Денис Тимофеев - S-T-I-K-S. Человек из Пекла. Книга 2. Часть 1

Горец ударил ещё раз, опрокинув Иного. Позади застонала Сойка. И тут же активизировался скреббер, словно и не молотили его десятками применений Даров, снова затрещали разряды и он снова попёр на Диму, совершенно не обращая на Горца внимания, хотя большую опасность представлял именно он. Мама! Этому уроду нужна мама! Дима вдруг чётко это осознал. А Горец рванул наперерез Иному, глухо зарычав, собирая всю свою ярость в единый кулак.

– Оте-ец! – взревел не хуже Горца и сын, окончательно вскакивая на ноги и понимая, что живым он из этой схватки вряд ли выйдет. Жутко треснуло, казалось, раскололо саму материю мира. Дуга разряда, толщиной, наверное, с танковый канат, пробила Горца насквозь, уйдя в землю в нескольких метрах позади. Отец пробежал ещё пару шагов и рухнул навзничь, выронив из рук серпы…

Позади Димы сверхновой "вспыхнуло" отчаяние и горечь осознания потери. Да и у самого Димы в груди, больно, словно оборвалось что-то, а тело разом отяжелело. Его нет… отца убила эта тварь… Иному же было плевать, он продолжал "катиться" на людей.

– СТО-ОЙ!! – заорал вдруг Дима.

И монстр остановился. Парень поражённо смотрел на скреббера, что встал, как вкопанный в пяти метрах от него с матерью, которую эмоционально попросту "порвало" от смерти Горца, нависнув над ними, направив на них десяток острейших шипов.

Голова Димы вдруг взорвалась калейдоскопом картинок, которые начал "заливать" в него Иной. Единственное, что удалось выхватить из этой мешанины образов, это силуэт девушки с лицом матери. Эта картинка сопровождалась тяжёлым ощущением угрозы и негатива.

"Передача" оборвалась так же резко, как и началась, а Дима знать не знал, что делать! Прошло ещё секунд десять, которые тянулись вечностью, а он всё не мог придумать или понять, что нужно сделать, чтобы Иной отпустил их. То, что ему зачем-то нужно убить Сойку, Дима понял совершенно однозначно. Зачем она ему?! Понятно, что попутно скреббер нашинкует и всех остальных, кто попадётся рядом, но почему именно мама?!

В голове Димы снова родились образы. Всего несколько картинок, но и их парень не смог понять. Не дождавшись реакции от Димы, Иной, видимо, решил докончить начатое. Пресс его ауры буквально вдавил Диму в землю, из ушей, глаз и носа потоком хлынула кровь. От боли он бухнулся на колени, не способный сейчас даже вдохнуть.

– Не… трогай… – кое-как выдавил из себя Дима, но Иной в этот раз "не услышал" его. Конец, подумал парень…

В этот же момент резко треснуло разрядом, ослепило неожиданной вспышкой и всё закончилось. Разом. Мгновенно ушло давление на разум, "потух" и скреббер. Дима перестал его ощущать живым. От такой неожиданной смены ощущений, парня повело, а воздух с болью ворвался в лёгкие от резкого вдоха.

Иной валялся рядом, грудой переплетённых нитей и острых шипов. А над ним стоял сгорбившийся и тяжело, с присвистом дышащий отец. Одна рука прижата к груди, в этом месте даже одежда опалилась, а вторая, жутко обожжённая до плеча, с начисто сгоревшим рукавом камуфляжки, сжимала растрескавшийся и почерневший серп.

– Не лезь… к моей… семье… падаль е…учая..! – прерывисто произнёс Горец.

Отец! Папа!! Жив!! Как?! Диму буквально затопило радостью осознания. Да и мама тоже "поддала" эмоций. Они тут же подскочили к раненому отцу. Дима осторожно подставил плечо и Горец обхватил его обожжённой рукой с "приплавившимся" серпом, опираясь на сына.

Сойка, лицо в крови, ей тоже от Иного досталось, от радости и растерянности не знала даже, что сейчас делать.

