Игорь Демин - Кнут

Не к проституткам же теперь идти? Мелкая и Карну–то терпела с трудом. Умела галлюцинация вывести из себя, хотя он изо всех сил старался остаться уравновешенным и спокойным. Знала все пунктики, крючки и ниточки, за которые нужно дергать, и, как ни крепись, Седой не выдерживал, взвинчивался, орал, а потом извинялся, долго терзаясь чувством безосновательной, как ему казалось вины.

Может Алтын найдет способ ее оживить? И не будут тогда нужны ни Карна, ни клан.

— Хорошие новости, Седой, — похвалился Гриб, когда они уединились в зале заседаний Совета, — Агентура притащила в клювике информацию о семи кураторах Инженеров: имена, места жительства, боевые отряды и рабочие звенья, которые они контролируют. Об их дарах узнать не удалось, но не все коту масленица.

На стол легли несколько листов, заполненных мелким шрифтом.

— Отлично! Просто прекрасно!

— Это еще не все. Тут также данные по одиннадцати рабочим группам, которые сейчас работают на крупных заказах. Это далеко не все крупные звенья Инженеров, но охота и за этими растянется на несколько месяцев, а то и больше.

— Шикарно, — новости были действительно хорошие, — Значит, нам не придется искать самим. Будем работать точечно.

— Да, — согласился Гриб, — Очень вовремя нам эта информация, ни раньше, ни позже. Не был бы я уверен в своей агентуре, подумал бы, что нас заманивают в ловушку.

— А кто агентура? Ты так и не рассказал.

— Извини, не могу. Обещал не раскрывать источники. Могу только объяснить их мотивы. Есть среди Инженеров люди, которые уверены, что за нами, за Погонщиками, будущее, но чтобы это будущее наступило быстрее, нашему клану никто не должен мешать развиваться. Инженеры же нас никогда не жаловали, а как мы начали набирать силу, сам знаешь, объявили полномасштабную охоту, которая и привела к войне. Извини, что рассказываю очевидные известные тебе вещи. Я только затем, чтобы не оставалось недомолвок. Так вот, есть люди, которые ставят на нас, но пока сыр–бор не готовы открыто эту позицию высказывать, понимаешь?

— Понимаю. Но если они и своих ни в грош не ставят, почему ты решил, что мы им можем доверять? Может это их внутренние разборки.

— Да и пусть разборки! Разве нам плохо? Мы в любом случае планировали начать свободную охоту, почему бы не делать это по спискам? Ну не логично это — расставлять девятнадцать ловушек в разных местах не зная даже, когда мы появимся и с какими силами, да и появимся ли вообще. Отработаем эту информацию, со всей, конечно, осторожностью, а дальше будем думать, кому и зачем нужно доверять.

Поразмыслив для вида, Седой согласился:

— Вполне может быть, что кто–то нам сдал своих внутриклановых врагов. Планирует завоевать доверие, а потом вкинуть дезу, заманить и прихлопнуть нас одним ударом. Но пока согласен, стоит начать работу по этому списку. Какой из кураторов ближе всего к нам?

— Вот, — Гриб указал на нужную строчку в списке, — У него в поддержке только два рабочих звена и личная охрана. Правда тут указано, что в ближайших пару месяцев у него может по делам оказаться один серьезный боевой отряд по руководством какого–то Кумника.

— И это все, чего вы добились за полтора года? — Алтын бросил тяжелую стопку подшитых бумаг на стол, — Скажи, Нигмат… черт! Никак не привыкну. Скажи, Татарин, чем вы тут занимались?

Татарину, носившему в свое время фамилию Нигматуллин и звание кандидат наук, было не просто перестроиться. Вот уже месяцев пятнадцать именно он возглавлял лабораторный комплекс и теперь, когда Седой наконец–то вытащил из бункера Алтынова, придется заново свыкаться с бескомпромиссным тоном бывшего начальника.

— Исследованиями. Мы занимались исследованиями, чем же еще?

— И? Где результаты?

— Так вот же, — Татарин показал на стопку распечаток на столе, — Там же тысячи опытов. Вы посмотрите внимательно, есть очень интересные результаты.

— Интересные результаты ты можешь напечатать в журнале «Техника молодежи», потом свернуть трубочкой и засунуть себе куда–нибудь, для лучшей осанки. Почему не сформулированы основополагающие направления поиска? Где расчёты? Почему не проводились полевые исследования на границах кластеров? Где замеры среды во время перезагрузок? Вы вообще из лаборатории выходили?

— Задачи такой не стояло. А для расчетов нужны мощности. Не на калькуляторе же считать? Да и не выпускают нас особо отсюда.

— В трех километрах граница кластера, который перегружается раз в пять дней. Чуть дальше, в пяти километрах — территория с циклом в три недели. Что–то мне ничего не говорили о том, что вы тут заперты как пленники.

— Нет, но… Нужна охрана. Причем, постоянная. Тут, знаете ли, не парк для прогулок. У нас и здесь работы хватит на десять лет вперед.

— Так бы и говорил, что ты планируешь еще десять лет печатать эти бумажки, — Алтын брезгливо ткнул в распечатки, — Давай начистоту, Нигма… Татарин, ты собираешься работать? Или мне нужен новый заместитель?

— Собираюсь…

Ученый только сейчас заметил, что стоит с опущенной головой, как школьник, которого распекают родители за очередную двойку. Точно как в прошлом, хотя совсем не так он представлял себе встречу с бывшим начальником. Думал, встретит его если уж не начальственным тоном, то как минимум — как равный.

Слишком много всего было пережито здесь, в Стиксе. Слишком много сделано. Почти полтора года борьбы с собой, с собственной совестью, страхом и ночными кошмарами. Он взял на себя не только ответственность за научный поиск, но и за жизни сотрудников. Седой очень давно всерьез занялся спасением ученых, но только с приходом Нигматуллина лабораторный комплекс заработал всерьез.

— А если собираешься, то будь добр к завтрашнему утру составить перечень необходимого оборудования, которого не хватает для полноценной работы, приборов и снаряжения для полевых выходов. Еще нам нужны герметичные боксы для работы. Надо прикинуть, как их собрать или где добыть. И разузнай, как тут устроена вентиляция. Вытяжки слишком шумные, мешают работать. Пока все. И собери завтра всех на планерку.

Татарин хотел что–то возразить и объяснить, но Алтын уже не слушал, все–таки взявшись за изучение результатов опытов. Завтра на планерке, похоже, будет жарко. Начальник, бывший, а теперь и настоящий, не замечал или не хотел замечать то, что далеко не всех природа одарила таким же, как у него чутьем к перспективным направлениям исследований и научным прорывам. Упустишь, недосмотришь, поленишься — и будь уверен, прилетит на ближайшей летучке.

— Ты еще не ушел? Смотри, почему в этом направлении перестали работать?

Чертыхнувшись про себя, ученый начал обходить стол, чтобы посмотреть, о чем конкретно говорит Алтын, но тот уже перелистнул страницу: