Вадим Денисов - Жестянка [publisher: МедиаКнига]

Депо осматривали долго. Спика всё-таки залез по крутой лестнице в кабину паровоза, а затем и нам захотелось посмотреть на рабочие места машиниста и кочегара.

– А это не серия «О»? – зачем-то поинтересовался Пикачёв.

– Понятия не имею, – пожал я плечами. – Это имеет какое-то значение?

– Читал, что паровая машина «овечек», паровозов редкой полярной серии «О», была всеядной. Когда не могли найти угля и дров, тендер заряжали вяленой рыбой. Байка или трёп, но с нормальным лесом на Жестянке проблем, пожалуй, немного больше, чем с рыбой.

– Уголёк искать надо, – проворчала Кретова.

– Эх, протянуть бы рельсы подальше… – размечтался я, делая вид, что подкидываю уголь в топку. – Тогда бы и паровозу настоящее дело нашлось.

– А куда? – с интересом посмотрела на меня Ирка.

– Куда глаза глядят! А если мало-мальски серьёзно, то или на запад, к автодороге, или на юг в сторону немцев. Но это так, мечты.

– В принципе, какой-то участок для покатущек собрать можно, – оживился Пикачёв. – Рельсовых путей на разъезде сколько? Шесть, да? От полутора сотен метров до километра длиной.

– Километр двести, – уточнила Кретова.

– Тем более! Значит, под пяток километров пути выйдет!

– Как-то не дотягивается такая дорога до Неметчины, – заметил я.

– Пусть германцы со своей стороны навстречу тянут! В их секторе наверняка найдётся похожая станция. Потом найдём нормальный ангар с запасом рельс и шпал… Вот как нужно взаимодействовать, а не мочить друг друга из-за пустых кастрюль! Жаль, что Дед добро не даст, отработали бы технологию…

– Пока не даст, – наш группер вдруг выразила осторожный оптимизм. – Ладно, на паровоз покушаться не будем, рельсы разбирать, как налётчики на денежный поезд, тоже не станем. А вот токарный станок, думаю, в следующий раз удастся вытащить. Надо будет сюда Левашова привезти, он многое сможет подсказать. Как снимать, как стропить…

– Согласится?

– Его никто не спросит, всё решит Дед, – ответила Кретова ледяным тоном. – Пусть Камиль на месте определит порядок работы, отсоединим, а я попробую осторожно поднять. Затем поучусь маневрировать на пятачке. Потом тихонечко так, оглядываясь и перепроверяя груз, потащим его домой.

Кто знает, может когда-нибудь здесь действительно простучит колесами поезд из двух вагонов, в которых и народу-то почти не будет…

– Иосиф Самуилович наверняка потребует, чтобы взяли и его, – к месту вспомнил я о нашем интенданте.

– Как же в таком деле обойтись без главного специалиста по хабару? Интенданту всё это богатство и принимать, приходовать, – резонно заметила Ирина.

– Заманчивые перспективы рисуешь, начальник! – восхитился Спика.

– Причём тут я, это Рубин начал фантазировать, он у нас скрытый мечтатель… Что там у нас осталось?

– Какой-то сарай позади депо, – подсказал я.

– Пошли.

Пока что мы забрали отсюда и погрузили на глайдер лишь самое ценное из мелочи: керосиновые фонари, радиостанцию, револьверы с патронами и, конечно, бесценный велосипед.

Сарай действительно оказался сараем, и соревноваться с депо содержанием он не мог. В неказистом строении из профнастила разместился настоящий склад металлолома. Гора из колёсных пар, тележек, сцеплений, букс и прочих узлов и агрегатов… В углу из припорошенной прелыми листьями груды старых досок выступают железные конструкции ещё какого-то станка или сложного приспособления. Здесь вполне можно будет найти много интересного, однако сил и времени для обстоятельного осмотра у группы не было, это дело недалёкого, надеюсь, будущего.

Этим вечером последним делом на территории стала маркировка зданий. Теперь на всех стенах красуется надпись «500», а перед входом в здание вокзала написано развёрнутое предупреждение мародёрам.

Текст предложила Кретова:

– Пишем примерно так: «Данный объект является собственностью поселения Пятисотка. Проживание без разрешения администрации запрещено. Расхищение материальных ценностей преследуется по закону».

– Сплошной канцелярит, ни одного матюга, – хмыкнул Спика.

– Канцелярит всегда лучше доходит, – пояснил я, добавив и от себя: – Предлагаю другой вариант последнего предложения.

– Излагай, – буркнула Ирка.

– Давайте напишем вот так: «Расхищение материальных ценностей карается по законам военного времени».

– Добрый ты.

– А что, Ира? Прочитав первый вариант, любой кекс скажет, что у всех свои законы, а на чужие он кое-что положить хотел. А здесь всё предельно ясно, законы военного времени у всех одинаковы. Выявили злодея, и к стенке без суда и следствия.

– Вот я и говорю, добрый…

– Такая формулировка заставит задуматься каждого. Меньше будет желающих проливать кровь за кастрюли, как эти ребята, – я кивнул головой в сторону захоронения на привокзальной площади. – Ведь ясно обозначено: биться придётся не с бандой из семи человек, а с военизированной общиной, гарнизоном. С госами, в конце концов.

– Принимается, – резюмировал группер. – Спика, запомнил?

– Спиши слова, – деловито потребовал тот с застывшего на высоте глайдера. – Череп с костями рисовать?

– Мрачновато… Впрочем, рисуй! – разрешила Кретова.

Последние буквы художник-оформитель дописывал уже в последнем зареве заката.

Вторую ночь на железнодорожной станции группа встретила гораздо более организованно, нежели предыдущую. К обустройству временной базы группы мы подошли продуманно. Учли печальный чужой опыт, подобрали замеченные собственные косяки. Теперь в диспетчерской можно жить с максимально возможными в этой диспозиции удобствами.

Перед гаражом поставили кустарную жаровню для готовки, сделанную из подходящей стальной коробки, найденной неподалёку. Внутри гаража появился стол, пара стульев и блок сидений из станционного здания, всё по нормальным мужским понятиям. Вечером мы со Спикой всё-таки прокатились к лесному озеру и набрали флягу чистой воды, она тоже стоит в гараже. Конечно же, мы не удержались от здорового соблазна, искупались в проверенных защитных плавках, по очереди покидали в Дивное спиннинг и вытащили законную награду за упорство в виде пары крупных рыбин. Можно варить уху.

На террасе диспетчерской установлен привезённый нами компактный бензиновый электрогенератор, теперь в помещениях и вокруг здания есть электрическое освещение. Четыре фары прикручены к углам террасы, световые конусы направлены под углом вниз. Охранение стало эффективней, дежурный в любой момент может врубить иллюминацию.

Желание варить уху пропало, рыбу решили пожарить – так вкуснее. Под конец готовки к гаражу из лесу вышел первый халявщик – привлечённый запахом мелкий шакалёнок. Сигнал был понят правильно, мы решили подняться наверх. Местное зверьё ещё не приспособилось к людям и их привычкам, первое время они будут приходить, разъяснять на месте новые правила жизни на станции.