Вадим Денисов - Жестянка [publisher: МедиаКнига]

Уже через восемь километров пути Спика успел начудить, когда мы встали к берегу по малой нужде. Он схватил спиннинг, быстренько поставил маленькую блесну-вертушку и в один заброс вытащил рыбу, похожую на леща.

– Видел! Ты видел, как я его взял. Я лучший!

– И что теперь прикажешь с ним делать? – едко поинтересовался я.

– Ну, не знаю… Может, приготовим по-быстренькому?

– То есть, ты предлагаешь забить болт на план разведки реки, развести костерок, достать гармонь и налить водки под уху? Не знаю, что ты с этим лещом будешь делать. Ловить надо на обратном пути.

– Жалко же! – расстроился напарник. – Хорошо, я её не дно брошу.

– Протухнет, жара начинается, – предупредил я.

Мне и самому зверски хотелось покидать спиннинг, ведь именно жажда рыбалки была главным побудительным мотивом поездки. Разведка местности – официальная причина экспедиции и обязательное к исполнению приложение.

Двинулись дальше. Впадающие ручейки не так уж и редки. Попадались и вытянутые по течению островки. Тем временем Пикачёв осваивал нелёгкое ремесло штурмана-навигатора. Отсчёт пройденных километров он вёл приблизительно, по отрезкам береговой линии, на глаз. Результаты объявлял вслух, я соглашался или уточнял, после чего молодой заносил данные на проект будущей карты. Фотографировал берега смартфоном, что не мешало ему замечать всё живое.

Над небольшими деревцами очередной рощи кружили птички, вёрткие, симпатичные, вполне привычного вида. У берега стояли цапли.

– Глянь, утки! – с азартом выдохнул Спика.

Ага! Вдоль левого берега над водой действительно прошла низом стайка жирных уток, или даже гусей, вслед за ней пролетела ещё одна группа.

– За камышами сели! Непуганые, возьму как миленьких! Чё молчишь-то? – напарник нервно водил стволом «ремингтона».

И каждый раз я говорил одно и то же:

– Фома не велел. На обратном пути утку бить будем.

– Да кто такой этот Фома, ты его здесь видишь? – злился Спика.

– На обратном. И на леща не наступи.

– Что ты со своим лещом! Ладно, давай хоть ближе подойдём, полюбуюсь, помечтаю…

Как я ни старался выйти на очередную стайку незаметно, а не получалось, нас замечали. Утки немного думали, с изумлением глядя на неведомое чудо, а потом поднимались в воздух, чтобы перелететь на другое место.

– Ну вот… Валить надо было!

– На обратном.

Наконец-то впереди показалось место, определённое в инструкции как конечная точка спокойного путешествия, возник каньон. Так как я шёл вблизи берега, то к большому лесистому острову начал подходить не со стремнины, а с рукава, огибающего очередной песчаный островок. На ближнем мысе старое костровище в круге камней. Наши оставили. Всё, больше никаких следов человеческой деятельности. И, тем не менее, это первое хоть как-то обжитое место, пусть временное.

Я ожидал, что русло начнёт постепенно сужаться, а вышло наоборот. Вода не успевала уходить в каменные ворота, разливаясь вокруг, образовался так называемый «затон», просторный водоём, похожий на озеро.

– Утки… – страдальчески заскрежетал зубами Спика.

– Отставить, задолбал уже! Сказано же, на обратном!

– А вдруг на обратном их не будет? – неожиданно спросил Пикачёв, и я даже задумался на секунду.

– И куда это они денутся? Местные отстреляют? Пожрут?

– Не знаю! Сейчас надо бить! В перелёт уйдут!

– Всё, закончили! Готовимся входить, хватай шест.

Ничего особо сложного на входе я не отметил. Да, есть крупные камни, относительная узость, резко набравший силу поток, шивера метров на сто. И что тут экстремального? Двигатель я всё-таки решил не вырубать, чтобы сохранить управляемость судна и иметь возможность заднего хода. И правильно сделал.

– Толкайся, не спи! Не вставать!

Шест в руках напарника несколько раз ткнулся о гранит, я разок довернул, и верного «Налима» вынесло в трубу, как и называют подобные места на реке. Дальше мы действительно полетели ласточкой среди высоких красных скал, похожих на останцы, что фигурируют на всех презентационных фотоснимках штата Аризона. Причалить здесь негде, возможности выбраться наверх никакой. Мы без проблем прошли четыре версты трубы, без ударов и поцелуев с камнями вылетели из ущелья.

Прошли ещё километров пять. Можно и отдохнуть, прийти в себя после такого ралли. Лодка с заглушенным мотором еле ощутимо закачалась на зеркале.

Рыбы здесь… Ловить не переловить.

Вот на Земле во многих реках уже всю выловили, теперь разводят. А здесь – рыбный рай, вся поверхности в кругах. Вообще-то, хорошо бы найти на берегу мелкий песчаный пляж, откуда просматривается округа, и искупаться, чтобы смыть липкий пот, под ярким солнцем превращающийся в противную плёнку. Начал смотреть на левый берег пристальней. Собственно, только потому вовремя и заметил строение на берегу. Как-то неказисто хозяйство выглядит. Чуть ли не заброшка.

Два крошечных кривых домика заколочены, один вроде жилой, возле него очаг. Сразу за небольшим заливчиком на мысу привязан небольшой плот из жердей. Свой мирок, другая жизнь. Я немедленно сбросил скорость, откорректировал курс, достал бинокль и начал изучать загадочный объект.

– Никого нет… Спика, я наблюдаю, а ты покричи.

Сложив ладони рупором, напарник, пытаясь выдуть басы, принялся орать грозным голосом, одновременно уверяя аборигенов, что мы люди сугубо положительные и пришли с миром. Ответа не последовало, стало немного тревожно. Стихли заполошные крики какой-то дикой кошки, с ветвей снялись недовольные шумом птицы. Пернатые что, перестрелки ждут? Похоже, все умные уже попрятались.

Ещё и солнце спряталось за тучи, краски померкли, а местность сразу обрела совсем другой вид, мрачноватый, от былой пасторали не осталось и следа.

– Ё-моё… Денис, ты божка видишь?

Как это я не заметил! Серый столб на берегу оказался настоящим тотемом.

– Пятна на морде, он её кровью жертв мажет. Наверное, здесь живёт каннибал и садист. Бр-р… – тихо поделился Спика, зябко передернув плечами.

Мысли переключались на возможные проблемы. Вдобавок и природу вокруг словно подменили. Впрочем, может это просто свойство данной местности, а дальше начнётся сущий рай земной?

– Дом обыскивать будем?

– Нет, снаружи осмотрим, внутри ничего ценного, так, набор рухляди… Хозяин почти стопудово наблюдает, так что не стоит его обижать, вынуждать на крайние меры. После этого нормальный контакт уже не получится.

В полной тишине мы вышли на берег. Морда тотема действительно была измазана чем-то тёмным. Неужели кровь? Человек, решивший или вынужденный бежать от общества в силу жизненных обстоятельств, и потому, в отличие от нормальных людей, одиночкой проживающий в дикой глуши, со временем неизбежно становится мистиком. А затем и язычником. И любой из нас, безотносительно степени своего скептицизма, попав в ситуацию, когда недельку-другую придётся пожить в затерянном уголке, быстро начинает понимать причины этого превращения.