Артем Зайцев - Раб Бури [СИ]

— Ну так как он двигается быстрее скорости света, если у него есть масса? — устало зевнул Айсер.

— Элементарно же! Вот баржа, которая нас и доставила на этот край человечества. Будучи окружённой магнитным полем, и двигаясь по магнитному монополю, за счёт переноса импульса дионами, её масса остаётся только в пределах этого магнитного поля. За пределами эм-поля для вселенной баржа существует только как электромагнитная волна, создаваемая дионами.

— Но внутри поля масса у баржи остаётся?

— Самой собой. Она остаётся и у тебя, если ты присутствует на баржи, в момент её движения сквозь взаимодействие Дирака. То же самое касается и спектра излучения. Внутри поля ты не будешь видеть доплеровское смещение звёзд. Вместо этого детекторы баржи поглощают свет, сквозь который мы и пролетаем. Так процессор баржи и видит, что впереди нас. Чтобы мы не влетели в какой-нибудь метеорит. Не забывай и об разогнанных частицах, которые формируют пояс Ван Аллена на пределах электромагнитного поля вокруг баржи. Может для законов самой вселенной баржа и не существует, но любой метеорит может влететь в магнитное поле баржи, если, конечно, его масса, оставшаяся за пределами поля, переживёт такое ускорение.

Любопытнее дело обстояло со спектром, излучаемым баржой. Допустим, установим фонарь на «нос» баржи и включим его. Внутри поля свет не подвергнется релятивистскому доплеровскому смещению, но как только он выйдет за пределы поля (а внутри электромагнитного поля у баржи нет скорости как таковой, она находится в состоянии абсолютного покоя), его амплитуда изменится в соотношении приближения или отдаления наблюдателя.

— А планеты?

— Если баржа влетит в атмосферу планеты на такой скорости под прямым углом, то она аннигилирует, вместе со своим магнитным полем. Что неясного?

Может показаться, что импульса виртуального диона недостаточно, чтобы сдвинуть, пускай и в вакууме, такой массивный объект, как баржу, но представьте себе дион как свечу, которой вы пытаетесь осветить ночное небо, на котором нет ни одной звезды. А теперь представьте, что ночное небо заполнено свечами, и картина тут же поменяется в восприятии. В случае с порождаемыми виртуальными дионами за счёт взаимодействия Дирака — свечи окружают каждый кубический нанометр вокруг вас.

Айсера резко утомил эта научая дискуссия, и он отдал команду свои нейромодам, чтобы те ввели ему нужную дозу снотворного.

— Ага, круто. А куда мы собственно едем? На одно из колёс?

— На общую станцию, — Йен встал из кресла и направился к барной стойке. — Там мы разойдёмся. Я поеду в местный аристократичный район, где попытаюсь убить своё время. Ты — не знаю. Сам решишь с чего начать. Я тебе не куратор.

— И через сколько мы приедем на станцию?

— Через три часа.

— Ладно, тогда я посплю. Мне нужно восстановить работу своих нейромодов. Пускай они перепроверят исправность всего моего вооружения.

— Но ведь ты спал последние три года, сынок. — Йен взял со стола стакан, параллельно открывая бутылку спиртного. — Выпьешь со мной, солдат?

— Спасибо, но я лучше посплю.

Йен сделал глоток.

— А знаешь, что самое интересное?

— Что? — сквозь сон спросил Айсер.

— Во времена Эйнштейна жил один человек, Теодор Калуца. Вот он думал в правильном направлении. Жаль только, в его время ни одна из теорий взаимодействия не была достаточно развита, и поэтому, Калуца был обречён смотреть не в ту сторону. Ему пришлось расширять пространство, наложить на него дополнительный n-мерный слой, чтобы подогнать свою модель под уравнения Максвелла.

— Вот, значит, как…

— Может быть, прояви Эйнштейн больше энтузиазма к идеям Калуца, мы бы получили взаимодействие Дирака на лет триста раньше, и тогда…

Айсер уже не слышал Йена. Он погрузился в сон, где ему снилась его прошлая жизнь. Ему снилась Луна.

Они переехали на Закроф только вчера. Планета земного типа в планетарной системе, состоящей из одной каменной планеты, подобно Меркурию, находившейся максимально близко к местному солнцу класса G8V, одного газового гиганта в двух астрономических единицах от светила, и двух экзопланет номер два и три, в трёх четвёртых а.е., и одной целой а.е., соответственно.

Закроф-3 был на девяносто шесть процентов схож с землёй, с подходящей для земной фауны почвой, но меньшем количеством нужных материалом для воссоздания полного, автономного постиндустриального мира. Здесь не было лития, нефти, солнечного освещения с поверхности планеты оказалось недостаточно. Правда, оставались солнечные накопители на орбите, посылающие батареи в единственный город на планете, а также, постоянные поставки из земной солнечной системы. Климат умеренный. Тайфунов и сильных ураганов не бывало. Скорость свободного падения здесь ровнялась девять метрам в секунду, а значит, гравитация здесь была девять десятых стандартных g. Первые колонисты во главе с Маркусом Закрофом, высадившиеся здесь четыреста десять лет назад, профильтровали почву и положили начало расцвету земной фауны на этой планете. В течении последующего века, один из континентов, поросший лесами и лугами, окончательно стал пригоден для постоянного обитания человека. Здесь и до человека была своя фауна, но она росла преимущественно в других климатических поясах. Небольшие кристаллические растения росли на одном из арктических поясов. Никаких пришельцев, никакой другой формы жизни здесь не нашли.

Три континента разделялись океанами, в которых были обнаружены водоросли, питающиеся и синтезирующие чистый кислород, что позволило, в течении пятидесяти лет, терраформировать атмосферу в воздух, смешав кислород с азотом и другими химическими элементами, и получить на девяносто восемь процентов земной воздух. Кроме водорослей в океанах не водилось другой живности. Местные бактерии были полностью стерильны к земной биосфере, и даже наоборот, частично, земная фауна была губительна для них. Но только в далёкой перспективе.

Райский курорт для богачей и отпрысков земной аристократии.

Планета сразу же перешла под прямой контроль ВЗП, который объявил её своим администрационным планетарным центром в местном космическом секторе, радиусом в двенадцать парсеков.

На обжитом континенте землю поделили на частные площади, места, которые были распроданы на земном аукционе между богатейшими людьми тогдашнего обжитого человеческого космоса, за четыре дня. В центре континента, возле самого большого озера планеты, возвели из бетона семнадцатиэтажное здание администрации, в которое переехали бюрократы, но заниматься им было нечем.

Со временем континент превратился в идеальное место для отдыха, куда обычно ездили дети миллиардеров, если тем надоело на Земле или других планетах солнечной системе. Или если они надоели своим родителям. Что-то типа загородного домика для отдыха, только в масштабах ста астрономических единиц. В крайнем случае, здесь жили работники планетарной администрации, являющиеся тоже детьми миллионеров, или их знакомые, или друзья, или дальние родственники по линии прапрадедушки, но не обязательно с земли. Что и говорить — устроиться здесь на работу можно было только по связям (опять же, в космических масштабах, ибо желающих было множество). Время от времени требовались ремонтные работы, или поставка больших объёмов провизии, и администрация не скупилась на оплату перелёта из других систем требующихся рабочих. Деньги приплывали сюда и уплывали. Коррупция — синоним таких мест.