастали обрывками моих воспоминаний, понемногу складывающихся в единую картину. Я постепенно осознавал, кто я, мельком вспоминая фрагменты пройденного пути. Всплывали лица, места, обстоятельства.

А-Зона. Тара Джессика Ли. Форт Энджело. Алиса. Оскал. Кай. Город. Шепот. Одержимые. Инкарнаторы. Люди.

Тяжело. Сложно. Больно. Я — Грэй? Я — Прометей? Я — Первый Легион? Я как будто был разбит на тысячу осколков. Дело осложнялось кошмарной болью, которая возникала при попытках склеить все воедино. И еще одно — я воспринимал все, как будто сухую хронику, со стороны, испытывая лишь оттенок чувств. Суррогат, а не настоящие эмоции. Это казалось странным, но когитор успокоила — в состоянии «бесплотности» эмоциональная окраска блекла, ибо во многом зависела от гормональной реакции носителя. Восприятие призрака и живого — очень разное. Нет полноценности, нет настоящих, ярких, будоражащих ощущений.

Я вспомнил — «всегда оставайся человеком». Не об этом ли тоже говорил мой предшественник? Управляющая анима, дух Инка — это все-таки не сам Инк-человек, сейчас это ощущалось особенно ясно.

У нас было время. Мы, подобно джинну, заключенному в кувшине, находились в крипторе артефакта, который, скорее всего, сейчас покоился на морском дне. База Левши, где я принял последний бой, была подводной. Ахриман покончил с Инками и собирался поглотить мою душу. Что произошло дальше? При попытке вспомнить меня поглощал кошмар. Нейросеть объясняла это защитной реакцией от воздействия Грани, врата в которую открылись в последние секунды моей прошлой жизни. Потеряв носитель, мы сбежали в Десницу, причем Мико в это время уже «выключилась» из-за мощного выплеска Азур, разрывающего энергоинформационный обмен.

Раз это произошло и теперь я здесь, дух, овладевший Левшой, не сумел пожрать мою душу. Это главное, и даже не важно, кто победил в этой схватке. Там произошло что-то, разорвавшее ткань реальности, как ветхую тряпку, и вряд ли сам Ахриман выдержал энергетический напор Грани. Если действительно начался мощный Прорыв, я не мог даже предположить, чем это могло кончиться. Все подобные ситуации приравнивались к чрезвычайным и требовали немедленной реакции всех Инкарнаторов Стеллара. Синяя, а то и Оранжевая Тревога.

Гадать не имело смысла. Теперь мы были заключены внутри артефакта Прометея. Когда-то в подобной ситуации оказался Кай, а потом — Зак и Кот, и вот сейчас судьба поставила меня на их место. Муж Герды провел в анимариуме много лет, сколько придется ждать мне?

Мико:К счастью, нам не придется ждать тысячу лет, пока Десницу кто-нибудь выловит и найдет способ вскрыть. По твоему приказанию я внесла изменения в настройки криптора. Это позволит нам освободиться и найти новый носитель. Или восстановить старый, если от него хоть что-то осталось…

Связи с системой Стеллара здесь не было. Интерфейс работал лишь фрагментарно. Моя шкала Азур застыла в странном положении??????/?????. По предположению Мико, это могло означать два возможных варианта. Первый, что Источник физически уничтожен и накопленный Азур развеялся. Второй, что носитель успел впитать неизвестное количество А-энергии, данные о которой не дошли из-за «обрыва связи». Точный «лог» с информацией по поглощенной Азур и сформированным Нейросферам была доступна только при восстановлении организма. Связь с ним не разорвалась, и это косвенным образом подтверждало, что тело Свена Грэйхольма все еще существует. И находится достаточно близко.

Криптор открывался каждые сутки на десять секунд.

Первый выход наружу вышел крайне неудачным. Визуальный оверлей сразу замигал алым, нейросеть, прежде чем ее иконка погасла, испуганно закричала что мы в зоне мощнейшего А-излучения. Настоящий сметающий шквал. Тысяча игл вонзилась в сознание, я едва успел нырнуть обратно, даже не успев понять, что твориться снаружи. Мое тонкое тело едва не сожгло в бушующем Азур-выбросе, который нес сейчас Десницу в неизвестном направлении.

Мико «включилась», когда я уже полностью успел изучить экстрамерность встроенного криптора Десницы. Она все-таки оказалась отнюдь не бесконечна, хотя очень велика, и по форме представляла собой нечто вроде огромного колодца с невидимыми гладким стенами. Существовал некая верхняя грань, в которой возникало светящееся отверстие, когда криптор открывался, и низ, при приближении к которому интерфейс скупо сообщал, что:

Транслокационная связь с центральным терминалом невозможна.

Когда ты вообще ничего не можешь, кроме как мысленно летать в темном коридоре и думать, время тянется очень долго. Даже жалкие сутки. Мико пыталась скрасить ожидание следующей попытки, но мышление и эмоции бестелесного Инка больше похожи на функцию, чем на живую мысль. Даже воспоминания и планирование давались с большим трудом. Все-таки люди не приспособлены для призрачного существования. Поэтому, когда нейросеть сообщила, что подходит время второй попытки, я был готов на все, что угодно, лишь бы выбраться из этого состояния.

Второй заход был более информативен.

Снаружи нас ждала субстанция, похожая на слабо разбавленные чернила. Она почти не просматривалась, все тонуло в непроглядной колышущейся мгле. Мгновением позже я сообразил, что нахожусь в воде, на большой глубине, а еще секунду спустя Мико подсветила совсем близко очертания предмета, напоминающего пятипалую перчатку. Она лежала, наполовину зарывшись между какими-то бугристыми наростами, хранящими отпечатки окаменевших моллюсков и раковин.