Олег Борисов - Сталь [litres]

В последние дни Ледяная Ведьма стала ловить себя на желании пустить кому-нибудь кровь. Настроение портилось по любому поводу, а первые снежинки, робко сыпанувшие с неба, привели в ярость. Зима, зима уже на пороге, а она столько еще не успела.

Но гонец, ввалившийся в двери, разом развеял все страхи и сомнения, выдохнув мрачные вести:

– Набег разбит. Арис уничтожил ярла, остатки на границе попали под удар Барба. Все дальние острова разоряются, жители чудом успели бежать поближе к столице.

– Эрик увел с собой кучу народа, где они все?

– Вернулось меньше трех сотен. Почти все раненые. Лодки побиты, еле доплелись. Остатки ватаг собираются у Форкилистада. Будут драться за столицу.

Быстро одеваясь, Алрекера насмешливо фыркнула:

– Кому нужны эти сараи? Если бы Рамп хотел спалить клоповник, он бы уже прислал туда корабли. Нет, он поступает проще. Его люди делают то, о чем верещал наш ярл-недоумок: грабят границу, отбирают урожай, изгоняют или убивают население. После такой порки нам будет не до соседей несколько лет. Так они думают… Где молодые? Где женщины, дети, старики? Тоже у Форкилистада?

– Нет, севернее. Встали лагерем у старых межевых камней. И все прибывают. Люди растеряны. Они боятся, что абордажники дойдут и туда.

Подхватив пояс с мечом, седовласая повелительница северных земель посмотрела на еле живого от усталости гонца и приказала:

– Найдешь Фампа, он у пастухов с утра. Передашь ему, чтобы спустился вниз и предупредил оружейников. А еще срочно поднимал припасы, которые мы начали готовить. Нам нужно будет кормить кучу народа. Затем – ложишься отдыхать и завтра утром отправишься во временный лагерь. Найдешь меня там.

– Я могу…

– Ты можешь думать и хотеть что угодно. Но прежде чем снова откроешь рот, вспомни, кто здесь старший… Итак?

Склонив в поклоне голову, воин пробормотал:

– Да, фру [2] Госпожа. У «сыроедов» часто женщины возглавляли ватаги, когда их мужья-вожди гибли в боях. При этом именно подобное обращение стало использоваться для обозначения женщины-воительницы, главы клана. . Я был не прав.

– Мне ты нужен отдохнувший и со свежей головой. Разбиться в сумерках, потому что весь день мчался сюда – это не подвиг, это глупость. Поэтому отдыхай, а завтра жду тебя в лагере. Да, и если вдруг Фамп успеет подняться до того, как ты снимешься с якоря, захвати его с собой. Мне понадобятся все, кто способен организовывать работу. Мы хоть и готовились, но соседи наподдали нам пинка неожиданно. Придется суетиться…

На огромном поле, окруженным замшелыми валунами, топорщились под холодным ветром латаные палатки. Сотни островерхих ветхих времянок, которые так часто берут на охоту или в дальний поход, чтобы переночевать под открытым небом. Но сейчас в этом временном городе собрались тысячи беглецов от неожиданно нагрянувшей войны. Дети. Женщины. Старики и старухи. Мужчин и юношей не было. Они либо уже сгинули в далекой земле во время неудачного похода, либо спешно готовились к обороне обезлюдевшей столицы. Здесь, у древней границы, сбились в кучу самые слабые и беззащитные. Несколько старух, когда-то стоявших у штурвала драккаров, пытались организовать хоть какое-то подобие порядка. Делились теплой одеждой и одеялами, собирали у больших костров скудные припасы. Таскали из пробегавшей мимо речушки воду и готовили горячий травяной чай. И с затаенным страхом оглядывались на юг, не появятся ли там в сером мареве чужие паруса чернобоких галеонов. Не придет ли оттуда смерть, которая чуть-чуть не успела вцепиться в глотку.

Но паруса вынырнули с севера. Пять шхун с белоснежными полотнищами скользнули с вышины и медленно стали заходить на посадку, подрабатывая широко распахнутыми рулями. И на каждом корабле на центральном парусе скалился навстречу ветру лик призрака, распахнувшего в немом крике беззубый рот.

– Кто это? – подслеповата щуря глаза, одна из старух пыталась разглядеть гостей.

– Ведьма. Ледяная Ведьма… Я думала, она сгинула во время взрыва в Форкилистаде. По крайней мере, ее не видели после этого, – ответила подруга, шамкая беззубым ртом.

– Ведьма… Боги любят ее. Может, она поделится удачей и с нами…

Легко сбежав по опущенным мосткам, навстречу молчаливой толпе двинулась седовласая женщина в кроваво-красной кожаной юбке, стегавшей ее переплетением ремней при каждом шаге. Следом молча неслышными тенями двигались четверо телохранителей – бритых налысо громил с топорами на поясах и покрытых черными узорами по всему телу.

Остановившись перед замершими впереди старухами, Ледяная Ведьма спросила:

– Вы стоите на границе моих земель. Я – фру Алрекера, хозяйка севера. Дальше – мой народ. А снизу – повелители ящеров, мои побратимы. Я – голос снегов и холода, которые ждут любого, кто шагнет за межевые камни. Есть ли голос у вас, вставших лагерем здесь?

– Мы голос «сыроедов», кто выжил, – ответила одна из старух, разглядывая исподлобья гостью.

– Зачем вы здесь?

– Чтобы умереть, если враги догонят нас.

– А где ваши воины, кто обязан был защитить ваши дома? Где ярл, который обещал золото и лодку каждому, кто пойдет в поход на Арис? Где они, кто впустил врагов на порог нашего дома?

Толпа молчала. Потому что Ведьма лишь озвучила очевидное, вытащила на белый свет то, о чем шептались по углам недовольные. Шептались, вместо того, чтобы высказаться против горлопанов, слишком многое обещавших и накликавших гнев богов на эти земли.

– Я вам скажу. Вы и ваши вожди убили ярла Локхи Скейда, его брата и всю его дружину. Вы и ваши вожди не стали готовиться к обороне против Барба-Собирателя и помчались на край света за чужим золотом в Арис. И теперь вместо драккаров с воинами у нас лишь могилы, на которых пируют враги…

Вытащив узкий нож, Алрекера провела им по левой ладони и подняла руку повыше, чтобы видели все. Окропив клинок каплями крови, Ведьма прокричала, чтобы каждый услышал, каждый в этой огромной немой толпе:

– Я, фру льда и снега, тоже «сыроед», я плоть от плоти наших камней и дух вечной ночи! Я никогда не била в спину друзьям и всегда отдавала долги врагам! И я спрашиваю вас, кто бежал от чужих мечей сюда, в холод и мрак: готовы ли принять меня как своего ярла или вернетесь обратно, к своим разоренным очагам?! Стоит ли мне заботиться о вас, как своих детях, или пожелать лишь удачи в далекой дороге? Ответьте мне, люди моего народа. И я отдам последнее каждому, кто замерзает у погасшего костра. И преломлю с ним хлеб, и поделюсь глотком воды. Потому что я есть хранитель этих земель. И если мой народ примет меня, то буду драться за все Тронные острова, пока смерть не остановит меня!..

С огромным трудом одна из старух медленно опустилась вниз и преклонила левое колено. Опираясь на ее плечо, следом опустилась еще одна, затем еще и еще… Тихие шепотки полетели от одного к другому: