Игорь Демин - Тарч

– Руководство Орлиного нигде не любят. Близлежащим стабам было лень развиваться в этот регион. Хороших кластеров тут не находили, а дефицит приличных бойцов не позволял распылять силы. Когда был основан Орлиный, все вокруг гадали только об одном: сколько недель пройдет до полной гибели поселка. Но, вопреки всем прогнозам, здешним пионерам удалось не только выжить, но и начать играть одну из первых скрипок среди соседних стабов. Представляешь, как сильно их хотят ослабить соседи, и каким козырем был бы список Слона в их руках? И если мы до послезавтра не найдем Токаря, он сделает так, что о дарах руководства Орлиного будут знать все, кому не лень. Так что, мы были в относительной безопасности.

В дверь номера осторожно постучали. Скала подошел, открыл, с усмешкой бросил через плечо: «Похоже, сегодня спать никто не собирается. Завтра все на живчике сидеть будем» – и, не прощаясь, выскользнул из комнаты. Вместо него в номер вошла Дара, в розовом сарафане и белоснежных, словно только что из коробки, кроссовках. Ее волосы, за пределами стаба всегда убранные в хвостик, рассыпались по плечам крупными локонами, на лице играла смущенная улыбка.

Предлагать девушке в таком наряде пить виски из чайных чашек было неудобно, и Тарч молча протянул ей руку. Выспаться в эту ночь им на самом деле не светило.

Косой, наполнив хрустальные рюмки изумрудно-зеленым абсентом, передал одну из них Падшему.

– Как тебе это все?

Расслабленно сидевший в кресле собеседник принял рюмку, поставил на стол, задумчиво почесал заросший щетиной подбородок, не торопясь расстегнул пуговицы на манжетах, закатал рукава и, пользуясь преимуществом дружеской обстановки, ослабил ремень.

– Ты же не про бой?

Косой отрицательно покачал головой. Падший снова задумался. Поднял рюмку, чокнулся с собеседником, выпил, поставил, и, дождавшись, когда утихнет буря во рту, негромко вздохнул:

– Овчар, конечно, урод.

– Не только Овчар, – Косой покривился от того, что давний знакомый не прочитал его мысли с первого раза, – Ты разве не понял, что Кумник устроил на самом деле?

– Ты про Дару?

– Про Дару, – кивнул Косой.

– Красивая комбинация, согласись? – Падший поелозил в кресле, устраиваясь удобнее, – Вот только откуда он знал, что у Тарча получится?

– Лучше спроси, – Косой начал раздражаться, – Откуда он знал, что Овчар работал со Слоном?

– А может быть, он и не знал? – Падшего, в отличие от собеседника, тема разговора совсем не взволновала, – Тогда в баре, когда Кумник рассказывал Овчару, что с утра пошлет Дару и Ерша навстречу Токарю, там были мы все: и ты, и я, и Химик. Да кого там только не было. Передать информацию Слону мог кто угодно. А то, что он обращался именно к знахарю, ни о чем не говорит. Слышали то все.

– Вот и именно, что все, – Косой повысил голос, хотя Падший с ним не спорил, – Он всех подозревает. Всех презирает. Людей ни во что не ставит. Постоянно крутит какие-то свои комбинации. И отряд у него такой же. Все летящие, как будто постоянно обдолбанные. Ты заметил, как они сидели? Ведь все знали, что могут из поселка не выйти. Знали, но вели себя, как будто мы там анекдоты травили. Кроме Тарча, конечно. С того семь потов за минуту сходило. А ты знаешь, как отреагировала Дара, когда я ей рассказал, что Кумник ее специально сдал мурам?

– Ты чо… – удивился Падший, – Сказал об этом Даре?

– А что, не надо было?

– Ну… не знаю… это их дела.

– Дела, блин, – выругался Косой.

– Так что она сказала?

– «Хорошо получилось». Представляешь? «Хорошо получилось»! Кумник, обдолбанный фанатик, всех в своем отряде зомбировал.

Падший щелкнул по рюмке, намекая на вторую порцию, и, по прежнему философским тоном, произнес:

– Какие времена, такие и нравы. Ты же знаешь, откуда он?

– Доводилось слышать, – Косой начал остывать так же быстро, как и завелся.

– Великая Отечественная, – Падший добавил в голос нотку значительности, – Оборона Сталинграда. На карте стоит судьба Родины. Человеческая жизнь обесценена до стоимости оружия в руках. Кумник все еще воюет, Косой, понимаешь? Почти восемьдесят лет в Улье. У него стаж в Стиксе больше, чем у половины моих бойцов, вместе взятых. И до сих пор на войне. Вот только непонятно, с кем.

Рейдеры выпили по второй рюмке и помолчали, думая каждый о своем.

– Никогда их не пробовал, – закашлявшись, Тарч отер тыльной стороной ладони заслезившиеся глаза и покрутил в пальцах толстую кубинскую сигару.

– Гадость? – лицо Дары выражало сочувствие и радость от того, что испытывать новые и не слишком приятные ощущения, пришлось не ей.

Девушка полулежала на широкой двуспальной кровати, опираясь спиной на высокие, прислоненные к стене подушки. Смятая белоснежная простыня покрывала ее только наполовину, обнажив грудь и плечи. За окном занимался рассвет, но влюбленные и не думали уставать. Сводящая с ума, будоражащая кровь первая близость сменилась той молодой беззаботной веселостью, безотчетной радостью от близости дорогого человека, которую постепенно забывают женатые пары, стремящиеся быстрее уснуть и лучше выспаться даже после самых жарких постельных баталий.

– Странные ощущения. Хорошие сигареты лучше, – Тарч снова затянулся, на этот раз аккуратно, стараясь почувствовать аромат дыма и остающийся на языке вкус. Выдыхать приходилось в открытую форточку, чтобы их небольшая комната не провоняла табачным запахом.

– Лучше вообще не курить! Бросай эту гадость. Идем ко мне, – Дара призывно похлопала по простыне рядом с собой и многообещающе стрельнула глазками.

– Погоди, сейчас.

Не слезая с подоконника, Тарч дотянулся до стола и взял бутылку.

– Настоящий мужчина должен пахнуть сигарами и виски, разве ты не знаешь? – он сделал большой глоток, зажмурился и прикрыл рот рукой, пережидая, когда язык перестанет жечь, – Вот теперь я готов. Настоящий мужик!

– А то от тебя до этого спиртягой не несло, – Дара поморщилась, – Половины бутылки уже нет.

– Так ты тоже не трезвенница, – притворно обиделся Тарч, – Не сильно то и отставала.

– Ой, все, – отмахнулась девушка, но на всякий случай, стараясь сделать это незаметно, выдохнула на ладонь и принюхалась, – Давай уже, я мерзну.

Дара откинула простыню, поправила подушки, спустилась пониже и, когда Тарч наконец улегся, прижалась и положила голову на грудь.

– Погрей мне ножки, – она постаралась вплести свои стопы между ног мужчины. Тон ее стал игривым и загадочным, – Слушай, а расскажи, сколько у тебя до меня было женщин?

– А почему ты спрашиваешь, – попытался отшутиться мужчина – Я был так великолепен, или так плох?

– Конечно, великолепен! – Дара провела пальцами по его груди и загадочно улыбнулась, – Наверное, из твоей постели девки толпами не вылезали? Так сколько?