Денис Тимофеев - S-T-I-K-S. Человек из Пекла. Книга 2. Часть 1

Диме пришлось труднее всего, если отцу нужно сладить всего с одним клинком, то ему аж с четырьмя. Приходилось менять их, руки-то всего две. Да ещё и следить, чтобы не напороться на два других. Поначалу попробовал использовать в паре то длинные, то короткие, но затем решил поменять подход и драться с коротким и длинным клинком в руках, периодически меняя на другую пару. Легче, конечно, не стало, но манера боя менялась, что вносило некое разнообразие в непрекращающуюся рубку.

Сойке тоже пришлось за это время тяжко. Если в первый день она практически "не выключалась", то уже на следующий поняла, что просто "сожжёт" себя безостановочной "перекачкой" энергии. Поэтому использовать её Дар решили только при ранениях или в особо тяжёлых зарубах. Горец восстанавливал силы жемчугом, Диме помогала врождённая способность, что позволяло держаться на "среднем" уровне измотанности, хотя и горохом не пренебрегал, закидывал в рот, как конфетки, не растворяя, на это просто не хватало времени. За уксусом не отлучишься. Сойке, правда, приходилось в этом случае "вычищать" из энергетики сына "грязь", но это уже было делом нескольких секунд и сил много не отнимало.

Как ни странно, ран от монстров практически не было. Не доставали ни Горца, ни Диму, которые держали Сойку между собой, защищая. Она, иногда тоже подключалась и "высушивала" разом десятки тварей, если те уж слишком большим количеством напирали.

На третий день, не спавшие, держащиеся исключительно на "подкачке" Сойки люди, наконец, поняли, что тварей стало ощутимо меньше. Как сказал Горец, вышли в "коридор", двигаться, правда, по нему не станут, велика вероятность, что Орды позади ускорятся или тормознут те, что спереди и тогда можно рыть себе могилы. Но передышка вышла необходимая, Сойке даже поспать удалось полчасика.

"Коридор" миновали за несколько часов и постепенно количество тварей стало снова увеличиваться, означая продолжение "веселья". Горец, краем глаза постоянно наблюдавший за сыном, с какого-то момента начал замечать, что Дима периодически начинает двигаться не просто хорошо, а идеально, даже он сам, прошедший сотни сражений, так не смог бы. В такие моменты Диму было попросту не достать, он словно знал, куда и в какой момент нужно переставить ногу, перенести вес, качнуться, отшагнуть и как именно нанести тот или иной удар. Движения его при этом сливались, перетекая одно в другое, превращая парня в совершенное орудие убийства. Что при этом чувствовал сам, Горец не знал, сын наглухо "закрылся" от него.

Первым, ожидаемо, "успокоился" новый клинок отца и почти сразу стало легче. Низшие, до этого безрассудно кидавшиеся на людей, стоило только им их почуять, нападать стали реже. Топтуны и кусачи, составляющие основную массу "местных" жителей в этой области Пекла, уже старались держаться подальше, бросаясь на людей лишь собравшись в большую свору. Руберы, как более сильные, но все же редкие, так и продолжали атаковать. Элиту, по возможности, люди обходили, всё же Радиус эмпатии у Горца побольше и позволял обнаружить этих монстров раньше, чем те чуяли людей.

Ещё одна бессонная ночь, в постоянном движении и частых стычках с заражёнными, наконец, закончилась. Сойка и Дима передвигали ноги, можно сказать, на автомате. Лица у всех осунулись, злые взгляды на измазанных кровью лицах, про одежду и говорить нечего, голодные, вышли на очередной кластер. Здесь оказалось очень много деревьев. В центре осколка, окружённый жилыми домами, находился довольно большой парк, даже небольшое озеро имелось, метров сто пятьдесят длинной стороной. Вокруг пляж и чуть дальше, под навесом деревьев, располагались беседки. Раньше, во всяком случае. Сейчас ни одной целой не осталось.

Идти под сенью берёз и осин оказалось очень приятно, останков, как ни странно, здесь почти не было, так что ещё и воздухом свежим подышать можно. Правда, от самих путников несло не хуже, чем от самих заражённых. Скольких, интересно, они втроём за эти трое суток отправили на тот свет?

Чудищ вокруг на данный момент, практически не было, что дало путникам так необходимую сейчас передышку. Выйдя к воде, угрюмое и злое настроение понемногу начало улучшаться.

– Минут двадцать у нас есть, я думаю, – произнёс Горец, "прокачивая" обстановку.

– А толку? – хрипло спросил Дима. – Один хрен ни помыться, ни отдохнуть нормально не успеем…

– Я бы как есть и плюхнулась… не могу уже… такой грязной я себя в жизни не чувствовала… сама будто, как чудовище стала… – усталым и бесцветным голосом сказала Сойка, с вожделением смотря на поверхность воды, подернутую рябью от ветерка. Остальные тоже смотрели на озеро, думая каждый о своём и об одном и том же.

Дима вдруг нахмурился, а через буквально секунду протяжно выдохнул и как есть, бухнулся сначала на колени, а затем и вообще уткнулся лбом в песок пляжа. Плечи его потряхивало и раздался то ли смех, то ли всхлипы. Сойка тут же подскочила к сыну, а Горец облегчённо выдохнул и тоже уселся рядом.

Все поняли, что, наконец, произошло. Дима, чуть погодя, когда прошла первая волна отупевшей радости, принял более удобное положение и взял в руку один из "Крючьев", пристально на него посмотрев. Затем взглянул на родителей и сказал:

– Спасибо вам… – все трое крепко обнялись.

Через несколько минут, пока осознали, что их мучения, наконец, закончились, стали думать, что делать дальше. Конечно, первым делом необходимо привести себя более-менее в порядок, помыться, воды рядом залейся.

В итоге решили, что Горец, как самый привычный и выносливый, прошвырнётся по округе за едой и если повезёт, раздобудет одежду. Сейчас не до жиру, в принципе, любая подойдёт. На отдых расположились среди вытащенных на берег возле небольшого причала десятка лодок и катамаранов. Пусть и небольшое, но укрытие, если вдруг какая тварь решит мимо пройти. Оставлять Сойку и сына одних Горец уже не опасался, защита у них, в виде Диминых клинков, теперь есть.

Когда Горец ушёл, сын, посмотрев ему вслед, тихо сказал:

– Всё это время, особенно когда у отца клинок успокоился, мне его убить хотелось…

Сойка удивлённо взглянула на сына:

– Ты что такое говоришь-то…

– Погоди, мам, дай сказать, – перебил Дима. – Не я сам хотел. Не знаю, как точно объяснить. Желание это, словно чужое. Не моё. Сам не сразу это понял. Вот он сейчас ушёл и желание это тоже пропало. Оно не напрягает, не волнуйся, как писк комариный. Раньше, правда, тяжелее было… порой, когда отец совсем близко находился, так и хотелось воткнуть в него клинки эти… и тут же, в пылу боя понимал, что не моё это и сдерживался… сдерживал, вернее… их.

Сойка на некоторое время задумалась, смотря, как легко и непринужденно сын "играет" с кривым ножом.