Семён Афанасьев - Алекс и Алекс

– Как у тебя интересно сменилась точка зрения за это время, – хихикает Алекс. – Иные версии будут? И да, с моей точки зрения, это общая социальная тенденция, а не случай с конкретным врачом.

Пользуясь особенностями местных программ перевоспитания в тюрьме, Алекс из своего чипа в карцере напрямую связывается с беспроводной сетью Квадрата, затем уже из неё выходит «в большой мир». Пока я делаю указанные им задания, он «повышает собственный уровень владения окружающей обстановкой» (его слова), не вылезая из онлайн университетов, из разных правительственных учреждений и прочей подобной мутоты.

Итогом его изысканий часто становятся дополнительные задачи мне. Типа чтения в свободное время учебника по одному из южных языков (как по мне, тупая трата времени, они и так говорят на всеобщем. Но с Алексом я не спорю, ибо договор).

– Вот ваша официальная точка зрения, « Боритесь за знания, и тому, у кого они лучше, будет счастье », и у меня сразу вызвала массу вопросов, – хмыкает Алекс. – Но есть общие принципы, одинаковые для всех. Кто в вашем обществе получает в распоряжение ресурсов больше всех? Ну, и не только в вашем, заметим, – добавляет он после небольшой паузы, затем сразу оговаривается. – Тех, кто при власти, не считаем.

– Если речь об обычных людях, то те, у кого редкая специальность или сверхвысокая квалификация.

– У врача в медпункте суда с квалификацией всё в порядке, – напоминает Алекс. – Сильно это ему помогло устроиться в жизни? Или скажем иначе: он сам себя успешным считает?

– Получается, набор редких знаний и умений либо качеств ценится выше, – утверждаюсь в первоначальной гипотезе. – Причём редкий не столько с точки зрения, что он редко встречается. На скрипке вон вообще никто не пиликает, а что-то скрипачи миллионерами не стали. В основной своей массе… Редкий – в смысле комплекс умений, из очень уникального сочетания компонентов, плод большого труда над каждым из компонентов.

– Именно. А твой сегодняшний набор тут у вас не просто редкий, а вообще уникальный, – припечатывает Алекс. – Например, энергии в тех спектрах, что здесь существуют, ты теперь вообще видишь все. Направленное внимание чувствуешь на твёрдую четвёрку по моей личной десятибалльной шкале, но для вас ты в этом, считай, ас и академик. Да и у нас для такого срока обучения более чем неплохо… Мышечный тонус сегодня у тебя даже сравнить нельзя с тем, что было. В лучшую сторону. Сердце, лёгкие – как у астронавта, с тем, что было, тоже не сравнить… Культуру движений подтянули; на фоне всех ваших, тебя вон даже не всякие дроиды берут. И это в тюрьме-то! Эвристические способности тебе вкачали, как академику, но этого ты пока просто не можешь оценить в одиночке. А по образованию, кстати, ты за свою старшую школу вполне можешь хоть завтра попытаться сдать экзамен. – Ехидно завершает Алекс.

Мне кажется, моё сердце как будто пропускает удар:

– Серьёзно?

– Вполне. Я сверялся с разными версиями образовательных программ. Скажем, по местным гуманитарным предметам мы с тобой оба ноли. Но тут ты всегда можешь выбрать любую другую культуру для диалога, и это автоматически нивелирует все преимущества чужаков: история, культура, литература и так далее у вас от региона к региону отличаются полярно. Для поступления в ваш университет, владение другой культурой барьером не является, если только не соберёшься на гуманитарный факультет именно этого профиля.

– Боже упаси! – открещиваюсь от самой идеи.

– Ну а точные науки, или естественные, типа химии-физики-биологии-математики, ты сейчас знаешь на вполне пристойном уровне даже для выпускника этой вашей старшей школы.

– Как это возможно за два месяца? – осторожно спрашиваю, помолчав.

Я, конечно, никогда так раньше не занимался, как тут. Но всё равно неожиданно.

– В школе много времени тратится зря. При вашем групповом обучении, преподаватель ориентируется на средний уровень по классу. А я тебе менял темы и упражнения сразу, как только видел, что ты усвоил предыдущее.

– Хм. Экзамен за старшую школу не бесплатный, но и стоит не запредельно, – мои мысли непроизвольно сворачивают в сторону открывшихся перспектив.

– А сейчас у тебя снова работает закладка, – ехидно замечает Алекс. – Всё мечтаешь стать нужным кому-то и получить своё место от кого-то, кто, по твоим шаблонам, имеет возможность тебе что-то давать или предоставлять?

– А какие варианты? – вздыхаю, выкидывая из головы предыдущую мысль.

– Есть варианты, – уклоняется от прямого ответа сосед. – Мы не договорили. Если знания в качестве гарантии успеха отпали, даже отличные, что осталось?

– Ну, спортсмены там всякие богачи ещё, – старательно анализирую всё, известное мне. – Шоу-звёзды. Актёры крутые, да мало ли. Только там те же правила: всё давно распределено между своими, и там свои кланы.

– Видимо, тебе просто не хватает опыта, – признаётся Алекс. – Прими как аксиому на этом этапе. В жизненной конкуренции, не обязательно побеждает самый мудрый. Или самый сильный – вон, сколько спортсменов-инвалидов в высших лигах после того, как они со спортом завяжут и со стимуляторов слезут.

Он держит свою обычную паузу, но мне лень думать из-за сегодняшнего забега:

– Ум не считается, сила тоже, – итожу услышанное. – А что тогда остаётся? Богу молиться?!

– Об этом варианте я не подумал, – Алекс снова ржёт. – Но ты упускаешь рефлекс цели. Э-э-э, м-м-м, сила воли по-простому, если на твой язык адаптировать. В отличие от знаний, силы и их производных, ресурс силы воли бесконечен. Просто не все умеют им правильно пользоваться.

– Так ты мне эти два месяца, что ли, этот рефлекс цели вкачивал? – некоторые фрагменты у меня в голове складываются в мозаику.

– Кроме прочего, тёзка. Кроме прочего, – смеётся Алекс. – Ничего не чувствуешь, кстати?

– У нас гости, – говорю через мгновение, просканировав пространство вокруг на доступную мне величину сигнала.

В день первого забега, после попадания в карцер, в закрывающемся снаружи вырезе на двери появилось лицо сорокалетнего мужика:

– Привет от братвы, – весело выдал он. – Держи!

Передачей от него был запаянный пластиковый пакет.

В течение короткого двухминутного разговора выяснилось, что лучшего питания лично мне ждать не приходится – оно еле-еле на уровне физиологической нормы (и то, только формально; на самом деле – даже хуже). А Алекс к тому времени о местном рационе уже высказался, причём нелицеприятно. Сказав, что лично ему придётся здорово напрягаться на клеточном уровне и на уровне обмена веществ, чтоб мне не протянуть ноги.

Местные завсегдатаи и старожилы, оценив мой забег в первый же день (кто бы мог подумать…), из корпоративной солидарности решили меня поддержать. Каким-то образом добыв у местной охраны их же собственный суточный пищевой рацион, они переправили его мне.