Александр Шапочкин - Варлок 7

«Большая Игра» по сути и являлась тем самым искажённым «отражением» реальной жизни. Она так и задумывалась, инструментом, способным приобщить изнеженных и избалованных детишек благородных семейств и дворян, к интригам взрослой жизни и делам государства, пусть пока и игрушечного. Определить и развить их способности, выбрать цель в дальнейшей жизни, заточить навыки социализации и интриг.

И надо сказать, система работала! Школьники всего мира с упоением строили козни, воевали, шпионили, подсиживали друг друга. Образовывали коалиции и разрушали чужие союзы. Всё как в настоящей политике, но якобы… понарошку!

Понятное дело, что появление Аватара-колдуна, с толпой иномирян, не могло не сказаться на существовании Пятого Колледжа, а точнее «Ильинского полиса». Огромное количество других студенческих городов тут же бросились с ним дружить или наоборот, воевать. Ведь секрет поражения турестко-осмаснкого агрессора недолго оставался тайной и это с одной стороны кого-то пугало, но других, куда как более рисковых и отчаянных — наоборот раззадоривало.

Глупо думать, что запреты и правила, установленные Международным Организационным Комитетом «Большой Игры», соблюдаются неукоснительно и родители, а так же прочие старшие товарищи, совсем не помогают студентам даже не смотря на разнообразные штрафы и санкции установленные Конгломератом Наций. Что было в общем-то вполне естественно, ведь именно от результатов в «Игре», почти во всех странах зависел удачный старт будущей карьеры для юного поколения.

Так что идея о том, что «Ильинские» возьмут, да и провернут тот же ход, что и в недавней войне и на их улицах однажды появиться Кузьма — взволновала многие как молодые, так и седые головы. Других же, наоборот привлекала идея столкнуться лбами с самым молодым русским Аватаром в относительно безопасных условиях игровой войны. С чем собственно и была связана очень подозрительная активность вокруг Ильинского среди тех Полисов, где имелись на данный момент действительно сильные бойцы

Другими словами — дипломаты полиса зашивались, были подняты все резервы, мобилизованы даже те, кто никогда не входил в дипломатический корпус, но в целом соответствовал требованиям. Так, например сама Андриана, обучающаяся на финансовом факультете и остальные приближённые Кузьмы и Цесаревн.

А всё потому, что зачастую, при наличии уже собранной и укомплектованной делегации, возглавить её было просто-напросто некому. Ведь пусть основную работу делали простые «белые воротнички», от главы представительства требовались не только навыки риторики, этикета и умение с достоинством зачитать напечатанный на бумажке текст, но и определённый социальный статус, а так же политический вес. Причём, желательно не только в пространстве «Большой Игры».

Именно так младший бухгалтер консалтингового агентства «Гуревич и Машкова», занимавшейся консультациями владельцев среднего бизнеса в Ильинском, желающих попробовать себя на общеполисном рынке «ценных бумаг», Андиана Лежакова, стала вдруг восходящей звездой игровой дипломатии. Ну — пусть не «звездой», а так, «искоркой», но это не отменяло того, что связь и перспектива фаворитизации Кузьмой, делали её одним из лучших кандидатов на роль «Говорящей головы» от Пятого Магического.

Так что, по личной просьбе Яны, она и другие девочки за исключением Лены Касимовой, которую семейным советом сочли проф-непригодной в следствии неукротимой тяги к агрессивным формам ведения переговоров, пройдя сверхкраткий, ускоренный курс профильного обучения, так же участвовали в межполисных переговорах. Проводили встречи, принимали иностранные делегации и занимались другой, в том числе и общественной деятельностью.

Досталось не только Андриане, но и другим девушкам. Впрочем рыжей жаловаться не приходилось. Её начальство, директора агентства Юрий Гуревич и Мария Машкова не только категорически отказали в увольнении: «По собственному желанию в связи с непредвиденными обстоятельствами». Но даже наоборот, отправили в бессрочный оплачиваемый отпуск до «преодоления кризиса», с сохранением позиции. Правда не по доброте душевной и вовсе не потому, что она была ценным сотрудником, а по причине опять же связи с семьёй Ефимовых. То, что она у них вообще работала, очень даже благоприятно влияло на бизнес фирмы. Да и не то, чтобы ссориться, но рвать пусть и призрачные связи с Аватаром и самими Цесаревнами, ребята просто-напросто не хотели.

А так — все были при деле. И даже если на роль главы делегации находилась более достойная кандидатура, то присутствие хотя бы одной из «Группы Ефимова» в её составе, стало неписанным правилом для переговоров с лояльно настроенными представительствами.

Впрочем, Андре это даже нравилось. Нет, она любила свою настоящую работу! Но сейчас, она чувствовала себя частью чего-то большего, чем сотрудником маленького офиса на Яблоневой двенадцать! Андриана в кой то веки была полезной, почти как Нина, Инна или Женя, которых девушка очень уважала. Но не лишним придатком, который держат из жалости, как она ощущала себя в последние месяцы лета.

Собственно, именно поэтому недавно она и сбежала жить в общагу. Пыталась доказать мужчине которого любит, что она сама способна чего-то достичь, пусть даже это займёт годы. Хорошо ещё, что Кузьма быстро это пресёк… а то девушка пару ночей проревев в подушку поняла, каким детским был этот поступок. А вот вернуться, поджав хвост и сделать вид что ничего не было — гордость не позволяла.

А тут ещё с появлением «тёмной» сестры Иви, ещё дел навалилось. По крайней мере, для их… семьи. Адриана хоть никогда не говорила этого вслух, но давно уже считала Кузьму и девочек именно семьёй. Пусть теперь уже она как-то не торопилась официально зафиксировать этот статус.

К тому же, теперь она была не Ле Жак, а Лежакова. Одна во всём мире и даже без отчества, потому как родной отец от неё отказался, вот при регистрации она и оставила эту графу пустой. Папаня сейчас пребывал в «ИКУ ИК-9 УИСИН», расположенной где-то под Воронежем, отбывая пожизненный срок за «Государственную измену» и другие преступления, а заодно занимаясь пошивом варежек.

Брат до сих пор лежал в имперской наркологической клинике и не было никаких признаков того, что он когда либо оправится от последствий принятия «Попаданца». Даже скорее наоборот, ему становилось всё хуже, в первую очередь на психологическом уровне. Он страдал от собственной ущербности в реальном мире, на фоне былых видений героических подвигов вызванных магическим наркотиком. Ну а то, что доступа к новой дозе у него давно уже не было, только усиливало прогрессирующую болезнь.