Александр Шапочкин - Варлок 7

Я бы тоже не отказался потягать за неё Владыку. В первую очередь, чтобы он честно ответил мне на вопрос: «Вот нафига тебе старый, всё это было нужно?»

Пётр, присел на корточки, и послюнявив пальцы провёл ими по земле, а затем начертил ими последний символ на ловушке душ. «Очира-кумба-сабала», ну или «Ловушка душ» вспыхнула и пропала. Но это было ещё не всё. Облизав грязные пальцы, шаман со скрипом и хрустом перемолол своими ставшими вновь крепкими и сильными зубами песчинки, соринки и просто грязь, попавшую ему в рот, и проглотил.

Благоволение главного духа этой земли чукча почувствовал почти сразу. А заразиться чем-то… этого он не боялся ещё даже в своём мире. Шаманы не болеют, если только на то нет воли духов. Если ты чувствуешь жажду — можно хоть пить кишащую паразитами воду из гнилого болота, покуда местный дух благоволит тебе. А учитывая, что орк научил его не просить милости, а заставлять их делать что ему нужно.

Ярве ещё раз осмотрел руины, а затем глубоко вздохнул и выдохнул пламя, которое быстро убрало любые следы его присудив. После чего крутанулся на одной ноге и обратившись какой-то местной птичкой упорхнул в ближайшие кусты, где уселся на ветку и принялся ждать.

Долго они с его новым другом готовились к этому дню. Дух эльфийки заточённой в анимированной кукле, приходил сюда строго по расписанию и не раз и не два ещё, но уже добровольно, оказывался к этому времени на алтаре, жертвуя свою кровь какому-то там непонятному фэнтезийному божку. А духи тем временем, направляемые волей шамана, всё больше и больше свирепели.

Раз и на всегда уничтожить мёртвую эльфу, оказалось на удивление трудно. Только знания преданные Петру, да его нынешняя немалая выдержка, которой ранее он не обладал, позволили парням подготовиться к этому дню.

Дэну… как он просил себя называть, было в общем-то уже всё равно. Он горел жаждой мести, а делиться кровью, уходил выпив специальный отвар, из-за которого он не чувствовал ни боли ни дискомфорта. А сам алтарь, над которым шаман предварительно провёл особый ритуал под конец которого как учил зеленомордый старик, ещё и испражнился по маленькому, более не тянул из парня сиу, а уж как восстановить человеку кровь, молодой шаман знал ещё по своему старому миру.

Наконец-то кукла появилась. Именно кукла, а вовсе не живое существо, что было прекрасно заметно, хоть в вечерней полутьме сельвы это и был просто силуэт, смазанный кустами, росшими вокруг протоптанной ею тропинки. Пётр даже было забеспокоился, уж не почувствовала предательница эльфа его ловушек, но вдруг она сорвалась места и почти тут же влетела в одну из них.

Дура, просто не учуяла своей жертвы мёртвому богу, которой сегодня в разрушенном храме действительно не было, а потому и среагировала так, позволив поймать себя. Впрочем, это было ещё только начало.

Так и не поняв, что, собственно, её задержало, эльфа ворвалась в руины, и не найдя там свою жертву, принялась бегать вокруг, собирая на себя всё больше и больше ловушек душ. И вот наконец, Пётр, спрыгнув со своей ветки, вылетел прямо перед ней и вновь превратившись в человека с презрением взглянул прямиком в грубо вырезанное из деревянного полена вроде бы как женское лицо.

Ден, был не великим мастером резьбы по дереву и лепке в глине. Точнее, он был даже не криворуким дилетантом, а просто неумехой, который тем не мнее смог в какой-то мере сотворить чудо пользуясь знаниями приобретёнными у наднебесников. Вот только теперь, это чудо необходимо было убить, и если страшная рожа эльфы с карикатурными ослиными ушами торчащими в разные сторону и вызывало желание посмеяться, то технический гений «Донателло», вкупе с умениями переданными наднебесниками смогли создать чуть ли не идеальную духовную марионетку. Но вот лицо и вообще голова…

Пётр, вспоминая как Ден гордился этим шедевром мог только покачать головой. Ибо не досталось несчастному хакеру ни капли от таланта итальянского скульптора эпохи возрождения, чьим именем он просил себя называть.

— Кто ты? — выплюнула из пухлых скорее даже орчьих, нежели африканских губ марионетка, мелодичным девичьим голосом. — И где мой друг?!

— Я? Я тот, кто отправит тебя, к духам предков женщина, — спокойно произнёс Пётр, глядя на грубо вырезанное в дереве пустое лицо бывшей эльфы и стараясь не коситься на крадущуюся по кустам тёмную тень. — А про твоего «друга» я ничего не знаю. Мы, настоящие люди, не приносим в жертву кому бы то ни было своих друзей.

— Помог убежать! — тут же почти прошипела эльфа, но вот деревянная рожа на её лице никак не изменилась. — Ты умрёшь!

Оружием у эльфы служили две остро заточенные палки местного аналога железного дерева, которые она носила на тряпичном поясе. Да и нападала она так резво и бойко, что Пётр мог только защищаться, бешено вращая своим посохом вплоть до того момента, как из кустов с яростным боевым кличем не выпрыгнула его тёмная эльифйка с ходу рубанув марионетку саблей по спине.

И в этот момент одушевлённый констрат завизжал от боли. В неверии она протянула ладонь и проведя по ране начинавшейся на её плече, тупо уставилась на свою окровавленную, глиняно-деревянную ладонь.

— Как? — прошептала она хриплым голосом.

— Просто духи могут всё! — усмехнувшись ответил Пётр и ловко ткнул марионетку своим посохом в область сердца, от чего она закричала.

А через секунду, пиратская тёмно-эльфийская сабля срубила ей голову и окрестности оросило кровавым фонтаном, вырвавшимся из обрубка деревянной шеи. В следующий же момент тело куклы рухнуло и его тут же со смачным хрустом засосало куда-то под землю.

— Проклятье! — взревел на старо-фламандском, искалеченный мужчина и откинул в сторону не просто лишённый крови, но высушенный до состояния мумии труп молодой девушки с глухим стуком врезавшийся в кучу человеческих тел, многие из которых пребывали даже в худшем состоянии. — Проклятый щенок!!

Последнее, Рафаэл Федерик Камил ван дер Мер, высший вампир или Стиркс, как сами себя называли эти существа, произнёс на языке, который вряд ли бы можно было услышать не только в Старушке Европе, но и вообще в этом мире. После чего совершенно неэлегантно вытер окровавленный рот рукавом единственной здоровой руки и звонко, протяжно рыгнул. Собственные манеры, слетевший аристократический лоск, как, впрочем, и непрезентабельный внешний вид, древнего маркиза в данный момент совершенно не волновали.

Оторванная рука, тяжелые раны на груди и животе, а также, наполовину содранный скальп и вытекший глаз, как-то не способствовали соблюдению этикета. Однако самым поганым в его нынешнем положении, было вовсе не эстетическое уродство, а то, что нанесённые странной силой мальчишки раны, вовсе не спешили регенерировать. Даже не смотря на несмотря все возможности, даруемые телом многовекового Стрикса и просто невероятное количество крови, уже поглощённое разъярённым фламандцем.