Владимир Поселягин - Освобожденный: Освобожденный. Освободившийся. Возрожденный [сборник litres]

Некоторые возразят, напомнив, что маневровые двигатели работают от энергии реакторов, а топливо используют только разгонные. Не отрицаю, это так и есть, однако есть одно большое «но». Так работают двигатели малых и средних кораблей, у тяжёлых не так, разгонные-то да, тоже от топлива работают, а вот маневровые и от топлива, и от энергии, что существенно повышает их мощность и позволяет управлять такими монстрами, как, например, «Матрона». Так что даже чтобы сдвинуть корабль с места, мне требуется топливо, за ним я и летел.

Путь до «Пумы» занял девять часов, впервые иду обратно с пустым контейнером, даже как-то непривычно. На месте я совершенно спокойно связался с оператором заправочного терминала, и тот с помощью манипуляторов с заправочными пистолетами закачал мне топливо в баки бота, в оба малых контейнера и в большой контейнер. После чего, подсчитав, сколько топлива я принял, выдал цену. На счету оставалось не так много, но мне хватало на десять таких заправок, поэтому переведя оплату, я медленно почапал обратно. Контейнер теперь весил прилично, но не так, как будто в нём была руда. Легче он был.

За двенадцать часов я, старательно проверяясь, нет ли за мной слежки, вернулся к схрону, произвёл ту же процедуру расчистки прохода «Ежом», отогнал бот с контейнерами к «Матроне» и на двигателях скафа вернулся обратно, мне ещё проход обратно заделывать. В этот раз я его усилил, чтобы он не бросался в глаза, натаскав большое количество мелких и средних астероидов, чтобы эта каверна не привлекала внимания.

Вернувшись обратно, я состыковался с ботом и снова занял капсулу реаниматора, но в этот раз на три часа, чтобы тот провёл полное лечение и обследование. Капсула – это, конечно, хорошо, но и про обычный сон нельзя забывать, в следующий раз я просто высплюсь.

Время было десять часов утра, когда я выбрался из капсулы. Несмотря на бодрость во всём теле, я чувствовал моральную усталость. Я реально загнался с этими кражами и перетаскиванием трофеев на «Матрону». Всё второпях, всё бы побыстрее, вот и пошла эмоциональная отдача, откат как говорится.

Пройдя из трюма в каюту, я набрал полный поднос всякой еды – по фиг, что сейчас для меня завтрак – и, устроившись за столиком, смотря какую-то комедию про нелепые приключения недотёпы-пилота в космосе, изредка смеясь шуткам, стал уничтожать все блюда. Так я провёл весь день. Отдыхал, смотрел фильмы, дважды посетил по два часа тренажёрный комплекс – тренировки я не забросил – и просто отдыхал ни о чём не думая, ничего не планируя. Сон принёс то облегчение, на которое я и рассчитывал, суточный отдых сказался, я реально отдохнул и был готов к работе. То пугающее меня наступающее безразличие ко всему пропало.

Позавтракав, я надел скаф и выбрался в открытый космос. Искин бота прожекторами освещал мне лётную палубу. Да и у меня был фонарик на шлеме и прожектор на плече, так что не заблужусь. Проникнув на лётную палубу, створки всё ещё были распахнуты, я активировал открытие среднего контейнера с корабельным инженерным комплексом, после чего, введя коды и пароли в искин комплекса, отдал ему приказ встать на зарядку. Технические дроиды уже доставили на палубу мобильный реактор. Пока дроиды комплекса запускались и подсоединялись к коннекторам шнуров реактора, я формировал первое задание для комплекса. Ему было необходимо разобрать часть обшивки над рубкой, не трогая силовой каркас, после чего извлечь саму рубку и жилой модуль. Пока хватит, без этих наипервейших действий смысла браться за остальное просто не было.

Времени на формирование этого приказа у меня ушло полтора часа, после чего я отправил его инженерному искину, получив подтверждение получения. Сам дроид, где находился искин комплекса, а также два больших погрузочных дроида, используемых для тяжёлых работ, уже развернулись из транспортного состояния. К тому же у этих трёх дроидов не было батарей питания, как у остальных, а стояли малые реакторы. Вот искин сразу и отправил двух дроидов-погрузчиков на место ремонта, чтобы они начали разборку обоих модулей. Закончив с инженерными, дальше они сами разберутся, я занялся написанием приказов для технических комплексов. Часть внутрикорабельных работ они уже сделали, осталось начать ремонт внутренних коммуникаций, например, топливные магистрали были повреждены, благо у меня был изрядных запас ремкомплектов. Также они должны были заняться ремонтом двух пусковых, подготовить места для установки новых взамен уничтоженных, включая орудийные башни, поменять горелые эмиттеры щита и многое другое. Тут не на недели работы, на месяцы. На два точно. Всё-таки для такого огромного корабля три комплекса несколько маловато, тут надо не менее пяти инженерных и десяти технических. Но я особо не торопился, некому меня было поторапливать, так что будем работать не спеша, качественно восстанавливая «Матрону».

– Левее… Правее! – командовал я, но искин инженерного комплекса не особо прислушивался к моим приказам, согласно своей логике заводя тушу рубки внутрь корабля, чтобы закрепить её на каркасе шахтёра и начать подключение к внутренним коммуникациям.

Вися в пространстве над огромным проломом в туше «Матроны», я наблюдал, как рубка медленно исчезает и её заводят под броню. Наконец, когда остался на виду только край, она замерла, и тут же забегало множество дроидов, как инженерных, так и технических. Последние занимались подключением заменённых коммуникаций и заведением в рубку энергошин от реакторного отсека, а инженерные крепили огромными болтами рубку к силовым балкам. Таких болтов нужно было закрутить более шестидесяти, вот они этим и занимались.

– Да-а, – протянул я. – Три с половиной месяца мучений, и вот, наконец, дело сделано и основной ремонт идёт к завершению.

Это не совсем было так. Как ни странно, за эти месяцы мы только и смогли, что извлечь рубку и жилой модуль. Так как они были повреждены и не сворачивались в транспортное состояние, инженерные дроиды были вынуждены резать их на небольшие куски и так понемногу вытаскивать наружу. Именно это и заняло около двух месяцев. Потом мы заводили внутрь жилой модуль и подгоняли его. Это тоже не быстрое дело. Что мне нравилось в этом модуле, так это то, что он был рассчитан на проживание максимум сотни человек, а не тысячи, как было на «Матроне» ранее. То есть военные очень серьёзно относились к быту экипажей кораблей, предназначенных для долгого рейда, а линкор «Лавит» как раз и считался патрульным кораблём. Они могли находиться в патруле до нескольких месяцев – в военное время длительные рейды по коммуникациям противника. Так что проектировщики серьёзно отнеслись к заказу флота насчёт удобства экипажа. Восемьдесят семь отличных кают, многие двухкомнатные, кафе, бар, небольшой клуб с танцполом и роскошный парк с прудом, где можно было просто отдыхать. Правда, парка и воды у меня не было, только то, что в боте, но я решу эту проблему, не такая она уж и серьезная. В парке даже свой искин был, что должен следить за флорой и, возможно, фауной.