Семён Афанасьев - Алекс и Алекс

Зато к накопанной на поляне в лесу дикой картошке и подстреленной пичуге был отобран целый набор специй, что сделало и так бесподобный вкус свежего жаркого по-настоящему божественным.

Ну, как жаркого… Ввиду отсутствия любого масла или жира, мы проявили смекалку: вывалили всё на противень духового шкафа, засыпали солью двух видов, специями, перемешали и банально накрыли металлической кастрюлей. Затем поставили в шкаф на двести десять градусов и на сорок пять минут.

Самым сложным стало дождаться последние полчаса: беготня по лесу, первая в жизни разделка живой птицы, чистка мелкой, как горох, картошки в сумме вымотали сверхмерно. Хорошо ещё что Алекс догадался сунуть птицу в кипяток – перья после этого отделялись значительно легче.

Зато результат затраченных усилий стоил. По просьбе Алекса, я вытащил второй матрас с кровати на балкон, согнул его буквой «Г» и подкатил валиком. Теперь из подобия кресла на балконе можно наслаждаться жизнью. Что мы и делаем.

– Кстати, ещё грибы можно будет поискать, – зачем-то говорит Алекс. – Сто процентов, в таком лесу должны быть какие-то их виды. Хотя-я, мицеллий в жару выше двадцати восьми деградирует.

– Да и так хорошо, – отмахиваюсь. – Ямса там ещё копать и копать на той поляне, птиц вроде тоже в окр у ге хватает. Да и не верю я, что пропитание здесь надо добывать самостоятельно. Сто процентов, завтра что-то должно решиться с едой: даже в тюрьме кормили.

– Ага. Почти качественно и почти досыта, – ехидничает Алекс, но мне лень спорить.

Сытый желудок, как ничто иное, способствует умиротворению, всепрощению и оптимизму. Только не все это понимают.

На какой-то момент я даже засыпаю.

Чтоб проснуться от криков снизу, под балконом, и брошенного рядом мелкого камня.

– Эй, иди сюда! – внизу под балконом стоит давешний придурок, с которым мы уже знакомы (в том числе через местный чат) и с которым в будущем точно ещё предстоит выяснять отношения.

– Ты что, покомандовать решил?! – в первый момент, даже искренне удивляюсь смеси его наглости и тупости. – Я ж тебя вроде предупредил, нет?

Понятно, что этот Виктор Primo раньше был местными типа как альфой. Он привык к определённому положению вещей и всему такому, особенно с учётом его семьи (я успел пошариться по местному форуму, пока жарилась картошка, и кое-что почитал). Но в этом несовершенном мире очень мало что остаётся неизменным долго. Алекс, кстати, считает точно так же, хотя он и не согласен с тем, что этого дурачка надо поставить на заслуженное место и периодически следить, чтоб он с этого места не сходил.

Я не настроен особо подчиняться местным неписаным раскладам и правилам Корпуса, в том числе потому, что они меня не касаются. Хотя, возможно, это будет нелегко.

В этот раз мудак по имени Виктор пришёл уже с другими пацанами, общим числом пятеро, плюс между ними затесались какие-то девчонки.

– Пошёл нахер из-под моего балкона, – предлагаю ему в последний раз. – По-хорошему.

Кто б слушал… Воистину, от доброты и деликатности в этом мире одни проблемы.

– Дамы, к вам претензий не имею, – объявляю с балкона через полминуты, когда становится понятным, что здравый смысл над этим гамадрилом не властен. – Отойдите на пять шагов, не хочу вас испачкать.

Алекс шипит по внутренней связи и категорически демонстрирует несогласие с моими дальнейшими действиями, но он и никогда не рос на нашей улице. А в том же Квадрате, по его собственному признанию, находился в роли пассажира.

Когда девчонки послушно отшагивают назад, начинаю метать вниз оставшиеся от птицы кости, включая достаточно большие.

Пацаны, пришедшие с Виктором, после этого тоже отбегают в стороны. И только он один продолжает стоять на месте, пытаясь уворачиваться, и сотрясает воздух выкриками.

– Я тебя завтра найду, – сообщаю ему, потому что двигаться куда-то не просто лень, а после такого ужина кажется ещё и преступлением.

Вид отсюда чудесный. Еда была добыта собственноручно и оказалась отличной. За последние два месяца мне ещё не было так хорошо. Да и до этого, если честно, тоже…

А идти на поводу у какого-то мудака – ну, до Квадрата, может, я бы и спустился тотчас. Но два месяца там – это целая пропасть мировоззрения между мной и такими, как тусуются сейчас внизу. Не какому-то мудиле диктовать мне, что я буду делать в следующий момент.

В голову приходит ещё одна идея, как отогнать дебила до утра (разберусь с ним завтра). Протягиваю руку к казённому комму и пишу ему в личку.

Личный чат Корпуса.

Алекс: Я тебя сейчас обоссу сверху, еблан, если не свалишь из-под моего балкона. Завтра я сам тебя разыщу, поверь.

Виктор Primo : Ты труп, урод! Ты понял меня?! Ты труп, уродец!!!

Алекс: Мой личный опыт говорит, кто не нужно сильно прислушиваться к тому, как орёт даже самый громкий петушара. Считаю до трёх…

Поначалу он смешно подпрыгивает на месте, когда ему приходит от меня сообщение (видимо, мой контакт у него внесён в какой-то особый список и сигнал от меня отличается от прочих).

Прочитав написанное мной, он украдкой оглядывается по сторонам, с ненавистью смотрит на меня, затем всё же пишет ответ текстом.

Предупредив его последний раз, я многозначительно упираю указательный палец в понятное место на форменных штанах и громко отсчитываю:

– Три… Два… – В этом месте, начинаю подниматься с «кресла».

Выкрикнув ещё пару пассажей, Виктор наконец удаляется.

Прочие следуют за ним.

А меня ещё ждут три сорта кофе, сахар двух сортов, чай (которого в наличии пять разных пачек) и такой неповторимый закат с собственного балкона. Считай, собственной же студии, площадью под триста пятьдесят квадратных футов [10] Около 35 кв.м. , в которой горячая вода из крана не ограничена.

Внутренний чат Корпуса.

Вилли: Ничосе 0_0урка за Саю, похоже, вписался.

Анна: На каждой улице иногда бывает праздник ^_^ но это действительно удивительно. Ладно, будем посмотреть. Запасаемся попкорном.

Сая: НЕТ! Я сама по себе! Я к нему никаким боком! Виктор, ты тут?! Я его знать не знаю!

Виктор: К тебе вопросов нет. Это только между нами с ним… Кто-то знает, кто он такой? И по какой программе будет учиться?

Дэн: Завтра прогрузятся списки, можно будет поискать во всех группах. Но если живёт в «гостинице», то явно что-то непростое. По казарме вон как проехался… мудила.

Анна: «…явно что-то непростое…» – не обязательно. В жизни разное бывает. Может, сын кого-то из ветеранов?