Александр Кормильцев - Пустой

Этот выстрел мне удалось рассмотреть в деталях, потому как расстояние было уже не столь велико, да и одержимый, подстреленный ранее и припадавший на левую ногу, бежал гораздо медленнее. Стрела, выпущенная бородокосым, пробила голову твари в районе виска, это при том, что расстояние до цели было метров тридцать, да и стрелять приходилось сбоку по движущейся мишени. А крестный и впрямь серьёзный лучник, не знаю, что на это сказали бы умелые стрелки, но мне выстрел показался мастерским. Хотя, я лук ни разу в жизни и в руках не держал, откуда мне знать, насколько сложным было бы повторить это попадание… А ну их, эти размышления! Выглядело это и впрямь впечатляюще, вжих… и стрела в голове!

— Дядька Прохор, дай я их! Чегой стрелы зазря переводить! — последний жрач еще падал со стрелой в голове, а из строя выглянул Фёдор. Встав в полный рост и нетерпеливо поигрывая двуручником, он указал в сторону приближающихся бегунов, видимо, хотел порубить их в ближнем бою, на глазах у толпы. Идею верзилы тут же поддержал кто-то из второго ряда, выкрикнув одинокое “Давай! “, видимо не все прихлебатели верзилы ушли на промысел.

— На колено, балбес! Ты чегой творишь, башка твоя пустая?! — крестный заорал, да так, что я невольно вздрогнул, все таки стоял прямо за ним и не ожидал столь эмоциональной реакции на выходку Фёдора. — Лучники, второй ряд, стрелять! Чегой застыли, прострелите голову этому дурню, там все равно ничаго нету!

Фёдор, не мешкая, присел, пропуская над собой стрелы. Конечно же, никто и не собирался в него стрелять, лучники выстрелили лишь после того, как он опустился на колено, подобно остальным воинам первого ряда. Стрелы тут же нашли свои цели, бегуны к этому времени приблизились на расстояние уверенного поражения, так что свалили их в секунды. Тем более живучесть у них была гораздо меньшей, чем у жрачей.

— Кусааааач!!! — глазастый лучник, во время нападения одержимых, остававшийся на своей наблюдательной бочке заорал во все горло, и в крике этом явственно слышались нотки страха.

Обернувшись в сторону, с которой пожаловала пятерка одержимых, предполагал, что придётся вновь вглядываться вдаль, в ожидании появления фигур на горизонте, но реальность оказалась иной. Присматриваться, приглядываться и вообще как бы то ни было напрягать зрение не пришлось, ужасная фигура кусача, несущегося на строй со скоростью разгоняющегося автомобиля, была видна во всей красе. И краса эта не предвещала ничего хорошего. Ведь одержимый, которого наш “впередсмотрящий” назвал кусачом, был гораздо крупнее своего убитого бородокосым собрата.

Может глазастый лучник ошибся со страху, а может наш кусач был начинающим или, как любил выражаться крестный, зеленым. К тому же, у убитого кусача с одной из верхних конечностей были проблемы, дядь Прохор сказал, что где то он ее потерял и теперь отращивает новую. Возможно и это повлияло на не слишком впечатляющие размеры убитого, в сравнении с несущейся на нас машиной смерти.

У этого с лапами был полный порядок, да и со всем остальным тоже. Непорядок был у нас. Глядя на ощетинившийся копьями первый ряд, приготовившийся к стрельбе второй и затылком ощущая почти материальный страх, исходящий от третьего, я и сам не на шутку струхнул. Попытался сглотнуть слюну, но во рту все пересохло, губы будто слиплись, а язык казался куском деревяшки, по какой-то непонятной причине оказавшейся во рту.

Кстати, страх исходил не только от толпящихся позади женщин и подростков, но и от остальных волнами накатывал. Опытные вояки, видимо понимали, что, даже если удастся справится с одержимым, потерь не избежать. Нечего и думать расстрелять чудовище стрелами и болтами издалека. Я хорошо помнил, как бессильно отскакивали стрелы от каменной головы убитого кусача, а те, что все же попадали в места, где пробить шкуру твари удавалось, не оказывали особого эффекта на самочувствие одержимого. А этот, к тому же ещё здоровее, наверняка и шкура у него прочней и башка крепче.

— Топтун!!! — запоздало выкрикнул, поспешно соскакивая с бочки, наблюдающий. Запоздало потому, что все уже прекрасно видели еще одного одержимого, мчащегося следом за первой тварью.

Ну вот и пожалуйста, хотел полюбоваться на ещё невиданного ранее представителя семейства одержимых, и сразу такой экземпляр, как по заказу. Только заказ этот немного не вовремя поступил. Тут не знаешь, как с кусачом совладать, а к нему ещё и топтун в придачу. По размеру был он меньше мчащегося впереди старшего брата, но был по габаритам примерно равен с убитым кусачом. Это получается, что подразделяемые на разные ступени развития твари по размеру могут быть почти одинаковы. Нет определенных габаритов, после которых развитого топтуна можно называть кусачом. Видимо, границы в определениях тут довольно расплывчаты. А может, есть какие-то дополнительные признаки, по которым различаются одержимые.

Один из этих признаков сейчас можно было различить невооружённым глазом, то есть ухом. Если внимательно прислушаться к звукам, что слышались со стороны мчащихся одержимых, можно было расслышать топот, раздающийся от бегущей позади твари. Звука соударения лап кусача с плотным утоптанным грунтом почти не было слышно, несмотря на внушительные размеры и соответствующий им вес. У топтуна же все было с точностью наоборот, его ступни отбивали такое стаккато, что можно было подумать, будто конь по брусчатке мчится. При этом весу в нем было явно меньше, чем в кусаче. Подковы у него на пятках что-ли?! Нужно бы при возможности осмотреть его ноги, узнать, чем он так громко стучит. Но теперь хотя бы не нужно голову ломать, пытаясь понять, почему эту тварь топтуном прозвали.

— Лучники, стреляй! Арбалетчики, метатели ждать! Ловкач, будь готов! Коли не свалим, дар твой пользовать придеца. — пока я разбирался с классификацией и названиями одержимых, бородокосый отдавал приказы, как и положено командиру. А также посылал стрелу за стрелой в стремительно приближающее чудовище, как и положено лучнику, согласно отданному командиром приказу.

Лучники лупили, как сумасшедшие, стрелы летели навстречу твари, но она и не думала обращать внимание на жалкие деревяшки, отлетающие от крепкой шкуры чудовища, словно от бетонной стены.

Бородокосый хмурился, правда, лица его я не видел. Но я бы на его месте точно хмурился, а, скорее всего, просто орал бы благим матом. Это надо привычку иметь и стальные яйца, чтобы лишь хмуриться при виде приближающейся неуязвимой образины.

Наверняка все вышеперечисленное было у крестного в достатке. Он продолжал хладнокровно опустошать свой колчан, внимательно следя за быстро сокращающимся расстоянием между одержимым и застывшими в тревожном ожидании бойцами.