Олег Борисов - Сталь [litres]

Замершие было «сыроеды» заорали в голос, обрушивая все кары неба на голову несчастной. Они потрясали обнаженным оружием, били себя в грудь и обещали, как порвут на части нахалку, посмевшую сказать такое им в лицо! Но только ни один из крикунов не сделал даже шага вперед, оставшись на месте.

Чуть подождав, Алрекера подняла правую руку вверх и медленно сжала пальцы в кулак. Вслед за ее жестом крики пошли на спад, и вскоре опять стало слышно, как стучит снежная крупа по кожаным доспехам.

– Уже много лет я смотрю на то, как вырождается мой народ. Как вы жрете, пьете, тратите чужое золото. И забываете заветы предков… Что, разве когда-нибудь воины наших кланов бросали беспомощных детей и стариков одних? Что, разве когда-нибудь воины бежали, показав врагам спину? Нет, раньше такого не было. Мы дрались насмерть. И смеялись смерти в лицо. А вы… Вы предали предков. Как перед этим предали выбранных вами ярлов. А теперь смеете грабить местные кладовые, носить чужую одежду и держать в руках оружие, которого недостойны.

– А сама! Сама же что, самая лучшая? Где ты была, когда мы…

– Я ковала оружие и собирала силы, пока вы занимались грабежами, а потом бежали от жалких наемников! И в отличие от вас, я позаботилась и о моих людях, и о тех, кого вы побоялись защитить при нападении Барба-Собирателя. Соарис, ты, лупоглазый урод! Где твои мать и отец, а? Где они? Почему я не вижу их здесь, под защитой высоких башен у пылающего очага? Молчишь? Да потому что ты бежал сюда вместе с дружками, бросив свою семью подыхать с голода и холода на снежных полях у межевых камней!.. И пока ты набивал брюхо, они выкапывали ягель и обдирали кору с деревьев… Кто еще хочет задать мне вопрос, у кого глотка просит раскаленного свинца прямо сейчас?!

Взбешенная Ведьма ткнула пальцем в стоявших перед ней мужчин и медленно повела из стороны в сторону, и от ее указующего жеста шарахались в сторону, будто от взведенного арбалета:

– Я собрала всех, кто из-за вашей глупости вынужден был покинуть родные дома. Я дала им кров и пищу. Я разожгла огонь для них и поделилась припасами. Я это сделала, пока вы тешили старые обиды и кичились несуществующими победами… Я собрала юных и старых, заключила союзы с темным миром. Я приготовилась к защите моего дома. А вы лишь просрали все, что было у вас в руках. Ни драккаров. Ни добычи. Ни людей. Одни жалкие отбросы, которые по недоразумению называются «сыроедами»… Вот только почему вы думаете, что я позволю подобной падали оставаться в моем доме? Я, фру Алрекера, хозяйка льда, объявляю, что вернулась в мой город, где буду править, согласно велению богов. Я выбрана северными кланами, я признана беглецами юга, я подняла топор войны во имя всего народа… А вы – убирайтесь прочь. Потому что толку от вас… Кто действительно дрался и готов защищать наши земли, давно уже пришли под мои знамена. И лишь этот сброд отравляет воздух своим дыханием… Тьфу на вас…

Сплюнув, хрупкая фигурка замерла перед молчаливой толпой, насмешливо разглядывая бывших «победителей Ариса».

– Можешь сколько угодно хвалиться, а мы…

– Что вы? Что? И дальше будете лаять из-за забора, боясь высунуть нос? Слышишь ты, храбрец. Выгляни, я хоть полюбуюсь на смельчака, который отсиживается за чужими спинами… Как же так? Нет никого?.. Так я и знала.

Минута шла за минутой, но никто не пытался продолжить беседу. Никто не хотел взять на себя тяжкое бремя переговоров. Но никто и не решался атаковать гостью. Пусть народу на площади было много, а у нее за спиной стоял лишь один корабль. Но сама всесокрушающая уверенность в своих силах ломала любую попытку сопротивления.

– И это все?.. Тогда я говорю, а вы, падаль, слушаете. И выполняете… Сейчас вон там, на краю площади, встанут мои люди. Вы же сложите все оружие, до последнего ножа, прямо здесь. И пройдете мимо них, где каждого обыщут. Если найдут хотя бы заточенную монету, то прирежут, как паршивого пса… Потом возьмете себе пять лодок, которые я выделяю вам. Поднимете паруса и навсегда исчезнете с Тронных островов. А если вздумаете вернуться, то костер будет вам последней наградой… Мои гонцы прибыли в Форкилистад еще два дня назад. И кто умеет думать уже сделал выбор. Вы же – так и остались шпаной, которая лишь прячется за спины других и бежит при первом звуке битвы… Оружие на землю!

Толпа заволновалась. Одно дело выслушивать в свой адрес упреки, зачастую оправданные. И совсем другое – отправиться в изгнание. И по чьему приказу? Выбранного ярла или своего вождя? Или проклятой Ведьмы, которая каким-то чудом выжила во всех неприятностях и теперь смеет вершить чужие судьбы?

Алрекера снова вскинула кулак вверх и с двух проходов на площадь медленно двинулись заранее высаженные отряды. Многочисленные воины медленно шагали вперед, растекаясь вдоль стен домов, подобно тонкому ручейку. Разрисованные глиной мяркоты в кожаных нагрудниках, молодые «сыроеды» в легких кольчугах, редкие битые жизнью бойцы в посеченных доспехах. Все, кто признал Ледяную Ведьму своим ярлом и принес присягу на крови. Все, кто был готов ответить ударом на удар нагрянувших врагов. И защитить свою повелительницу, чего бы им это ни стоило.

Серыми тенями поднялись на крышах домов закутанные в меховые накидки лучники. Они выстроились редким частоколом поверх, разглядывая перепуганные цели внизу. Прогремели шаги сзади на палубе и у фальшборта замерли арбалетчики, взяв на прицел бывших соотечественников, которых седовласый ярл решил изгнать из народа.

– Оружие на землю! Выстроиться в колонну по одному и на досмотр! Кому еще непонятно?!

Стоявший сбоку «сыроед» лихорадочно оглянулся вокруг, замечая молчаливую стену щитов, ощетинившихся копьями, выхватил меч и заорал, бросившись вперед. Он успел сделать только три шага, когда арбалетный болт ударил в косо напяленный шлем и пробил его вместе с головой насквозь.

Ледяная Ведьма вздохнула и уронила руку вниз. Вслед за этим на толпу обрушился первый залп.

Вернувшись на корабль, Алрекера покосилась на груду шевелящихся тел на площади и приказала:

– Добить выживших. Оружие и доспехи собрать. Тела в старую шахту, там хватит места, чтобы эта падаль исчезла и больше не заставляла помнить о них. Ни драться за своего ярла, ни сдохнуть с честью не могли. Плесень…

Когда Балдсарре Строгий объявил, что хочет нанести ответный визит вежливости в графства, отряды наемников разделились на две неравные группы. Большая часть голосами капитанов орала, что это самоубийство. Мало ли какие карты, схемы и описания удалось выбить из захваченных пиратов. Но там – чужие земли. Там укрепленные города. И армада лодок, способных задавить массой любого захватчика. То, что удалось разгромить флот вторжения – это случайность. Которой надо воспользоваться в полной мере, как передышкой для подготовки будущей обороны. Укрепить приграничье. Поставить посты наблюдения. Подготовить людей для следующей военной компании. И вообще, почему это какой-то выскочка смеет указывать умудренным жизнью мастерам клинка как именно следует воевать? Пусть потопчет палубу с их, тогда и посмотрим. А то придумал: вот мой военный дом, вот мои правила…