Иван Винцев - Семья

— Твою мать, ты собираешься опять докапываться с теми же вопросами?! — раздался голос издалека.

— Если потребуется. — буркнул Раверсаль и судя по звуку щелкнул какой-то рубильник, затем связь прервалась.

В этот момент цех погрузился в гробовую тишину и лишь барахтающийся на льду Квин упорно тянулся к лежащему рядом кинжалу. Нащупав наконец рукоять ножа, юноша в очередной раз с трудом поднялся на ноги, и пошатываясь из стороны в сторону покосился на Лента.

— Ну что хватит тебе?! — прохрипел Квин возвышаясь над шокированным блондином. — Или таки продолжим?

Лент так и не ответил, растерянно переводя взгляд на старого товарища, молодой человек хотел было что-то сказать, но лишь глупо открыл рот не проронив ни слова. В мгновение ока его слепая вера в вину Квина пошатнулась. Лент наконец смог взглянуть на тот день и с другой точки зрения. Впервые за долгое время он допустил невиновность друга и поток новых теорий захлынул его разум. Ярость ослеплявшая его годами, постепенно угасала, а на смену ей в сердце зарождалось пугающее чувство вины, от которого казалось что сама земля уходит из-под ног.

Так и не дождавшись ответа от старого друга, Квин развернулся на месте и побрел дальше к намеченной им цели. В это же время пытавшийся встать на ноги Тревор так же погряз в нахлынувших на него сомнениях, но в отличии от Лента, он пока что не принял слова по радио за чистую монету. Командир тринадцатого подразделения по-прежнему не верил в то что он мог так ошибиться, однако он больше и не был уверен в своей правоте. Опираясь на ледяную стену, юноша упорно пытался выпрямиться в полный рост, не отпуская при этом кровоточащую рану в животе.

Приближающийся к нему Квин, тем временем лишь прибавлял шаг, и вот разогнавшись настолько насколько ему позволяла сломанная нога, юноша настиг объект своей ненависти.

Широко замахнувшись кинжалом, Квин что есть сил нанес колющий удар по противнику и черное лезвие звонко вонзилось в ледяную стену недалеко от головы Тревора. Острие ножа не почти не поранило командира, лишь немного надрезав ухо жертве. Однако этого Квину было недостаточно. Сделав глубокий вдох он со всего маха ударил жертву лбом в без того сломанную переносицу, и прежде чем Тревор упал, Квин успел схватить жертву за грудки.

Вслед за ударом в нос, он одарил бывшего товарища еще ударом коленом по ране в животе, и завершил всё рубящим хуком в челюсть.

«И это по-твоему месть?! Ты головой что-ли ударился придурок?! Добей его!»

— Хватит с тебя пока… — сплюнув скопившуюся во рту кровь буркнул Квин.

Отстранившись на пару шагов назад, юноша упал на лед и задрав голову к потолку томно посмотрел на снежинки опускающиеся в зал через дыру в крыше. Вытянув вверх окровавленные руки, он прищурился глядя на лунный свет сквозь щели в пальцах и прикрыл глаза. Жажда мести так и не покинула его разум, но после беспощадной атаки Алькора на простых солдат, юноша вдруг подумал что не хочет быть похожим на свое альтер эго. С трудом проглатывая злобу и обиду, он закусив губу что есть сил душил в себе стремление к возмездию.

— Может кто-нибудь уже принесет мне наручники, пока на меня опять не набросилась толпа желающих обезвредить? — недовольным голосом простонал юноша, размахивая над головой окровавленными кистями.

26 декабря 2015 года.

Топот шагающих в нога в ногу солдат, эхом отражался от мраморных стен широкого коридора. Старшие офицеры тринадцатого подразделения вяло маршировали парами по два человека, под изумленными взглядами снующих вокруг сотрудников. Квин закованный в наручники шёл в первом ряду, с устало осматривая произошедшие за последние годы изменения. С момента сражения чуть больше суток, а отдохнуть ему увы так и не довелось. По прибытию в офис тринадцатого подразделения, его койку в лазарете мгновенно оккупировали старые сослуживцы, без умолку расспрашивая как тот выживал в аду. Однако прежде им пришлось успокаивать разрыдавшуюся на радостях Алису, которая в итоге оказалась самым назойливым слушателем… И вот спустя несколько часов томных рассказов и воплей Шувалова, раненый пленник вновь стоял на ногах, но уже в центральном офисе совета. В паре с ним вяло шеренге шагал Тревор, который в свою очередь не отрывал виноватого взгляда от пола. Ему явно было не очень уютно идти рядом со старым товарищем. С момента их стычки на заводе, юноша пару раз пытался поговорить с Квином, но увы все попытки оказались мягко говоря безуспешными… Следом за молодыми людьми, шагала пара из Раверсаля и Кэшь. Равер то и дело предполагал какая им полагается участь, в то время как Кэшь постоянно шикала на него, одергивая пессимизм коллеги. Последним шагали Лент и Маркус… Лент же в отличии от остальных шагал абсолютно спокойно, с тоской уставившись на огромную дверь впереди. А вот молодой офицер казалось был ошарашен больше всех, так как он впервые оказался у входа в зал совещаний. И первое его появление в этой комнате явно сулило ему проблемы… Конвой солдат сопровождал шеренгу ребят словно заключенных прямиком до ворот огромного зала. Достигнув цели, солдаты как один встали на месте под сводами последней арки в коридоре и окруженные охраной офицеры последовали их примеру.

Тем временем из зала доносился приглушенный голос Феликса. Слова советника невозможно было разобрать, однако все прекрасно улавливали нотки недовольства в его интонации. Причиной тому были офицеры пятнадцатого подразделения, которых отвели на совет 30-ю минутами ранее. Вдруг с той стороны двери раздался короткий стук, и ведущие шеренгу солдаты мгновенно толкнули дверь и провели провинившихся паладинов в зал.

Гигантская комната, залитая белым светом, оказалась перестроена в своего рода театральный зал, так как трибуны членов совета располагались на округлых каменных ступенях, а сам новоприбывший конвой кучковался на самом нижнем ярусе помещения. Лицезреть вернувшегося из ада паладина похоже собралось большинство командиров подразделений, хотя некоторые трибуны все же пустовали. Однако на памяти Квина, подобного аншлага он припомнить не мог. Пробежавшись взглядом по членам совета, молодой человек заприметил пару знакомых лиц и тут его взор остановился на недовольной гримасе командующего Трогина. Уличив момент, юноша подмигнул пухлому дядьке и поприветствовал того добродушной улыбкой. Трогин в свою очередь едва не позеленев от злости отвернулся к своей помощнице и принялся что-то оживленно бубнить. Затем Квин перевел взгляд на сидящего в центре зала Феликса и тут желание улыбаться пропало без следа. На редкость сдержанный советник сейчас скорее напоминал разгневанную фурию. Взъерошенные волосы и красный оттенок кожи без труда дали Квину понять, что тот в ужасном расположении духа. С раздражением перелистывая доклады в толстой папке, он озлобленно покосился на прибывших в зал представителей тринадцатого подразделения и без особого желания указал тем куда встать.