Денис Тимофеев - S-T-I-K-S. Человек из Пекла. Книга 2. Часть 1

"Она стояла… нет… скорее, существовала в пустом пространстве. Она была крупицей. Без тела. Но помнила, что оно у неё было… или есть…

Сойка попыталась оглядеться. Получилось это или нет, непонятно, ориентироваться в этом "ничто" невозможно. Через время, может, минута, а может и тысяча лет, осознала, что на неё смотрят или наблюдают за ней. Кто? Загадка. Сойка не знала. Взгляд этот не злой и не добрый. Равнодушный. Холодный. И смотрит совсех сторон, словно это "ничто" и есть этот взгляд. Она пыталась двигаться и двигалась, оставаясь на месте.

Через ещё миллион лет, пронёсшихся быстрее мгновения, Сойка поняла, что за этим "ничто", что-то происходит. Как это может быть? И что там? Стало страшно. "Ничто" проявило интерес. Взгляд сдавил со всех сторон. Стало трудно мыслить, будто наличие мыслей это дыхание. Сойка испугалась ещё больше, заметалась. "Ничто" так и продолжало смотреть-давить. Так же равнодушно.

– Нельзя… рано…

И тёмный свет вдруг вспыхнул молочной белизной, ослепляя зеленоватыми росчерками молний. Крупица-Сойка падала. Или поднималась ввысь, не понять. Сверху или снизу, не ясно, был клочок Черноты и светлое пятнышко. К этому светлому пятнышку и несло крупицу-Сойку… падение-вознесение сопровождалось болью, сильной, в каждой клеточке её… нет… тела у неё по прежнему не было… разум-душа? Возможно. И ещё присутствовало чёткое ощущение, что где-то рядом оборвалась жизнь"…

Сойка проснулась. Темно. Рядом её греет Горец.

– Что случилось? – прошептал он. Ну вот, подумала она, разбудила.

– Сон дурацкий снова… ничего… спи… – она поудобнее устроилась под боком у Горца, обхватив его по привычке рукой и ногой. Так она делала, когда сильно волновалась или боялась, Горец это уже давно знал. Некоторое время они ещё не спали, но и не разговаривали. Вскоре девушка ровно задышала, уснув. А он ещё какое-то время слушал равномерное биение трёх сердец. Своих и Сойкиного, затем тоже уснул.

В Форпосте уже царила суета, когда Горец разбудил Сойку и затем ушёл будить сына. На плацу у барака штрафников как раз проходило "построение". Хотя, построением это назвать сложно. Один из бойцов, приставленных к "косячникам", коих насчитывалось человек восемь, нарезал задачи на сегодняшний день. У штаба сменялась смена охраны и здесь же, чуть в стороне, доводил задачу своим бойцам Мятный с Винтом. Всего было чуть больше тридцати человек. Задача стояла простая, сопроводить Горца с семьёй до указанного кластера и затем вернуться поближе к Форпосту и продолжить "чистку".

Позавтракав, проверив снова вещи, Горец со своими подошли к готовящейся к отъезду колонне из шести машин. Водители бегали вокруг транспорта, проверяя что-то и перекрикивались. Остальные бойцы группами ожидали в "курилке", но никто не курил, в Улье это реально вредная, часто смертельная, привычка. А пятачок пустого пространства по старинке всё ещё называли "курилкой". Подошёл Мятный и Винт. Поздоровались.

– Едем? – спросил Мятный.

Горец кивнул. Мятный махнул над головой рукой в жесте "по машинам" и бойцы начали расходиться. Минут через пять, никто особо не спешил, колонна, фырча двигателями, выехала за пределы Форпоста.

Мятный и Винт по дороге тихо переговаривались с Горцем, Сойка сидела прикрыв глаза, а Дима снова смотрел в окно, будто запоминал эти места, но проносящийся мимо пейзаж не запоминался. Паренёк был погружён в свои мысли. Всё же скорый и такой неожиданный отъезд, да ещё куда, осознавался медленно и тяжело. Да и некое предчувствие, засевшее холодком где-то чуть ниже желудка, хорошего настроения не добавляло.

Минут через сорок неспешной езды, с головной машины доложили, что кластер уже виден впереди. Мятный после кивка Горца скомандовал остановку и чтобы бойцы заняли круговую оборону.

Когда машины остановились, бойцы, уже знающие, что рядом, метрах в трёхстах, в лесу по левой стороне, в направлении от города идёт стая тварей, высыпали из машин и заняли позиции рядом с транспортом. Последними из "Тигра" вышли Мятный с Винтом и Горец с семьёй.

Долго прощаться не стали, вчера с вечера всё уже сказали. Крепко, по-дружески обнялись, пожелав друг другу Удачи и Мятный снова скомандовал "по машинам". Горец со своими отошли к обочине, пока колонна разворачивалась и ещё некоторое время стояли, провожая машины взглядом. Горец отметил, что стая сначала рванула за колонной, но затем развернулась в их сторону. Голов двадцать, все низшие, но развитые. Можно не опасаться.

– Заражённых чуешь уже? – спросил Горец сына. Тот, держа автомат на готове отрицательно махнул головой. Радиус у него хоть и подрос, теперь составляя метров сто пятьдесят, плюс минус, но сейчас ещё не "добивал" до приближающейся стаи. Сойка тоже держала своего "Витязя" в руках. Дима маму "такой" ещё ни разу не видел. Мягкая, с добрым лицом и взглядом почерневших глаз, она сейчас стала жёстче, черты заострились. Там в машине, пока ехали сюда, мама будто перевоплотилась, став если не хищником, то уже и не жертвой точно. Дима кинул взгляд в сторону уехавшей колонны. Всё, теперь дороги назад нет. Один, он при всём желании, не доберётся даже до Форпоста. Эта трусливая мыслишка разозлила. Вон, мама даже не боится, он-то тоже может ощущать её эмоции. А сам? Испугался? Да, вынужден был признаться сам себе, боится. И боится сильно. Лишь присутствие родителей не позволяет этому страху взять верх. Как там Мятный вчера говорил? Идти со своими страхами рядом, но не позволять им одержать верх? Легко сказать…

Стая заражённых, в итоге, тормознула метров за сто до дороги в лесу и потоптавшись пару минут на месте, твари отвалили в обратном направлении, двинувшись в сторону, куда изначально и направлялись. Дима их ощущал, чувствовал их Голод и злобу. Неприятно и жутко. До этого, разумеется, он уже много раз "пробовал на вкус" эмоции заражённых, но почему-то именно здесь и сейчас, было на порядок сложнее отрешиться от этого и контролировать свой страх. Дима крепче сжал оружие.

– Чего стоим, кого ждём? – спросила Сойка. Эта фраза, как бомба, разорвала напряжённое состояние сына. Он сначала хохотнул, но затем опомнился и прижал ладонь ко рту, еле сдерживая смех. Родители переглянулись и тоже улыбнулись.

– Я такая же пришибленная была, когда из стаба уходили в Пекло. Всё будет хорошо, сынок, – успокаивающим тоном произнесла Сойка.

Дима глубоко вдохнул пару раз, прогнав накатывающий смех.

– Я готов. Идёмте…

Горец дёрнул уголком губ в полуулыбке и кивнул в направлении города.

Идти по полю, когда тебя видно со всех сторон очень неуютно. В прошлых походах, они эти самые поля всегда обходили. Сейчас же шли, будто на прогулке, молча, разве что. Дима шёл позади родителей, часто оглядываясь. Ощущение взгляда в спину возникало постоянно, когда они с отцом покидали стаб, вот и сейчас так же.