Денис Тимофеев - S-T-I-K-S. Человек из Пекла. Книга 2. Часть 1

– Ну и что это было, Дим?

И этот сейчас начнёт, подумал подросток, да не дурак я, понял уже. Однако Мятный заговорил о другом, Дима даже глаза поднял на него от удивления.

– Учим тебя с Басом, учим… и всё насмарку, получается? Ты чём думал, когда свой план составлял? На авось надеялся? Любую операцию, тем более, побег, планировать нужно тщательно и загодя. А ты что? И сам опозорился, людей подставил, родителей и нас, как учителей, тоже опозорил. Как мы теперь в глаза подчинённым смотреть будем? Получается, херовые из нас учителя, – Мятный сделал паузу. Дима не совсем понимал, куда он клонит и как реагировать на эти слова. Учителя-то они были отличные. В конце-концов, Мятный припечатал:

– Херовые потому, Дима, что не смогли научить тебя головой пользоваться… – он, пару раз стукнул пальцем в районе виска, снова сделал паузу, выдыхая, продолжил:

– Не знаю, что там для тебя придумают в наказание, но по вечерам чтобы, как штык, в классе был. Будем с тобой теорию подтягивать, до крови из мозгов. Чтобы не случилось такой ху…ты больше. Понял?

Дима кивнул и немного погодя тихо сказал:

– Гвоздь с Хамом погибли…

Мятный нахмурился и ответил:

– Веда сказала? – Дима снова кивнул. – Придурки, что ещё могу сказать. О мёртвых или ничего или правду… не ерепенься, – прервал он. – Тоже ведь, как и ты, головой не думали. Только вот ты жив и здоров, а их тварь в клочья разорвала. Ещё и рейд сворачивать пришлось из-за них. Пальбу открыли. В таких случаях, Дима, даже сдохнуть тихо нужно, а перед этим ещё и остальных предупредить об опасности. Понимать буквально, запомни это!

В это время двери кабинета открылись и вышли Сойка с Басом, оба хмурые.

– Идём, горе ты моё… – произнесла девушка.

Дома Дима не знал, куда себя девать. Мама с ним не разговаривала первые минуты, злилась, волновалась, жалела его про себя, но ни слова не говорила. В итоге подросток сел на кухне и потянулся к конфетам. В тишине квартиры, шуршание обертки звучало раздражающе. Напротив села и Сойка, тоже взяв конфету.

– За пределы базы только на отработку, – начала она. – Ясно?

Сын молча кивнул.

– Два месяца. На промке склад новый строить будут, тебя туда определили. Принеси-подай, уборка, всё такое, в общем. Если быстрее управятся, ещё куда-то определят, не знаю. Бас предлагал вообще, на септики тебя отправить, гавно помесить, – Дима невольно скривился. – Я отговорила. Спасибо не знаю, ждать уже или нет. Отблагодарил уже вон, за всё…

– Мам…

– Что "мам"?! Ты хоть о ком-нибудь, кроме себя думаешь?! За что ты так с нами?! Всё тебе даём, позволяем, а ты что?!

Сойка резко встала из-за стола, подошла к окну и уже тихо, еле слышно, продолжила, смотря куда-то вдаль:

– Что думаешь, я бы сделала, если с тобой что-то произошло? – она потянула из кобуры пистолет, вытолкнула обойму, выщелкнула патрон, даже не посмотрев куда упал и подняв оружие дулом в потолок, спустила курок. Звонко лязгнуло, а Дима, представив эту картину, вздрогнул. Сойка обернулась к сыну, в глазах стояли слёзы. – Мне и жить незачем без тебя…

У сына ком к горлу подкатил. Такой он маму ещё никогда не видел. Встав из-за стола, подошёл и крепко обнял её.

– Извини, мам… – чуть севшим голосом произнёс он и решил, что больше не хочет видеть её слёзы. Никогда. Не хочет быть их причиной. На остальных насрать.