– Потрох сучий… высер шлюхин… сжёг мне к ху. м правое лёгкое… и одно сердце… с…ка… – отец попытался вдохнуть, но закашлялся, зашипев от боли. Да и Дима вдруг ощутил, НАСКОЛЬКО сейчас больно отцу. – Сойка… да не суетись ты… жив я… включай лечилку уже… а то… возьму… и умру сейчас… – и его вдруг затрясло. От смеха. Болезненного, больше похожего на каркание, но смеха. Дима, и сам уже еле сдерживающий хохот от навалившегося отходняка, осторожно помог Горцу сесть, а мама, наконец опомнилась и врубила свою "турбину", заливая Горца, да и Диму вместе с самой собой потоком очищающей энергии. А сын с отцом тряслись от несдержимого смеха. Сойке понадобилось минуты три, чтобы залечить раны Горца, хотя на груди, на месте попадания дуги разряда и осталось сине-бурое пятно с расходящейся "паутинкой" венозного узора. Сил долечить уже просто не осталось, да и от пережитого нервяка Дар начал срываться. Позже уберёт и этот страшный след. Уставшая донельзя, уселась рядом, крепко обняв обоих. И тоже смеялась, сквозь плач радости.

Тишина. Оглушительная, жуткая тишина. Пришедшие в себя после хоть и короткого, но тяжёлого сражения, люди, отсмеявшись наконец, ещё минут двадцать просто сидели, прижавшись друг к другу. Они живы. И они вместе.

– Ты нас всех спас, Дима… – хриплым от сушняка голосом произнёс вдруг Горец.

Некоторое время сын не мог понять, чем же он заслужил такую похвалу, вроде ничего не сделал, не смог, не хватило сил.

– Так уж и спас… если бы не ты…

– Нет, сын. Ты, смог, остановить его, – отделяя каждое слово, перебил Диму отец. – А добить со спины любой дурак сможет. Понимаешь? Не знаю, как это тебе удаётся, второй раз уже, но, это отлично. Я ведь уже говорил, что ты будешь сильнее меня?

– Да где уж…

– Ты ещё молод. И не вышел на свой пик, сын. Так что всё впереди, но даже сейчас ты можешь то, чего мне никогда не достигнуть. Я тобой горжусь, сын.

На это Дима не нашёлся, что ответить. Кончики ушей запылали, всё же он считал, что именно отец всех спас, но никак не он, обладающий всего двумя боевыми Дарами и ещё какой-то непонятной хернёй, связанной с Иными.

– Ладно… серого вскрывать надо и вооружаться. Моим серпам, одному уж точно, кирдык пришёл. Так что, веселуха продолжается, – спустя пол минуты произнёс отец.

– Видал я на… нахрен такую веселуху… чуть не полегли все… – буркнул Дима. Отец усмехнулся:

– Таким, как мы, сын, покой только снится…

Сойка так и не сказала ни слова, всё было в её эмоциях. Она очень сильно испугалась. А та пустота, что на минуту возникла в душе от ощущения потери Горца, вгоняла в первобытный ужас. Но, слава Улью, её любимые живы.

Сначала более менее привели себя в порядок. Дима и Сойка смыли натекшую кровь, а остатки воды допил Горец. Затем Сойка ещё раз "качнула" своих мужчин, прогнав энергию через них и себя. "Сеточка" сгоревших вен в месте попадания дуги разряда на груди Горца исчезла, словно и не было никогда. В общем, ощущали себя, на данный момент, люди практически в порядке. Морально, разве что, вымотаны донельзя, ещё немного и до апатии дойти может.

В споровом мешке Иного, что так удачно проткнул Горец, обнаружилось аж шесть жемчужин. Дима смотрел на эти шарики с нескрываемым восхищением, а Горец и Сойка, казалось и не испытывали особого пиетета. Ну да, жемчуг, ну, Белый, что такого-то? С отцом понятно, Белого жемчуга он за свою жизнь в Стиксе держал в руках столько, сколько, наверное, ни один другой иммунный за всю жизнь и в мечтах не видел и не увидит. А мама, скорее всего, из-за её Дара, который частично повторял свойства этих самых Белых жемчужин, а в чём-то оказался даже полезнее, относилась к ценнейшему трофею не менее безразлично.