Игорь Демин - Кнут

Дойдя до туристического отдела, Седой отпустил Коменданта погулять по рядам, а сам долго примеривался к охотничьим костюмам, горелкам, лопаткам и топорам. Перешел в «мужские» отделы и присмотрелся к компактной, работавшей от прикуривателя, автомойке «Kärcher», совершенно необходимой, если постоянно держишь рядом прожорливого мутанта, мало что знающего о гигиене.

Голову прострелила прилетевшая от Коменданта эмоция — где–то рядом была настоящая Добыча. Послал в ответ одновременно «Осторожно!» и «Застынь!», понял, что слишком далеко, чтобы остановить изголодавшегося по Добыче монстра, да и что уж там, никогда ее не видавшего, и сейчас, опьяненного предвкушением, устремившегося в атаку.

Седой рванул вперед, стараясь установить хотя бы визуальный контакт. Кричать было бесполезно, Комендант голосовые команды игнорировал, а потому инженер бежал, сворачивая на виражах стеллажи, снося товары, пытаясь внутренним взором угадать, в каком именно ряду сейчас находится питомец.

Успел. В самый последний момент, когда уже чувствовал, как по оскаленным зубам мутанта стекает слюна, взял под контроль сознание, заставил застыть, а потом и отступить от человека. Осторожно приблизился, предупредил голосом:

— Все нормально. Не дергайся. Я друг.

— Привет, я Седой.

Инженер приказал Коменданту отойти от девушки, помог ей встать и отряхнуться. Незнакомка не отказалась, но на приветствие не ответила, продолжая испуганно поглядывать на мутанта. Не сложно испугаться, когда на тебя набрасывается двухметровое чудовище с торчащими из пасти клыками, а вслед за ним, что–то дико крича и снося стеллажи, появляется обвешанный оружием небритый мужик.

— Расслабься. Этот здоровый злой некрасивый дядька слушается меня как кукла и нападать не будет. Тебя как зовут?

— Мелкая.

Удачное прозвище. Невысокая девчушка напоминала скорее подростка, чем сформировавшуюся женщину. Хотя и сквозь мешковатый камуфляж, явно не с ее плеча, видно — все при ней. И даже есть, за что подержаться.

— Лет–то тебе сколько, Мелкая?

Стоило это выяснить, прежде чем вообще допускать в голову мысли рассмотреть ее поближе.

— Двадцать один.

— Расслабься, Мелкая. Я не страшный. А мутант страшный, но не опасный. Держи, вытрись.

Седой протянул упаковку влажных салфеток. Девушка взглянула, непонимающе, и только сообразив, что до сих пор сжимает подтаявшую «Milkа», взяла протянутую пачку и старательно вытерла пальцы, а потом и перемазанные шоколадом губы и щеки. Только, видать, дорвалась до халявного шоколада, а тут Комендант, чтоб его.

— Ты когда сюда вошла? Мы же тут шумели неслабо, не слышала?

— Только что… — голосок все еще звучал тихо и испуганно.

Слепой подтащил из прохода пару ящиков, сел сам и жестом предложил новой знакомой.

— Ты как вообще? Как выжила, как спаслась?

Девушка села и, оглядываясь в сторону рядов, куда ушел Комендант, наконец–то произнесла больше двух слов подряд:

— Во время заражения я находилась в отделении полиции, в комнате для задержанных.

— В полиции?

Седой хохотнул от неожиданности. Невысокая Мелкая, с несуразным каре и тонко очерченным лицом на преступницу была похожа в последнюю очередь. Особенно с учетом ее говора: мягкого и стройного. Девушка говорила чуть приглушенным размеренным голосом, нанизывая слова на интонации как бусинки, одну к одной, в строгом порядке, как в сочинении по литературе.

— В комнате для задержанных по административным правонарушениям.

— Я уже понял. И что ты натворила?

Не то чтобы это было важно. Какие там у девчонок бывают административки? Поди, гуляла поддатая с подружками, нахамила полицейскому, а потом в камере плакала, не зная, что теперь делать. Вряд ли ее ожидало что–то серьезное. Пожурили бы, оштрафовали на пятьсот рублей и отпустили.

— Задержали за нарушение общественного порядка. Во время перформанса на площади Столыпина, слышал? Против строительства завода в Горном по переработке опасных отходов.

А девочка кладезь неожиданностей.

— Я газет не читаю…

— В газетах выйти и не успело. А вот новостные сайты и социальные сети все утро о нас трубили. О перформансе, и как нас полиция задерживала. Новости, фото, видео, комментарии — мы наделали шуму. Интервью успели дать журналистам.

Голос Мелкой окончательно окреп, она приосанилась и смотрела прямо, не отводя глаз.

Седой пожал плечами.

— Извини, не слышал. Я в соцсети захожу только сообщения посмотреть. Да и не всегда. Мне на объектах нельзя иметь смартфон с камерой. Поэтому приходиться держать старенький телефончик, а он еле дышит.

— Хочешь, покажу?

Мелкая подтянула с пола рюкзак и увлеченно зарылась в него, как девушки обычно копаются в своих бездонных сумочках.

— Давай потом, а? Сейчас вообще не время. У меня тут в часе пешком отсюда убежище. Пойдем туда. Не здесь. Да подожди ты!

Собеседница не слушала.

— Тут быстро!

Проще было посмотреть на ролик, чем убедить ее засунуть телефон назад в рюкзак.

Седой тряхнул головой, чтобы согнать морок. За стеной, черт побери, гребаный апокалипсис, а она ролик пытается показать, где экологические активисты борются со строительством весьма полезного, к слову, завода. Оксюморон, как он есть.

Старый мир разбился на осколки. Новый пугал опасностями и загадками, которые оказались не по зубам всему научному отделу Алтынова, но выжившие продолжали хвататься за соломинки прежних понятий и целей.

Мелкую легко понять. Меньше недели назад там, в телефоне, проходила вся ее жизнь. Знакомства, расставания, дружба и ненависть, достижения и разочарования — все это находило отражение в папках с фотографиями, социальных сетях, Инстаграме, многочисленных перепалках в комментариях и личных беседах с друзьями.

И как теперь разучиться поминутно тянуться к карману? Сколько лайков появилось под вчерашним селфи? Что там еще опубликовали в любимых пабликах? Что пишет Танька о бедовых отношениях с Арсеном?

— Вот, смотри.

На видео на площадь перед входом в Думу выходила сама Мелкая, вся от шеи до пят укутанная в голубоватую легкую ткань. Одеяние было усыпано осенними листьями из цветной бумаги, сделанными настолько тонко и искусно, что казались красочнее натуральных. По бокам, от макушки до пола, по ткани струились яркие голубые ленты.

Девушка вышла на центр и трое парней в костюмах химзащиты, самых настоящих, Седой в этом знал толк, подбежали к ней, схватились за полы платья и рванули в разные стороны. Ткань легко разошлась, обнажая гармоничную стройную фигурку, одетую только в небольшие телесного цвета трусики.

«Поди, рассмотри их», — мелькнула у Седого мысль, и ему пришлось поменять позу, чтобы не выдать накатившее возбуждение.