Потянулись скучные, временами тяжёлые дни. С утра Сойка или кто из Отряда был свободен, отвозили Диму на промзону, к строящемуся складу. И до шести вечера он таскал, убирал, снова таскал, перекладывал, подавал, выслушивал насмешки и окрики.

Отец появился дня через три, как всегда, просто зайдя через балкон. Горец никогда не заморачивался возвратом "по-нормальному", как все, через ворота стаба. Он с ходу оценил гнетущую обстановку в доме, мгновенно определив "виновника". Сразу же и разговор состоялся. Горец позвал сына "на улицу".

– Рассказывай, сын.

Дима насупился, не зная, с чего начать и как преподнести так, чтобы и правду сказать и чтобы помягче это всё звучало.

– Сбежать пытался?

Подросток выдохнул. Вот как у него это получается?! Он же только эмоции, а не мысли считывает!

– Да, пап… пытался…

– Зачем? – Горец посмотрел сыну в глаза, до этого он стоял опёршись о подоконник балкона, боком к подростку, смотря куда-то вдаль.

Вопрос этот поставил Диму в тупик. С одной стороны, глупейший и простейший вопрос. Но вот ответить на него оказалось неожиданно сложно. Признать вслух свою ошибку, назвать вслух причины, сложно. Отец ждал ответа.

– Дурак, потому что… – выдавил из себя Дима. Горец покачал головой.

– Ты не дурак, сын. Только иногда, как и все мы, – он моргнул одним глазом и паренёк против воли улыбнулся. – Так почему ты хотел сделать это?

Дима глубоко вдохнул и медленно, подбирая слова, начал говорить:

– Надоело тут сидеть, пап. Надоело, что все ко мне как… к этим… к яйцам кого-то там, иностранца какого-то… относятся…

– Фаберже, – вставил Горец.

– Ага, точно… то нельзя, сюда не ходи, этого не делай… – продолжил сын. – Показать всем вам хотел… что уже… стою чего-то… что могу и сам… что не нужны советы ваши и нотации.

– Тяжело, наверное, осознать, что жизнь не такая простая, как раньше казалось? Что есть ещё и последствия поступков? Мм? Что эти последствия могут больно и по тебе ударить?

Дима оперся локтями на подоконник и склонил голову. В такие моменты он вёл разговор, казалось, больше с собой, сам себе задавая вопросы и сам же на них отвечая. Отец просто направлял в нужное русло.

– Тяжело, пап… – подросток сделал паузу и ещё более тихо продолжил:

– Хам с Гвоздем умерли… по глупости… лотерейщик задрал… не подумали головой и умерли. И я не подумал сразу…

– Земля пухом. И нет, сын. Ты подумал. Но не обо всём. Так ведь?

Дима выдохнул, выпрямился.

– Да, пап… о себе думал. О том, как будет круто вам, взрослым, нос утереть. Ткнуть, вот я какой, смог, – паренёк начал заводиться. – И тебе показать, что я тоже сильный и тоже…

– Погоди, Дима, – остановил его Горец, сбив эту вспышку. – Мне не нужно показывать и доказывать. Таким образом. Любой твой успех, это уже доказательство, что ты сильный и что ты можешь. Просто, не делай, глупостей. Это ведь не сложно, если думать шире, не о только о себе, – он заметил, что сын снова готов возразить и задал вопрос:

– Как наказали?

Дима осёкся. Готовые сорваться возражения так и остались на языке.

– Да как… склад новый строят, "принеси-подай" там. Кирпичи таскаю, убираюсь. Слушаю всякое… с Мятным и Басом ещё… игры и теория… интересно конечно, но задачки потом весь следующий день обдумываю, как решить, – и после короткой паузы тихо добавил. – Мужиков на смене охраны ещё на полторы сотни споранов выставил, не заметили меня, когда через внутренний пост проезжали. И главного их, с должности турнули из-за меня.