Игорь Демин - Кнут

— Ну, нет, Кну–у–ут, только не ты! — протянул Скала, — Ты же не из их лавочки?

— Кружок юных теологов–ленинцев, — хохотнул Ерш.

— Ты бы так уроки в школе хорошо учил, — бросил Ворот своему напарнику. — Умным надо быть там, где надо.

— Я хорошо уроки в школе учил, — кивнул ничуть не смутившийся Кнут.

— И ты говорил, — продолжил декламировать заветник, — Что не может быть посвящен в сан тот, кто совершил убийство ради собственной выгоды. И что не может быть посвящен в сан тот, кто не познал этот грех. И ты сказал, что каждый, кто хочет быть посвящен в сан и видит в этом свою корысть, должен убить тебя, и грех этот будет прощен, так как ты тут же возродишься.

Проходил бы разговор в другой момент и в другом месте, и Ворот и все остальные с удовольствием бы продолжили слушать, хотя бы потому, что о враге нужно знать как можно больше, но время поджимало. Заветника увели в машину, бросили на пол, спеленав веревками так крепко, что каким бы даром тот не обладал, освободиться бы не смог. Скала предложил свернуть ему шею, но командир, взглянув на реакцию Ворота, отказался.

— Потом выбросим, перед отъездом.

Кумник развернул на подоконнике лист бумаги, набросал план местности, возможные направления атаки, распределил сектора и радиусы обстрела для каждого бойца.

Первые здания промзоны были обозначены как дальний радиус обороны.

— По ним работает только Ерш, ну и я, если будет время. Здесь и здесь могут занять позиции их снайперы, будьте осторожны, не открывайтесь для них. Ерш, нарисуй на полу в каждой комнате опасные для стрельбы с этих точек сектора. Передвигаться по ним только на карачках или ползком. Это всем понятно?

Бойцы кивнули.

— У нас сорок минут на подготовку. Ерш, мы с тобой встречаем их с крыши за полтора километра. Постараемся выбить технику, водителей и живую силу. Скала, сними пулемет с «Тигра», потом бери Тарча и расставляйте растяжки по возможным укрытиям. Пусть понервничают, прежде чем занять позиции. Кнут и Ворот, перебейте все стекла в окнах, из которых по зданию может вестись огонь. Оттащите, или разбросайте, сколько успеете, всякий хлам, за которым они могут укрываться. Что сможете — тащите сюда, баррикадировать двери и окна первого этажа. Токарь, на тебе баррикады этажей, растяжки под окнами. Яра, прибери здесь с пола, чтобы ничего не мешало передвигаться, и не было лишних осколков. Ерш, готовь позиции для себя. Тарч, Токарь, как закончите — пристреляйтесь из подствольника, насколько получится, я покажу куда. Токарь, машину поставь с той стороны. Оставь на ходу.

Бойцы немедленно разошлись выполнять указания.

Бить стекла, разбирать завалы и возможные укрытия для Кнута было странно. Казалось бы, детское хулиганство, но сейчас оно имело совершенно иной смысл. Здесь, вот за этой горой покрышек, возможно, будет скрываться стрелок, который убьет кого–то из товарищей, Ворота или даже самого Кнута.

Парня передернуло от этой мысли.

Не сделаешь все правильно — махнешь рукой, упустишь — и кто–то из друзей поплатится жизнью. Никогда Кнут не делал ничего столь же ответственного и одновременно опасного.

Потенциальное направление быстрой атаки Кумник определил только одно — с фронта здания, через три стоящих вдоль одной стороны дороги одноэтажных цеха и двор заводского корпуса с другой. Левый фланг при этом был относительно безопасен из–за открытого пространства, а справа овраг был изучен, заминирован и пристрелян.

Вдалеке взвилась сигнальная ракета, одна из нескольких, на установку которых не поленился потратить время Скала еще при въезде в промзону. Почти сразу же с крыши заводского комплекса заговорили винтовки Кумника и Ерша. В ответ ударили пулеметы, быстро превратившие стальные скаты в решето, но стрелки уже покинули позиции, перемахнули через забор и присоединись к отряду.

Противник появился примерно в то время, которое и предсказывал Кумник.

Когда по стенам защелкали пули, пущенные пока еще наугад, по темнеющим окнам, Кнут сидел у стены, стараясь не сжимать цевье автомата слишком сильно. Непривычно это было, ждать противника вот так, прикрывая лицо от осколков штукатурки, зажмуриваясь, когда рикошет проходил слишком близко. Кумник высунулся первым. Не показался в окно, не подставился под огонь — только глянул мельком свой сектор обстрела. Отпрянул, поднял автомат, сделал шаг от окна и с угла, так, что противник не видел ни его, ни оружие, и выпустил куда–то короткую очередь, словно наугад.

Если прикинуть, стрелял он в сторону дальнего угла забора заводского комплекса, по одной из предполагаемых позиций противника. Значит, дальний радиус обороны пройден и заветники подошли к среднему, где начиналась сфера ответственности и Кнута тоже. Раздался взрыв, негромкий с такого расстояния, и это подтвердило догадку — сработала одна из растяжек.

Осторожное движение, взгляд на свой сектор — пусто. Словно не шли в лобовую атаку почти тридцать человек. Однако выстрелы с той стороны были, и противник палил боеприпасы совершенно без меры, рассчитывая взять здание нахрапом.

Еще взрыв, совсем уж глухой, едва слышный за шумом боя. Кнут и не понял бы, что произошло, но проснулась рация: «Минус четыре. Двоих командир. Одного Тарч накрыл из подствольника. Одного я», — товарищи в соседней комнате тоже вступили в перестрелку.

«Минус четыре! Когда?!» — Кнут и увидеть–то никого не успел. Если и дальше продвигаться таким темпом, то противники очень быстро закончатся.

Кнут активировал дар, выглянул за окно еще раз и узрел, наконец, на одном из направлений движение. Нажал на спуск, выпустил за раз десяток патронов, по большей части раскидав их поверх крыш. Идиот. Кумник ничего не сказал, но, наверняка, подумал.

«Туда!» — махнул командир и они, пригнувшись, едва ли не ползком, сменили позиции. Вовремя. По окнам ударил крупный калибр с джипов, и хотя пулеметчики прошлись по всем окнам, особое внимание было уделено тем, откуда велся огонь.

Кнут подумал, что теперь все силы нужно сконцентрировать на том, чтобы избавиться от пулеметов, но товарищи не торопились делать это, методично обстреливая закрепленные за ними сектора, иногда и не присматриваясь, если ли там кто. Просто по направлениям.

Сменив магазин, которого должно было хватить на шесть или семь очередей, а закончился он уже на третьей, Кнут постарался отключиться от лишних мыслей. Четыре точки и два направления возможного перемещения противника, о чем–то другом командир во время боя думать попросту запретил.

До двух точек, буквально в двадцати метрах от котельной, противник точно не добрался, иначе бил бы в упор, наверняка, и в окна уже летели гранаты. Подождав, когда утихнет стрельба, активировал дар, высунулся, стараясь стоять боком, выпустил одну очередь по чему–то темному за одним из окон дальнего цеха, присмотрелся, и тут же получил две пули — в плечо и грудь. Упал на пол, хотя может и сумел бы устоять, только зачем?