Трой Деннинг - Тихая буря [litres]

– Что за приятель?

– Да так, никто, – увильнул Ньето. – Изюминка в том, что все было семь лет назад, – значит детям сейчас… лет пятнадцать?

– Серьезно, сэр, кто этот приятель? – В любой военной организации ни одна программа не обходилась без слухов, и чем секретнее она была, тем сочнее про нее травили байки. Но данные, раскрытые другом Ньето, были слишком точны, чтобы сойти за результат случайных умозаключений. Они от кого-то изнутри – от кого-то, работавшего непосредственно со Спартанцами. – Ему явно нельзя доверять секретные материалы.

– Не переживай, – отмахнулся Ньето. – Если бы я не умел хранить секреты, не был бы командиром разведчика.

– Тогда, как командиру разведчика, я со всем уважением должен сказать, что ваш друг нарушил все протоколы секретности, – заявил Джон. – Он понятия не имеет, что́ подверг риску, как и вы. Если вы не доложите о нем, я доложу о вас. У меня нет выбора, сэр.

– Ты серьезно? – В глазах Ньето мелькнула лукавинка. – Выходит, теми восьмилетками были вы?

– Я этого не говорил.

– И не нужно, – парировал Ньето. – Хм… Тогда так. Как давно началась программа «Спартанец»? Сколько вас вообще?

– Я не могу этого разглашать. И, продолжая спрашивать, вы никак не помогаете себе.

Ньето напустил на себя разочарованный вид.

– Прости, Джон, я не хотел поставить тебя в неудобное положение. Ты делаешь то, что должен. Насчет меня не беспокойся.

Джон почувствовал себя виноватым и сбитым с толку. Никаких правил он не нарушил и даже сделал все по уставу, но все равно казалось, что его отрицания лишь убедили Ньето в обоснованности слухов. Лучше было промолчать и позже доложить о разговоре.

Но тогда УФР начнет разнюхивать, а Ньето окончательно удостоверится в том, что друг сказал ему правду. Оглянувшись в сторону десантного отсека, Джон пожалел, что рядом нет Эйвери Джонсона, – сержант хорошо умел разрешать неофициальные ситуации вроде этой. Талант, наработанный за два десятилетия, помогал ему безопасно маневрировать в темных заводях службы в войсках спецназначения. Джон догадывался, что его начальство хочет, чтобы он перенял этот талант у сержанта, и сам сознавал крайнюю нужду в развитии такого навыка.

Он вновь посмотрел на Ньето:

– Возможно, нам стоит забыть об этом разговоре, сэр. Я спишу это на обычную молву, а вам лучше бы передать своему другу, что он много болтает.

– Этого не требуется, – ответил Ньето. – Друг погиб в операции «Требушет». Мое звено высаживало его роту.

– Мне жаль слышать об этом, – только и сказал Джон.

В операции «Требушет» жизни лишились многие уводовцы. Но зато теперь ясно, откуда растут ноги у истории Ньето. Пусть над этим поразмыслит сержант Джонсон.

Спартанец посмотрел на входной люк и поднял шлем.

– Если это все, сэр, мне пора загерметизироваться.

– Конечно, – сказал Ньето. – И, чтобы ты знал, в звене разведчиков никто не одобряет затею Кроутера.

Джон задержал шлем на уровне груди.

– Какая затея, сэр?

– Насчет твоих Спартанцев. Глупо оставлять вас за чужими спинами. Все понимают, что атаку должны возглавлять вы.

– Согласен, тактика странная, – ответил Джон. Он подумал, что был, пожалуй, слишком подозрителен насчет Ньето. – Но полковник раньше не сражался вместе с нами. Он не знает наших возможностей.

Ньето с отвращением фыркнул:

– Полковник трясется за свою репутацию. Ему не нужно, чтобы кучка подростков выставила его Черных Кинжалов дураками.

– Неужели это правда? – Джон по-прежнему держал шлем у груди. – Не могу поверить, сэр. Он не позволил бы собственной гордости повлиять на тактическое планирование. Только не командир УВОД.

– Может, и не нарочно, но что с того? Твои Спартанцы все еще в тылу. Эта операция пройдет туго.

Джон вздохнул:

– Да. Что мне с этим делать?

Прежде чем Ньето успел ответить, люк скользнул в сторону и в коридор вошел Эйвери Джонсон. Он посмотрел через отражающую лицевую панель своего шлема сначала на Ньето, а потом на Джона.

– Все в порядке? – Даже через внешний динамик штурмовой брони его голос звучал скрипуче и узнаваемо. – Лейтенант Хэмм хочет разгерметизировать отсек через две минуты.

– Все хорошо, сержант. Мы закончили. – Говоря, Ньето не сводил глаз с Джона. – Делай то, что делаешь лучше всего, сынок. В конечном итоге это окупится.

– Сделаю, сэр. – Джон отдал честь. – И спасибо.

– В любое время, Джон.

Ньето отдал честь в ответ и пошел по коридору.

Джонсон проводил его взглядом, повернулся к Джону и произнес:

– Что это было?

– Расскажу позже, сержант. – Джон надел шлем и двинулся в сторону десантного отсека. – Разгерметизация отсека через две минуты, помните?

18 марта 2526 г., 14:33 (по военному календарю)

Разведчик ККОН класса «Бритва» «Призрачная песнь»

Десантный заход, пусковые доки электромагнитной катапульты, ледяной карьер Сеобы

Джон ощутил перегрузку, когда «Призрачная песнь» поднялась, летя над Сеобой к зоне сброса. Сигнальные лампы в переборке мигнули последний раз, залив переполненный отсек постоянным зеленым светом. Джон не мог видеть происходящее снаружи, но знал, что корабль входит в зону десантирования первого взвода. Он пройдет в сотне метров над ледяным уступом шириной в километр, с огромным карьером позади и кольцом замерзших склонов спереди. Едва ли это можно назвать идеальной зоной высадки, но Спартанцы – пехота. Они выбрасываются там, где указано.

Десантный люк разошелся в стороны. Глядя поверх массы шлемов УВОД, Джон заметил, как четверо пехотинцев ныряют в люк. Не успел он моргнуть, как вырвались четыре шлейфа алого тумана. Из одного реактивного ранца выстрелила струя пара, и вся группа исчезла в облаке крови и пламени.

Следующая группа не задержалась ни на миг. Выйдя вперед, эти солдаты оказались разорваны в кровавые клочья; затем от потолка пошли рикошеты, и десантники во всем отсеке начали падать.

Джон услышал собственный голос в шлеме:

– Проклятье!

До него дошло, что это тот самый момент, к которому он внутренне был готов. Ужасная, трагическая ситуация – и ее необходимо исправить. Спартанец устремился вперед, расталкивая предплечьями всех на пути. Датчик движения на головном дисплее показывал, что Эйвери Джонсон идет за ним следом.

По каналу связи первого взвода прозвучал голос лейтенанта Хэмм:

– Отставить! Внизу огневые точки! Отставить!

«Призрачная песнь» заскользила вперед. Солдат, отскочив от реактивного ранца Джона, рухнул с пробитой в шлеме дырой шириной с куриное яйцо. Спартанец перевернул погибшего ногой и увидел на другой стороне шлема звездообразное выходное отверстие.

– Джон! – воскликнул Джонсон. Хотя канал связи предназначался исключительно для Спартанцев, доктор Халси предоставила сержанту доступ к частоте, чтобы облегчить его роль посредника между Спартанцами и уводовцами. – Какого черта?!